Верблюжий клуб - Балдаччи Дэвид - Страница 10

Через несколько мгновений Грей уже выехал из Белого дома. Несмотря на совет президента, у него не было ни малейших намерений отправляться в постель, и сорок пять минут спустя он уже шагал по территории штаб-квартиры НРЦ, расположенной в округе Лоудоун, штат Виргиния. НРЦ охранялся ничуть не хуже, чем Управление национальной безопасности в штате Мэриленд. Две армейские роты, насчитывающие четыре сотни солдат, были призваны обеспечивать наружную охрану, и военные получали право доступа в здания центра лишь в случае серьезной катастрофы. Со стороны казалось, что главный корпус, от стен которого открывался прекрасный вид на сельскую Виргинию, был сооружен целиком из стекла. Но на самом деле окон в доме не было вовсе. За стеклянными панелями скрывались толстые бетонные стены, покрытые специальной субстанцией, не позволяющей ни человеческому, ни электронному взгляду проникнуть внутрь здания.

В здании круглосуточно работали более трех тысяч мужчин и женщин. Используя наисовременнейшие методы и самую изощренную технику, они охраняли безопасность Америки, в то время как другие разведывательные ведомства ежесекундно снабжали их свежими данными.

После террористического акта одиннадцатого сентября и полной неспособности ЦРУ обнаружить в Ираке оружие массового уничтожения многие политические лидеры США стали задаваться вопросом, не является ли вся американская разведывательная система раздираемым внутренними противоречиями колоссом на глиняных ногах. Попытки правительства реформировать систему провалились, лишь усилив хаос. Это произошло в то время, когда требовалась предельная ясность, а разведка в глазах публики превратилась в один из важнейших инструментов национальной политики. К бесчисленному множеству разведывательных ведомств добавились Разведывательное управление ФБР и Национальный антитеррористический центр, шеф которого получил право делать доклады непосредственно президенту. Реформа разведки ничуть не помогла справиться со старой бедой – шпионские конторы делали все, чтобы не делиться информацией друг с другом.

В конечном итоге, как считал Грей, здравый смысл возобладал и один человек на уровне министра получил жизненно важный финансовый и оперативный контроль над всеми ведомствами. Само собой разумеется, человек этот стал во главе собственного агентства со своим персоналом и операционным центром. В разведывательном сообществе существует старая максима, суть которой сводится к тому, что «аналитики опускают вас в политический кипяток, а те, кто проводит секретные операции, отправляют вас в тюрьму». Если Грею и предстояло когда-нибудь пасть, то он хотел быть лично ответственным за свое падение.

Грей вошел в здание, благополучно преодолел биометрическую идентификацию личности и в лифте поднялся на верхний этаж.

Это была небольшая, хорошо освещенная комната. Грей уселся за стол и водрузил на голову наушники с микрофоном. Кроме него в помещении находились еще четыре человека. К одной из стен был прикреплен большой экран, на столе перед шефом разведки лежало досье на человека по имени Салем аль-Омар. Содержание папки Грей знал наизусть.

– Час поздний, давайте начнем, – сказал он.

Свет был тут же притушен, экран ожил, и они увидели человека, сидящего на стуле посреди камеры. На нем было синее тюремное облачение, однако руки и ноги его были свободны от оков. Черты лица пленника говорили о его ближневосточном происхождении, выражение глаз было испуганным, но в то же время в нем можно было уловить вызов. Грей давно понял, что все эти люди ведут себя нагло и вызывающе. Они напоминали ему отдельных персонажей Достоевского – маргиналов, потерявших место в жизни, запутавшихся в своих мыслях и заговорах, уповающих на анархию. Лицо аль-Омара было лицом фанатика, одержимого злыми силами. Вот такой же отнял у Грея двух самых дорогих ему людей.

Благодаря спутниковой связи звук и изображение на экране были абсолютно четкими, несмотря на то, что аль-Омар находился в тысячах миль от Вашингтона, в застенке, о существовании которого знали всего несколько человек.

