«Опять эмоции, массаракш… Спокойнее, Умник. Ты знакомишься с новым человеком по имени Мак, ты должен быть очень объективен. Тем более, что этот новый Мак так не похож на старого, теперь он совсем взрослый, теперь он знает, что такое финансы и детская преступность. Поумнел, посуровел наш Мак… Вот он пробился в штаб подполья (рекомендатели: Мемо Грамену и Аллу Зеф), как гром с ясного неба обрушился там на них с предложением раскрыть всему подполью истинное назначение башен; штаб взвыл, но ведь убедил их Мак! Запугал их там, запутал; приняли они эту идею, поручили Маку разработку… В обстановке он разобрался быстро и верно. И они там это поняли — поняли, с кем имеют дело. Или просто почувствовали… Вот последнее донесение: фракция просветителей привлекла его к обсуждению программы перевоспитания, и он с радостью согласился. Сразу предложил кучу идей. Идейки не бог весть какие, но не в этом дело, перевоспитание — вообще идиотизм, важно то, что он уже больше не террорист, ничего он не хочет взрывать, никого не хочет убивать; важно то, что занялся он своей карьерой, активно зарабатывает себе авторитет в штабе, произносит речи, критикует, лезет наверх; важно то, что он имеет идеи, жаждет их осуществить, а это именно то, что вам нужно, господин Умник…»

Прокурор откинулся на спинку кресла.

«И вот ещё то, что нужно. Донесения об образе жизни. Много работает — и в лаборатории и дома, — тоскует по-прежнему по той девушке, по Раде Гаал, занимается спортом, почти ни с кем не дружит, не курит, почти не пьёт, в еде очень умерен. С другой стороны, обнаруживает явную склонность к роскоши в быту и знает себе цену: полагающийся по штату автомобиль принял как должное, выразив недовольство его малой мощностью и уродливостью; недоволен также квартирой — считает её слишком тесной и лишённой элементарных удобств; жилище своё украсил оригинальными картинами и антикварными произведениями искусства, истратив на них почти весь аванс… И так далее. Хороший материал, очень хороший материал… А кстати, сколько у него денег, чем он сейчас располагает? Та-ак, руководитель темы в лаборатории химического синтеза… Недурно его устроили. И ещё больше, наверное, наобещали. Хотел бы я знать, как ему объяснили, зачем он понадобился Страннику. Это знает Фанк, жирная свинья, но он не скажет, скорее подохнет… Ах, если бы как-нибудь вытянуть из него всё, что он знает! С каким наслаждением я бы потом его прикончил… Сколько он крови мне попортил, этакая скотина… И Раду эту он у меня украл, а ведь как бы она мне сейчас пригодилась — Рада… Какое это оружие, когда имеешь дело с чистым, честным, мужественным Маком!.. Впрочем, сейчас это, может быть, не так уж и плохо… Не я держу под замком твою возлюбленную, Мак, это всё Странник, это всё его интриги, этого шантажиста…»

Прокурор вздрогнул: жёлтый телефон тихонько звякнул. Только звякнул, и больше ничего. Тихонько, даже мелодично. Ожил на долю секунды и снова замер, словно напомнил о себе… Прокурор, не отрывая от него глаз, провёл по лбу дрожащими пальцами. Нет, ошибка… Конечно, ошибка. Мало ли что, телефон — аппарат сложный, искра там какая-нибудь проскочила… Он вытер пальцы о халат. И сейчас же телефон грянул. Как выстрел в упор… Как нож по горлу… Как падение с крыши на асфальт… Прокурор взял наушник. Он не хотел брать наушник, он даже не знал, что берёт наушник, он даже вообразил, будто не берёт наушник, а быстро на цыпочках бежит в спальню, одевается, выкатывает машину из гаража и на предельной скорости гонит… Куда?

— Государственный прокурор, — сказал он хрипло и прокашлялся.

— Умник? Это Канцлер говорит.

Вот… Вот оно… Сейчас: «Ждём тебя через часок…»

— Я узнал, — сказал он бессильно. — Здравствуй, Канцлер.

— Сводку читал?

— Нет.

«Ах не читал? Ну приезжай, мы тебе сейчас сами прочитаем…»

— Всё, — сказал Канцлер. — Прогадили войну.

Прокурор глотнул. Надо было что-то сказать. Надо было срочно что-то сказать, лучше всего — пошутить. Тонко пошутить… «Боже, помоги мне тонко пошутить!..»

