Трое из Города - Галанина Юлия Евгеньевна - Страница 2

У Затычки лицо сразу выдавало характер. Достаточно было взглянуть на его вздернутый нос, живые хитрые глаза и пшеничные, с рыжеватым отливом волосы, чтобы понять, почему его прозвали Затычкой. Он умудрялся делать сто дел в минуту, к примеру, одновременно изобретать приспособление для хождения по воде, выводить новую породу мух и строить планы, как с помощью гипноза учителей стать первым учеником, особо не напрягаясь.

Им троим было весело вместе, но дружба началась с драки.

Дело было так: в отличие от родившихся на Улице Гонцов Шустрика и Затычки, Полосатик только в первом классе переехал из деревни в Акватику, когда его отец стал Королевским Гонцом.

Город был чужим для Полосатика. Ему было неуютно среди высоких домов, шумных улиц, казалось, что все ребята на Улице Гонцов смеются над его неуклюжестью, незнанием городских обычаев, да просто над тем, что он из деревни. В общем, Полосатику было очень одиноко.

Как-то раз, во время осенних каникул по Городу ездил бродячий цирк. Очередное представление он давал в Проулке Аптекарей (неподалеку от Улицы Гонцов) и все окрестные мальчишки сбежались посмотреть.

Полосатик никогда раньше не видел цирка. Он стоял как зачарованный и, приоткрыв рот, смотрел на фокусников и акробатов.

Хитрый Затычка заметил это, подошел к новичку поближе, ткнул кулаком в бок и громко крикнул:

– Эй, рот закрой – ворона влетит!

Обозленный Полосатик без разговоров кинулся на насмешника. Они сцепились, как два кота и принялись мутузить друг друга.

Шустрик, увидев, что новенький бьет его соседа, кинулся на помощь Затычке.

Но тут в драку включились мальчишки из Проулка Аптекарей.

– Гонцы обнаглели! – крикнул один. – На нашей улице дерутся! Давайте их проучим – пусть убираются к себе!

Потасовка получилась внушительная, перевес был на стороне аптекарят.

Шустрику, Затычке и Полосатику пришлось сначала вместе обороняться, а потом и убегать от десяти противников.

И уже на своей улице они сосчитали синяки, шишки и ссадины, рассмеялись и поняли, что им хочется быть друзьями, а не врагами.

С той поры эти трое были не разлей вода.

– Ты чего там ковырялся? Тоже мне, “шустрый”! – Затычка, как всегда, куда-то спешил. Он нетерпеливо приплясывал на одном месте, готовый в любую минуту сорваться и унестись. – Давайте наперегонки! И шевелите ластами, если хотите за мной угнаться!

И Затычка припустил во все лопатки, только замелькали длинные ноги, одна в синей штанине, другая в розовой. Шустрик и Полосатик кинулись за ним следом, изо всех сил стараясь обогнать. Но Затычка так разогнался, что, казалось, он скоро врежется в школьные ворота в конце проулка.

Но тут из подворотни высунулась упитанная морда их давнего неприятеля (ябеды и франта) Макропода. Он ехидно проорал:

– Эй вы, дамские чулочки! Сегодня вашему хваленому Забияке начистят плавники! – и нырнул обратно в подворотню, рассчитывая, что разогнавшиеся данюшки не смогут быстро затормозить.

Услышав страшное оскорбление, друзья резко развернулись и кинулись за улепетывающим во все лопатки Макроподом.

Больше всех старался догнать задиру Полосатик: ведь это именно их род Данио Рерио из-за полосатого костюма обидно обзывали “дамскими чулочками”. На бегу он погрозил врагу кулаком и крикнул:

– Берегись, Макроподище, я тебя так отделаю, своих не узнаешь! А Забияка вашему Непобедимому Силачу все бока обдерет!

Макропода от неминуемой взбучки спас учитель истории господин Лабео, который, не спеша, шел на занятия. Макропод кинулся к нему, тараторя на ходу:

– Доброе утро, господин Учитель! А правда, что при Хромисе Первом на наш Город напали харацины?

История была не только профессией, но и страстью Учителя Лабео, поэтому он охотно пустился в дли-и-нные рассуждения.