Грей по-английски задал аль-Омару вопрос. Пленник ответил по-арабски. На лице его появилась самодовольная улыбка.

– Мистер аль-Омар, – продолжил Грей на безукоризненном арабском, – я свободно говорю по-арабски, и даже лучше вас. Мне известно, что вы много лет жили в Англии и изъясняетесь по-английски лучше, чем на своем родном наречии. Поэтому я настойчиво рекомендую вам перейти на английский, дабы исключить возможное недопонимание.

Улыбка сползла с лица аль-Омара, и он выпрямил спину.

Грей, теперь уже по-английски, обратился к нему с предложением: араб должен был начать работать на США и внедриться в одну из самых опасных террористических организаций, действующих на Ближнем Востоке. На это предложение последовал мгновенный отказ. При этом аль-Омар добавил:

– Я понятия не имею, о чем вы говорите.

– По сведениям Государственного департамента США, в мире сейчас насчитывается девяносто три террористических организации, большинство которых базируются на Ближнем и Среднем Востоке, – бесстрастно пояснил Грей. – Нам точно известно, что вы состоите по меньшей мере в трех из них. Вы были задержаны с поддельным паспортом, и кроме того, у вас обнаружили подробную схему моста Вудро Вильсона плюс материалы для изготовления мощного взрывного устройства. Если вы не будете работать на нас, то рискуете оказаться в крайне неприятном положении.

Аль-Омар улыбнулся и, склонившись к камере, произнес:

– Много лет назад в Иордании меня допрашивали ваши цэрэушники, ваши военные и люди из так называемой «команды тигров». Они подсылали ко мне женщин в одном нижнем белье, которые мазали меня своей менструальной кровью. По крайней мере они утверждали, что это кровь. Это делалось для того, чтобы я становился нечистым и не мог возносить молитвы. Они прижимались ко мне и сулили любовные утехи, если я начну говорить. Когда я им отказывал, меня били. – Аль-Омар откинулся на спинку стула и продолжил: – Меня грозили изнасиловать и обещали заразить СПИДом, от которого я умру. Но мне на все это плевать. Истинные последователи Магомета, в отличие от вас, христиан, не страшатся смерти. Именно этот страх и является вашей величайшей слабостью, которая приведет вас к полному уничтожению. Ислам восторжествует. Так сказано в Коране. Ислам будет править миром.

– Нет, Коран этого не говорит, – возразил Грей. – Ни в одной из своих ста четырнадцати сур. Магомет нигде не говорит также о мировом господстве.

– Вы читали хадис?! – изумленно спросил аль-Омар, упомянув книгу, где содержалось жизнеописание пророка Магомета и приводились все его высказывания.

– Я читал Коран по-арабски. Западным ученым, к сожалению, так и не удалось как следует перевести эту великую книгу. Так вот, мистер аль-Омар, вам, как никому, следует знать, что ислам на самом деле является миролюбивой, призывающей к терпимости религией, хотя, как религия, он защищает себя всеми силами. Последнее вполне объяснимо, поскольку некоторые так называемые культурные цивилизации, начиная с Крестовых походов, пытались обратить мусульман в свою веру. Вначале это делалось с помощью меча, а затем и пушек. Несмотря ни на что, в хадисе сказано, что даже во время джихада следует щадить ни в чем не повинных детей и женщин.

– Как будто среди них можно найти неповинных, – парировал аль-Омар. – Мусульмане должны бороться со всеми, кто нас притесняет.

– Мусульмане составляют примерно одну пятую человечества, и подавляющее большинство ваших собратьев верят в свободу слова, независимую печать и равенство перед законом, обеспечивающим защиту их прав. Более половины всех мусульман живут в странах с демократической формой правления. Я знаю, что вы обучались в медресе в Афганистане и ваше знание Корана ограничено механическим запоминанием. В силу этого я готов простить вам ваше невежество в вопросах теологии.

Грей умолчал сейчас о том, что курс наук в медресе включал в себя владение оружием и тактику ведения священной войны. Благодаря подобной ориентации это учебное заведение получило сомнительный титул «исламский Вест-Пойнт».