— Молчишь? А что я тебе говорил? Не лезь в эту кашу, штатских держись, а не военных. Эх ты, Умник…

— Ты — Канцлер, — выдавил из себя прокурор. — Все мы — твои дети. Дети ведь вечно не слушаются родителей…

Канцлер хихикнул.

— Дети… — сказал он. — А где это сказано: «Если чадо твоё ослушается тебя…» Как там дальше, не помнишь, Умник?

Боже мой, боже мой! «Сотри его с лица земли». Он так и сказал тогда: «Сотри его с лица земли», и Странник взял со стола тяжёлый чёрный пистолет, неторопливо поднял и два раза выстрелил, и чадо охватило руками пробитую лысину и повалилось на ковёр…

— Память отшибло? — сказал Канцлер. — Эх ты, Умник… Что собираешься делать, Умник?

— Я ошибся… — прохрипел прокурор. — Ошибка… Это всё из-за Дергунчика…

— Ошибся… Ну ладно, подумай, Умник. Поразмысли. Я тебе ещё позвоню.

И всё. И нет его. И неизвестно, куда звонить ему — плакать, умолять… «Глупо, глупо. Никому не помогало… Ладно… Подожди… Да подожди ты, трус!» Он с размаху ударил раскрытой рукой о край стола — чтобы в кровь, чтобы больно, чтобы перестать дрожать… Это немного помогло, но он ещё наклонился, открыл другой рукой нижний ящик стола, достал фляжку, зубами вытащил пробку и сделал несколько глотков. Его ударило в жар. «Вот так… Спокойно… Мы ещё посмотрим… Это гонка: кто быстрее. Умника так просто не возьмёшь, с ним вы ещё повозитесь. Умника так сразу не вызовешь. Если бы могли вызвать, то уже вызвали бы… Это ничего, что он позвонил. Он всегда так. Время есть. Два дня, три дня, четыре дня… Время есть! — прикрикнул он на себя. — Не психуй…» Он поднялся и торопливо пошёл кругами по кабинету.

«У меня есть на вас управа. У меня есть Мак. У меня есть человек, который не боится излучения. Для которого не существует преград. Который желает переменить порядок вещей. Который нас ненавидит. Человек чистый и, следовательно, открытый всем соблазнам. Человек, который поверит мне. Человек, который захочет встретиться со мной… Он уже сейчас хочет встретиться со мной: мои агенты уже много раз говорили ему, что государственный прокурор добр, справедлив, большой знаток законов, настоящий страж законности, что Творцы его недолюбливают и терпят его только потому, что не доверяют друг другу… Мои агенты уже показывали меня ему, тайком, в благоприятных обстоятельствах, и моё лицо ему понравилось… И — самое главное! — ему под строжайшим секретом намекнули, что я знаю, где находится Центр. Он прекрасно владеет лицом, но мне сказали, что в этот момент он выдал себя… Вот какой человек у меня есть — человек, который очень хочет захватить Центр и может это сделать, единственный из всех… То есть этого человека у меня пока нет, но сети расставлены, наживка проглочена, и сегодня я его подсеку. Или я пропал… Пропал… Пропал…»

Он круто повернулся и с ужасом взглянул на жёлтый телефон.

Он больше не мог сдержать воображения. Он видел эту тесную комнату, обтянутую фиолетовым бархатом, душную, прокисшую, без окон, голый обшарпанный стол и пять золочёных кресел… «А мы, все остальные, стояли: я, Странник с глазами жаждущего убийцы и этот лысый палач… растяпа, болтун: знал ведь, где Центр, столько людей загубил, чтобы узнать, где Центр, и — трепло, пьяница, хвастун! — разве можно о таких вещах кому-нибудь говорить? Тем более родичам… особенно таким родичам. А ещё начальник Департамента общественного здоровья, глаза и уши Огненосных Творцов, броня и секира нации… Канцлер сказал, жмурясь: «Сотри его с лица земли», Странник выстрелил в упор два раза, и Барон проворчал с неудовольствием: «Опять всю обивку забрызгали…» И они опять стали спорить, почему в комнате воняет, а я стоял на ватных ногах и думал: «Знают или не знают?», и Странник стоял, оскалясь, как голодный хищник, и глядел на меня, словно догадывался… Ни черта он не догадался… Теперь-то я понимаю, почему он всегда так хлопотал, чтобы никто не проник в тайну Центра. Он всегда знал, где находится Центр, и только искал случая захватить Центр самому… Опоздал, Странник, опоздал… И ты, Канцлер, опоздаешь. И ты, Барон. А о тебе, Дергунчик, и речи нет…»

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Обитаемый остров (изд. 1971г.) ил. Ю.Макарова - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 63