Чудовище - Айвори Джудит - Страница 14

Шарль слышал, что она возвращается.

– Вот странно, – проговорила она, подходя ближе. – Почему не зажигается свет?

В этот момент песик что-то услышал или почуял, потому что начал отчаянно вырываться у нее из рук, яростно тявкая в сторону Шарля.

Луиза попыталась успокоить собаку.

– Прекрати, Беар! – Щенок перестал тявкать и только глухо рычал. Затем она вгляделась в темноту и осторожно спросила: – Кто здесь?

Шарль не выдержал и рассмеялся:

– Надо было давно положить конец вашей беседе.

Девушка застыла от неожиданности, прижимая к себе визжащего щенка.

Чтобы как-то разрядить обстановку, Шарль добавил:

– Приятно слышать, что вы можете быть любезной – по крайней мере со щенком.

Луиза сердито щелкнула языком, и Шарль понял, что она узнала его по голосу.

– Так это опять вы. Где вы прячетесь? – Девушка шагнула ближе, запрокинув голову.

– Я сижу на крыше клетки.

– Это вы вывинтили почти все лампочки?

– Да. – Он снова засмеялся. – Правда, я не успел закончить работу. Как вы думаете, это неплохое местечко для полночного свидания? Конечно, здесь качка и не пахнет жасмином, но…

– Я не собираюсь с вами встречаться, я уже сказала.

– Но ведь вы здесь, вы пришли сюда.

Луиза умолкла, потом спросила:

– Вы можете зажечь лампы в загончике для посетителей?

– В загончике для посетителей?

– Вон там, внизу. – Ее тень указала на полутемный закуток позади клеток.

– Но мы договаривались, что света не будет, помните?

Девушка снова раздраженно прищелкнула языком.

– Я хочу поиграть со щенком.

– Ему свет не нужен, уверяю вас.

– Ваши глупые игры меня не интересуют. – Луиза презрительно фыркнула. – Так что вы тут делали? Где лампочки?

Должно быть, она проверила патроны светильников. Шарль не ответил на ее вопрос.

– А зачем, собственно, вам нужен свет? – спросил он и продолжил: – Вспомните все сегодняшние разговоры, которые вас так утомили. Представьте, что все они происходили в темноте и никто из ваших собеседников не знал, как вы выглядите, и вам пришлось полагаться не на внешность, а на другие свои качества. – Луиза молчала, и Шарль усмехнулся. – У вас же имеются другие добродетели, не так ли? К примеру, ведь вы умны, Луиза?

Она хмыкнула.

– Достаточно умна, чтобы понять, что вы замышляете.

Шарль расхохотался. Странно, но ее реакция его позабавила.

– А почему вы не хотите, чтобы вас увидели? – спросила девушка. – Я не успела как следует рассмотреть вас сегодня утром – вы все время кланялись и отворачивались.

– Всему свое время, – ответил он. – Я бы хотел узнать вас получше, не отвлекая вас своей… – Шарль помедлил секунду, – …своей смазливой физиономией. – Он продолжал с полной серьезностью в голосе: – Как и вам, мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь, кто бы меня понял. Мне бы хотелось, чтобы узнали и поняли мою душу, а не прельстились ее оболочкой.

В полумраке Шарль не мог разглядеть ее лица, но что-то в ее позе изменилось, видимо, он завладел ее вниманием.

– Выключите оставшиеся лампы, – тихо промолвил он. «Почему бы и нет?» – спросил он себя. Луиза здесь, и он здесь. Кажется, именно этого он и добивался? Так надо воспользоваться случаем.

Она стояла неподвижно, словно окаменев, только щенок продолжал ворочаться у нее на руках.

– Идите же, – повторил Шарль.

К его немалому удивлению, девушка повиновалась, не заставляя больше себя упрашивать. Повернувшись к нему спиной, она направилась к выключателю на стене, бросив через плечо:

– Я возьму с собой Беара. Вы, если хотите, можете спуститься вниз, в загончик для посетителей. Я буду там с ним играть. Если вы станете мне докучать, он вас укусит. Беар – мой защитник.

Шарля не смутило это замечание. Он сам держал дома восемь собак, сторожевых и дворовых. Ее песик не был таким уж агрессивным. Шарль давно понял, что щенки немногим отличаются от молодых барышень. Если им не угрожать и выказывать уважение, от них можно будет без особого труда добиться чего угодно.