Макропод шел рядом, на ходу поправляя свой щегольский красный костюмчик с голубыми полосками. Проходя мимо преследователей, он безбоязненно показал язык.

– Ну, Макроподище!.. – опять погрозил ему Полосатик. – Ты еще получишь свое! Только, что это он орал? Про сегодня? Турнир ведь в субботу, в канун Дня Весеннего Солнца.

– Пара минут еще есть. Давайте до тумбы с афишами добежим! – предложил Затычка.

К их великой досаде на большой, яркой афише красными буквами было написано:

– Ну вот, сели в лужу… – уныло сказал Полосатик. – Теперь мы не увидим Забияку, уроки ведь… Финал пропустим… Эх!..

– Ничего не пропустим! – взъерошенный от страшной несправедливости Шустрик пинал все попадающиеся на пути камушки. – Отсидим пару уроков и смоемся. Как раз госпожа Колиза географию вести будет. Она и не заметит сослепу, что нас нет. А на историю придем.

Повеселевшие от такой замечательной идеи друзья прибавили ходу и успели в класс как раз к звонку.

По пути на свое место Полосатик что-то сунул на стул Макропода.

А когда Учитель сказал:

– Здравствуйте, дети! Садитесь! – и стоявший класс опустился на свои места, раздался дикий визг.

Макропод, как ужаленный, подскочил со стула, выдирая из бархатных штанов колючку.

Отомщенные данюшки ехидно посмеивались ему в спину, а Макропод грозил им из-под левой руки кулаком.

На первом уроке писали сочинение “Наш Город”.

Сначала Шустрик бойко настрочил пол-листа, но потом литературный пыл иссяк, и карандаш надолго застыл в его кулаке. Отчаянно думая, что бы еще написать, Шустрик уставился в окно, рассматривая давно знакомый Школьный Проулок.

В Проулке было пустынно: в Городе хватало улиц и пошире, и поровнее мостовой. Правда, через него можно было очень быстро попасть к Восточным Воротам, но рядом тянулась Торговая Улица со множеством лавок и лавчонок, которая упиралась в те же Ворота, а идти по ней было удобней и интересней.

Обычно по Школьному Проулку бегали только ученики, поэтому Шустрик немного удивился, когда увидел, как по мостовой быстро идет закутанный в плащ человек. Проходя мимо школы, человек в плаще на секунду приподнял низко опущенную голову и взглянул на большие часы, висевшие над входом.

– Да это же господин Казуар, младший брат Короля! – узнал неприятное, с выпученными глазами, лобастое лицо Шустрик. – И чего он в нашем проулке забыл?

Господин Казуар скрылся за углом, и Шустрик опять принялся писать неподатливое сочинение.

Брат Короля шел в сторону Восточных Ворот, изо всех сил стараясь остаться незамеченным.

Сгорбившись и натянув капюшон почти до подбородка, он прошмыгнул мимо Привратной Стражи, которая лениво рассматривала спешащий в Город и из Города народ.

Очутившись за стенами Акватики, Казуар некоторое время шел по оживленному Нахоженному Тракту, а потом свернул на неприметную тропинку.

Эта извилистая тропка вывела его к опушке Палого Бора – юго-западной оконечности Непролазных Чащоб.

Младшему брату Короля давно перевалило за тридцать, но в лесу он почти не бывал. Озираясь по сторонам, Казуар черепашьими шажками потрусил по уходящей вглубь леса тропинке, судорожно сжимая изысканную рукоять кинжала, висевшего в ножнах на поясе. Ему было очень страшно.

В Бору его уже ждали два разбойного вида оборванца. Брат Короля что-то прошептал старшему на ухо и чуть не бегом кинулся обратно в Город.

…Время неумолимо подходило к десяти часам, и данюшки с трудом сидели на местах, ожидая звонка на перемену. Им показалось, что прошла целая вечность, пока не прозвенел звонок.

Чтобы никто не заподозрил их в бегстве с урока, Затычка и Шустрик чинно вышли из класса в числе последних, а Полосатик даже протер классную доску, хотя дежурным не был.

Потом они тихо-тихонечко пробрались к боковой калитке и… Что-что, а бегать потомственные Гонцы умели!