Холостяки умирают одинокими - Гарднер Эрл Стенли - Страница 32

– Как?! – воскликнула Дорис Джилмен. – Она была там? – Я кивнул. – Тогда все становится понятным.

– Что именно?

– Убийство. Бернис... она опасна.

– Тогда она еще не выпустила когтей, – заметил я. – Но вот вопрос, зачем вы проводили время с Даулингом – ради брака, денег или...

– Я не проводила с ним время, – возразила Дорис. – Ситуация была совершенно иной.

– Я уже устал слушать такие заявления.

– Как женщина я интересовала Даулинга ничуть не больше, чем мешок картошки.

– По-моему, дело обстояло несколько иначе. Вы строили ему глазки и...

– Естественно, строила глазки. Он хотел того, чего я никак не могла дать. Вот я и уклонялась от его натиска всеми возможными способами.

– Чего же он домогался, любви?

– Глупости! Стоило ему поманить пальцем, я бы тотчас ему поднесла себя на серебряном подносе. Он хотел вернуть Айрин Аддис.

– Ого-го!

– И пришел ко мне за помощью, чтоб я помогла.

– А помочь вы не могли.

– Да, не могла и всячески старалась отвлечь его и развлечь.

– А с Айрин разговаривали?

– Нет, не разговаривала. Ее настроение не было для меня тайной. Я тянула время: авось он успокоится или она передумает. Кто ведает, что произошло бы дальше, если бы... Он ужасно боялся Бернис... Она пригрозила, что скорей убьет его, чем отпустит.

– У нее не было на него никаких законных прав. Что мешало Даулингу послать ее подальше?

– О, она мастерица качать права, даже не имея их. В пору его влюбленности она натаскала кучу перьев для гнездышка.

– Письма? – поинтересовался я.

– Письма, магнитофонные записи, фотографии... Она многое запасла.

– Чего ж она добивалась?

– Законного брака.

– Может, согласилась бы на имущественное соглашение?

– Сперва, пожалуй, да. Под конец – нет. Он откладывал решение слишком долго. Когда от Бернис легко было откупиться, он тянул. А потом ее запросы фантастически возросли. Ей захотелось стать миссис Даулинг. Она возжаждала общественного положения, признания – просто помешалась.

– Она намазывала масло на хлеб с двух сторон, – прокомментировал я. – Точней, на два ломтя одновременно.

– О чем вы?

– Монтроуз Л. Карсон хотел взорвать компанию Даулинга изнутри. И был близок к успеху. Не хватало небольшого смачного скандальчика для завершения операции, и Карсон готовился организовать таковой.

– Карсон! – вскричала она. – Так вот почему он взял Айрин к себе на работу!

– Конечно. Он подстроил для нее ловушку. Вся затея была ловушкой. Бернис сменила лошадей и стала стричь на этом купоны. Не знаю, обещал Карсон на ней жениться или нет, но кое-какие обязательства наверняка на себя принял. Он обеспечил ей классную квартиру в Санта-Ане. На имя Агнес Дейтон.

Дорис изумленно смотрела на меня широко открытыми глазами.

– А кроме того, – продолжал я, – Бернис Клинтон заполучила завещание, подписанное Даулингом...

– Ах это! Оно ровно ничего не значит.

– Откуда вы знаете? – спросил я.

– Потому что Даулинг позже собственноручно написал новое завещание, по которому наследовать все должны Айрин Аддис и ее сын. Он говорил мне об этом. Он собирался отдать завещание Айрин, объяснив ситуацию.

– Погодите-ка, – остановил я Дорис. – Он сказал вам, что намерен отдать завещание Айрин?

– Да. И он спрашивал меня, не повлияет ли этот жест на ее отношение к нему. Мне стало ясно, что он всецело поглощен Айрин и другой женщины для него нет и не будет в целом мире.

– Он собирался отдать завещание Айрин?

– Да. Я ведь об этом и твержу.

– Значит, он прихватил завещание в мотель «Плавай и загорай». Но ничего такого при осмотре трупа не обнаружили.

– В кафетерии он открыл мне свои карты. Сказал, что вечером встречается с Айрин, правда, не сказал где. И спросил, как поступить с завещанием... А что, если преступник нашел завещание и уничтожил? Что теперь будет?

– Все зависит от того, сумеем ли мы доказать, что завещание существовало, что Даулинг не изменил свое намерение и не уничтожил документ перед поездкой в мотель. Непростая задача... Теперь о сыне Айрин. Надо еще доказать, что Даулинг признавал его своим. Может, вы с ним переписывались и он затронул эту тему письменно?

– У меня есть письмо о завещании.

– Как это?

– Понимаете, Даулинг сначала завещал все одной Айрин, а потом переиграл: половину ей, половину – сыну.

– И где же первое завещание?

Она наморщила лоб, вспоминая.

– Кажется, оно у меня.

– У вас?! Тогда ищите, – велел я.

Она прошла к столу, открыла ящик, порылась в бумагах и наконец объявила:

– Вот оно!

Документ гласил:

Завещание было подписано, судя по дате, десять дней назад. Я сложил документ и положил в карман.

– Вы подтвердите под присягой, что это рука Даулинга?

– Конечно. Но завещание недействительно, раз есть еще и более позднее.

– Бернис пронюхала о втором завещании и о том, что Даулинг хочет передать его Айрин. Она последовала за ним в мотель. Выстрелила в него через окно, забралась в номер и выкрала завещание. Считала, что завещание в ее пользу останется в силе, что потом заставит Карсона жениться на ней. Чем плохо? Независимое состояние на твое имя, независимое положение и общественный престиж... Я был уверен, мы сможем доказать, что убийца – Бернис, и тем самым аннулируем завещание на ее имя. Но было мало надежд получить хоть какие-нибудь средства для Айрин и доказать, что ее ребенок от Даулинга. А теперь – нет проблем!

– О, я так рада!

– Неужели? Вы ведь тоже охотились за Даулингом, – удивился я.

– Я признала свое поражение, когда мы в последний раз виделись в кафетерии. Тогда я поняла, что ничего от него не добьюсь. Никакой другой женщине не утолить голод, терзавший его. Получать физическое удовлетворение – сколько угодно. А душой он принадлежал Айрин Аддис... Я открываю вам свои карты, Дональд Лэм. Вы вправе счесть меня коварной интриганкой. Не исключено, что такая я и есть. Как и все женщины, когда речь заходит о замужестве, благополучии, респектабельности.

Я достал блокнот и принялся писать.

– Что это вы пишете? – спросила она.

– Расписку, что взял завещание.

Вручив ей листок, я ушел.

А у нас в офисе навстречу мне бросилась Элси Бранд:

– Где ты был? Ходили жуткие слухи, будто над тобой нависла опасность...

– Нависала.

– И грозит по-прежнему!

– Нет.

– О, Дональд, я так рада!

Она обвила меня обеими руками. Губы ее непроизвольно потянулись к моим.

– О, Дональд, я так ужасно перепугалась! Берта была на грани помешательства.

– Спасибо за заботу, малыш, – сказал я, – и за поцелуй.

– Это тебе спасибо, – откликнулась она лукаво. – А можно поинтересоваться, что за дама подписывается инициалами М.Б.Х.?

– Это, наверное, мисс Хайнс с телеграфа.

– А как ее зовут?

– Мэйби, – ответил я. – Может Быть.

– Может Быть?

– Может Быть.

– Ну, судя по записке, она не колеблется, никаких «может быть».

– А еще какие новости?

– От танцовщицы Даффидилл Лоусон.

– Что с ней?

– Позвонила. И страстным голосом просила передать, что она тебе чрезвычайно признательна.