Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Письмо звездному мальчику - Антонова Анна Евгеньевна - Страница 18


18
Изменить размер шрифта:

– Ты что, в хоре никогда не пела? – продолжала тем временем моя музыкально образованная подруга.

Признаваться «Только в школе на музыке» не хотелось, но она и не ждала ответа:

– Перед выступлением надо распеться, чтобы разогреть связки. Для этого исполняются гаммы и другие вокальные упражнения.

– И вот на это мы пойдем смотреть? – не поверила я.

– Если Катя не передумает, – скептически отозвалась Юлька. – Она-то нам, если не ошибаюсь, свой телефон не оставила?

– Не оставила, – подтвердила я. – Но зачем тогда было обещать?

– В благодарность, что мы так потряслись историей про Антона на Арбате, – нелогично предположила она.

Арбат! За выяснением непростой судьбы распевки эта часть истории как-то отошла на второй план.

– Юлька, – устало сказала я. – Как он только может? Вот дурак! Видеть его больше не могу!

– А чем ты так потрясена? – рассудительно проговорила она. – Не замечала в тебе раньше такой неприязни к уличным музыкантам!

Это был намек на запретную тему, но я не стала ее развивать, а обратила внимание подруги на другой странный факт:

– Кстати, тебя не удивила реакция этой Кати? То она с ума по Антону сходит, жить без него не может, цепочки дарит и крысу собирается воспитывать, а то вдруг из-за каких-то частушек и знать его не желает?

– Ну и что, – пожала плечами Юлька. Похоже, сегодня на нее напало философское настроение. – От любви до ненависти, как известно… Не ты ли только что заявила, что видеть его больше не можешь?

– Да, не могу! – вскинула голову я.

– Хочешь сказать, что больше не пойдешь на Арбат? – сощурилась она.

Сегодня мы почему-то пользовались повышенной популярностью среди фанатов – следом за Катей к нам подошел Кирилл в компании кудрявой.

– Красивые цветы, – похвалила она. – Горину?

– Нет, – загадочно улыбнулась я.

– А кому?

– Шмарову.

– Да, он мне тоже очень нравится, хорошенький такой! – вдруг обрадовалась она.

Ничего себе! Только этого мне не хватало!

Спектакль прошел на одном дыхании. Весь поклон я пряталась за спинами и появилась перед сценой только в самый последний момент. Увидев меня и мои цветы, Шмаров на секунду замер, вытаращив глаза, а потом спросил, приложив руку к груди:

– Это мне?

По его лицу блуждала непонятная улыбка, и я невольно вспомнила Катины слова про «блаженного». И Ленкиного Терещенко…

Я оглянулась в недоумении – кому еще? – и кивнула, улыбаясь. Тогда он метнулся к краю сцены и, забирая цветы, сжал мою руку. Меня встряхнуло, словно от пробежавшей искры, а потом я услышала его прерывающийся голос:

– Спасибо.

И тогда я протянула ему конверт. Он удивленно покосился на него, схватил неловким угловатым движением и спрятал за спину.

Я вышла на улицу, так и не избавившись от наваждения. Мне казалось, я до сих пор чувствую его прикосновение. И тут к нам снова подлетела Катя:

– Вы знакомы?

– Нет, – ответила я. – А что?

– Он тебе так улыбался… Мне даже показалось, что сказал «Подожди…»

– Нет, – через силу улыбнулась я.

Глава 13

Волшебная лавка

– И все-таки было у меня вчера ощущение, что Шмаров ко мне отнесся как к ребенку, – меланхолично вещала я. – Который сделал своими руками какую-нибудь ерунду и принес дарить ее на восьмое марта или двадцать третье февраля. И не нужна тебе эта ерунда, и неловко, что не нужна, но в то же время приятно – все-таки для тебя старались… Так и он вчера. Ему не нужны мои цветы и тем более стихи? Нет, ему не нужна я…

– Ну ты наворотила! – коротко прокомментировала мою прочувствованную тираду Юлька.

Мы шли по изрядно надоевшему Арбату. Разглядывать тех, кто там выступал сольно и в группах, нам давно надоело. Тем более, мы так пристально вглядывались в лица всех – начиная от дедушек с гармошками и кончая немытыми и нечесаными личностями неопределенного возраста, что на нас уже начали обращать внимание. Но и уйти мы никак не могли – словно ждали, что Антон материализуется из воздуха! Вот и продолжали бесцельно слоняться, обсуждая вчерашний спектакль.

