Некоторые женщины не будут ждать - Гарднер Эрл Стенли - Страница 23

— Вполне заслуженная!

Бикнел не сводил с меня холодного, ненавидящего взгляда. Сержант Хуламоки, наконец, перешел непосредственно к делу.

— Мы имеем основания полагать, что мистер Бикнел стал свидетелем убийства, и его показания имеют огромное значение.

— Все, что знаю, я вам уже рассказал, — раздраженно откликнулся Бикнел.

— Нам кажется все же, что вы могли бы помочь нам гораздо больше.

— Не будете ли вы добры, — вмешался я, — сказать мне, кто, собственно, убит?

— Убийство совершено на Нипануала-Драйв, 922, — ответил сержант Хуламоки. — Убит Джером К. Бастион, приехавший на Острова примерно четыре недели назад.

— Мы с Бертой Кул ездили туда, — добавил Бикнел. — Я хотел поговорить с этим парнем.

— О чем? — спросил я с невинным видом.

— Мне нужно было обговорить с ним пару деловых вопросов.

— Какого рода? Чисто личных.

И что дальше? — переспросил сержант Хуламоки.

— Я уже десять раз рассказывал вам всю историю с самого начала.

— Но мистер Лэм ее не слышал, а, я вижу, он сгорает от любопытства.

— Там такой узкий проезд, — начал Бикнел, — даже негде поставить машину, чтобы не загородить дорогу. Мы развернулись, я вышел из машины и позвонил у двери. Никто не открыл. Я позвонил еще раз; снова никого. Я решил, что жилец, видимо, спустился к бухте купаться; там внизу кто-то плескался и были слышны голоса.

— Понятно, — сказал я.

— Тогда я решил заглянуть в одно окно, где были подняты жалюзи.

— И что?

Судорожно передернув плечами, он сказал: Противно про это вспоминать.

— Нет уж, продолжайте, — вмешался сержант Хуламоки. — Вам придется поднапрячься как следует. После стольких репетиций пора бы уже перестать дергаться.

— Ладно, постараюсь. Я увидел мужчину, лежавшего на кровати. Кто-то всадил ему пулю между глаз.

— Что еще? — спросил сержант Хуламоки.

— Я увидел убегающего человека.

— Мужчину или женщину?

— Я уже говорил вам, это была женщина.

— Как она выглядела?

— Этого я не могу сказать, я видел ее только сзади, мельком, главным образом ноги и бедра. Она была в купальнике, а может, даже совсем голая — точно не могу сказать.

— Что она делала?

— Она буквально вылетела в дверь, так что видел я ее всего одно мгновение.

— Вы можете описать ее купальник?

— Я даже не уверен, что на ней был купальник, — может быть, она была голая. Если и был, то плотно обтягивающий, телесного цвета.

— И что вы сделали дальше? Тут вмешалась Берта.

— Он вернулся к машине. Я сидела и ждала, хотела узнать, есть ли кто дома, прежде чем парковать машину. Когда Бикнел звонил в дом, а потом стал смотреть в окно, я поняла, что дома никого нет. Затем он бросился к машине, размахивая руками. У него артрит, он не может бегать, но он торопился, как мог.

— Что произошло потом? — спросил сержант Хуламоки, пристально глядя на Берту.

— Он кое-как объяснил мне, что он там увидел, — ответила Берта, — и велел побыстрее найти телефон и сообщить в полицию.

— И что сделали вы?

— Выскочила из машины, бросив ее там, где она стояла, и побежала звонить в полицию.

— Ну, а что дальше?

— Потом я вернулась, заглянула в это окно и увидела тело. После этого мы безвылазно просидели с Бикнелом в машине до приезда полиции. Все это заняло лишь несколько минут.

— Где вы нашли телефон?

— Там, где я вам уже говорила в первый, второй, третий, четвертый и пятый раз. — Взгляд Берты сверкнул негодованием. — Я вскарабкалась на миллион ступенек в дом, который стоял на верху холма, и попросила разрешения воспользоваться их телефоном.

— А в тот дом, где лежало тело, вы не заходили?

— Конечно нет! Что я, ненормальная?

— А Бикнел?

— Конечно нет!

— Вы видели его с того места, откуда звонили?

— Вот именно, видела. Когда я объяснила хозяйке, что мне нужно, она провела меня к телефону, который находился как раз у большого венецианского окна. Я видела, что Бикнел стоял там, словно заблудившаяся овца.