Последние лампочки погасли. Шарль слышал, как Луиза возвращается, а щенок, сопя, бежит вслед за ней, щелкая коготками по полу. Девушка открыла решетчатую калитку, и та тихо скрипнула.

Как только Луиза вошла в закуток, Шарль соскользнул вниз по клетке, затем не спеша направился следом, стараясь, чтобы его шаги звучали ровно и хромота не была заметна. Колено у него болело, но не так сильно, чтобы отвлекать его внимание.

В закутке, или, как она называла его, в загончике для посетителей, Шарль сразу же нашел Луизу по аромату духов. Сегодня в ее прическе не было цветов жасмина, но запах духов остался прежним, и к нему еще примешивался ее особенный аромат, который Шарль мог бы узнать среди тысяч других. Если бы получить масло из, скажем, сахарного тростника – сочного, сладкого, напоенного солнцем, зеленого и хрупкого – и смешать его с ароматом свежего молока, или нет, с ароматом младенческих губ, пропитанных молоком… тогда получился бы аромат ее тела.

Шарль опустился на ковер рядом с девушкой, и она испуганно отодвинулась от него. Щенок подполз к нему и стал его обнюхивать, пользуясь носом с такой же тщательностью, как и Шарль своим. Шарль протянул ему ладонь, и песик с интересом ткнулся в нее мордочкой. Д'Аркур позволил ему немного погрызть свой палец, потом легонько оттолкнул щенка.

– А вы упрямый, – послышался из темноты ее голос.

– Не очень. Всего лишь решительный и немного самоуверенный. – Шарль вытянулся на ковре, опершись на локти, и щенок снова оказался тут как тут, обнюхивая его локоть, рукав и штанину.

– Ну, и что же вы решили?

– Что ваше поведение ни к чему хорошему не приведет, – ответил он. – Вы и сами это прекрасно понимаете и чувствуете себя одинокой – вот только почему, я не могу понять. Как уже сказал ранее, вы для меня загадка.

Луиза поразмыслила над его словами несколько секунд, потом заявила:

– Я не верю вам, когда вы говорите, что хотите сделать мне приятное. Все это вранье.

Шарль рассмеялся, улегся на ковер, заложив одну руку под голову, а другой стал играть со щенком, который никак не оставлял его в покое.

– Не совсем, – возразил он, потрепал щенка за уши и стал почесывать ему живот.

– Давайте перейдем к сути дела.

– Хорошо.

– Чего вы хотите для себя? – спросила девушка.

– Вас.

– Я полагаю, не только в качестве собеседницы?

– О да!

– Но я уже помолвлена.

– О-о-о, я хочу получить вас не навсегда, а лишь на время плавания.

Это замечание рассмешило ее:

– Итак, я должна немедленно броситься в ваши объятия?

– Ну нет, это было бы неинтересно. Вы спросили, чего я хочу для себя, – я вам ответил. Но не сказал, каким образом я намерен этого добиться.

– Я хочу видеть ваше лицо. Мне кажется, я чего-то не понимаю, – вы так убежденно рассуждаете об этом…

– В таком случае вы действительно многого не понимаете, поскольку только дурак может быть абсолютно уверен во всем. Кроме того, – добавил Шарль, – настоящий игрок старается всегда сохранять непроницаемое выражение лица. У вас есть еще четыре органа чувств – используйте их.

Он слышал, как Луиза пошевелилась рядом. Темнота наполнилась шуршанием шелка и муслина, повеяло свежим ароматом ее травяного мыла и жасмина. Но во мраке невозможно было уловить никакого движения. Шарлю начинал нравиться этот эксперимент. Он прислушивался к ее дыханию, ощущал тонкий аромат. Как, должно быть, приятно было бы почувствовать ее в своих объятиях здесь, в темноте, где, кроме них двоих, нет никого, не считая милейшего щенка, сующего повсюду свой мокрый нос.

Ее голос прозвучал чуть дальше и чуть ниже, как если бы она прилегла на диван.

– А вы настоящий араб? – спросила она. – По вашему произношению этого не скажешь.

– Оксфорд. Восемьдесят девятый класс. – Это было почти правдой: Шарль действительно изучал английский в Кембридже. Кроме того, богатые семейства из Северной Африки и Ближнего Востока частенько посылали своих детей учиться в европейские учебные заведения.