– С чего ты все это взяла? – поинтересовалась она.

– Ну… мне так кажется.

– Думаешь, ему так часто стихи посвящают? – скептически осведомилась подружка. – Да остальным такая фа… – она поймала мой взгляд и поправилась: – поклонница и не снилась!

– Все равно, – продолжала страдать я. – Что дальше-то?

– А ты чего хочешь?

– Я не знаю…

– Ну раз не знаешь, – энергично отозвалась Юлька, – давай обсудим кого-нибудь другого. А то на личности Шмарова мы, по-моему, уже зациклились. Как тебе вчера понравился Горин? – светски поинтересовалась она.

– Это же надо было так накраситься! – с готовностью отозвалась я. – И куда только гримеры смотрели!

– А это он, наверное, сам, – вздохнула она.

– Даже из десятого ряда синие ресницы были заметны! Нечего сказать, хорош был твой Миша! Вот Шмаров никогда так не красится. А все равно он самый красивый в нашем театре. Ну, правда же? – теребила я подругу.

– Красивый, – вынужденно согласилась Юлька. Видимо, ей совсем лень было спорить, раз она даже не отреагировала на «твоего Мишу». – Только красота у него какая-то… – она запнулась, подбирая подходящее слово.

– Холодная? – подсказала я. – Безжизненная?

– Вот именно, – кивнула она. – Зато у Миши в лице жизни хоть отбавляй!

– И косметики, – мстительно добавила я.

– А уж Шмаров-то твой! – наконец не выдержала Юлька. – Я последний раз близко к сцене подошла, так хорошо его рассмотрела – накрашен и уложен не меньше. И тени у него – розовые, – презрительно добавила она.

– Знаешь, я ведь тоже не за километр цветы дарила, – возразила я. – И никаких теней не заметила. Что значит – умеет человек!

– Это вы его за кулисами не видели, – вдруг раздалось у нас за спиной.

Мы синхронно оглянулись и не без удивления узрели Катю.

– А так ваш Шмаров ходит страшный-престрашный, – продолжала она, пользуясь нашим замешательством. – Челка на глазах болтается, какой-то синий свитер дурацкий, тощий, бледный…

– Не тощий, а стройный! – возмутилась я. – А бледный – так это грим.

– Никакой не грим, – возразила Катя. – Видела я его и без грима – точно такой же.

– Значит, это у него аристократическая бледность. Ничего вы не понимаете, – рассердилась я. – И вообще ты что тут делаешь? Ты же Теркина уважать перестала и все такое…

Пришла Катина очередь смущаться:

– Да я тут случайно… Мимо проходила…

Мы с Юлькой понимающе хмыкнули, и я поинтересовалась:

– Так где он?

Вместо ответа Катя развела руками, торопливо бросила «Пока» и уже повернулась уходить, но я поймала ее за рукав плаща.

– Кать, а ты не видела, Шмаров вчера мои цветы домой забрал? – скороговоркой спросила я.

– Забрал! – кивнула она. – Я как раз в гардероб спустилась, когда он уходил. Двумя руками к груди прижимал, только что не баюкал… В общем, дома он их поставит в золотую вазу с сигнализацией!

– А во что он был одет? – допытывалась я.

– В пальто, – ответила Катя, подумав. – Длинное.

– Ну вот, – обиделась я. – А говоришь – свитер!

– Все у него не как у людей, – кивнула она, торопливо бросила: – Ладно, пока! – но на этот раз ее задержала Юлька.

– Как там насчет распевки? – поинтересовалась она.

– Я позвоню, – кивнула Катя на ходу.

После ее ухода мы еще долго молчали.

– Ну вот видишь, – наконец заметила Юлька.

– Ничего я не вижу, – меланхолично проговорила я. – Ну забрал, ну и что… Не в театре же оставлять.

– Думаешь, Горин с Теркиным все свои веники домой уносят? – скептически осведомилась она.

– Кстати, о Теркине, – решила сменить тему я. – Ну и где он?

– А зачем он тебе? – ехидно заметила Юлька. – Ты же по Шмарову страдаешь, определись уже!