— Я даже не пробовал открывать, — добавил Бикнел. — Я не настолько глуп.

— В этом я не сомневаюсь, — заметил сержант Хуламоки. — И все же мне кажется, что вы должны были рассмотреть эту девушку лучше, чем вы тут нам рассказываете.

— Тем не менее. Сержант обернулся к Берте:

— Хорошо, вот вы вернулись, позвонив в полицию. Вы не попробовали проверить заднюю дверь?

— Нет, это еще зачем?

— Все-таки в доме был убийца.

— Вот именно, что «был», — сказала Берта. — Не думаете же вы, что она могла там остаться. Бикнел видел, как она выбегала из комнаты. Она услышала наши звонки в дверь и, конечно, удрала при первой возможности.

— Каким образом?

— Видимо, через заднюю дверь. Потом спустилась по ступенькам к бухте, переплыла на другую сторону и выбралась наверх — к своей машине, если она ее там оставила, а может, вошла в какой-нибудь дом. Черт возьми, откуда мне-то знать, каким образом она ушла, но она точно должна была уйти.

— А что, разве сложно было подняться на вершину холма, откуда видно эти ступеньки и бухту, и разглядеть все-таки эту девушку? Хотя, возможно, мистер Бикнел уже узнал ее и не хотел, чтобы вы тоже ее узнали?

— Я, к вашему сведению, не газель, — едко ответила Берта, — и скакать, как горный козел, не могу. Лазить по горам, прыгать с камня на камень и тому подобное — это меня как раз в последнее время прельщает меньше всего.

— Мистер Бикнел тоже, как вы говорите, простоял на крыльце все время, пока вы ходили звонить в соседний дом. Я не могу отделаться от ощущения, что вы оба были как-то уж очень нелюбопытны и не предприняли ни малейших усилий, чтобы рассмотреть эту сбежавшую юную особу.

— Бикнел страдает артритом, — ответила Берта, — ему вообще очень трудно передвигаться.

Сержант Хуламоки покачал головой.

— А я все-таки считаю, что мистер Бикнел мог бы гораздо подробнее описать нам девушку, которую видел в доме.

Бикнел пожал плечами.

— Может быть, вы кого-то выгораживаете? — напрямую спросил сержант.

— Да нет, конечно! — возмутился Бикнел.

— Странно, — заметил сержант. — Видите ли, мистер Бикнел, так уж случилось, что мы довольно много знаем об этом Джероме К. Бастионе.

Бикнел выпрямился на своем стуле, но выражение его лица не изменилось. Я глянул на Берту; но и она сидела с непроницаемым лицом.

— Этот господин, — продолжал сержант Хуламоки, — был очень опытным и ловким профессиональным шантажистом. Он зарабатывал на жизнь вымогательством, и неплохо зарабатывал! А с вами на корабле приплыл сыщик Эдгар Б. Ларсон из полиции Денвера. Он приехал по службе: узнал, что Джером К. Бастион находится здесь, причем именно с целью шантажа. Так вот, у сержанта Ларсона есть основания предполагать, что объектом шантажа Бастиона является не кто иной, как ваша подопечная Мириам Вудфорд.

— Я не являюсь ее опекуном.

— Ну, скажем, опекуном ее состояния.

— От этого она сама моей подопечной не становится. К сожалению.

— Почему к сожалению?

— Потому что я не имею никакого влияния на эту женщину. Я не могу заставить ее понять всю серьезность ситуации.

— Какой ситуации?

— Ее финансовой ситуации, ее социального положения. Не могу дать ей понять, что, как бы она ни относилась к Эзре, ей пристало вести себя так, как обычно ведут себя вдовы. Нет, пожалуй, я не точно выразился. Я имел в виду, что мне очень хотелось бы, чтобы она поняла, что ее образ жизни, такой естественный, такой непредсказуемый, должен… в общем, что она не должна быть столь легкомысленной.

Сержант Хуламоки внимательно выслушал тираду Бикнела и сказал:

— Мистер Бикнел, у нас здесь, на Островах, ни богатство, ни связи особой роли не играют. Если мы расследуем преступление, то делаем все, чтобы раскрыть его до конца, невзирая на лица.

— Рад слышать, — ответил Бикнел.

— И если обнаруживаем, что кто-либо с нами неискренен, наше отношение к этому человеку резко меняется к худшему.