Дело встревоженной официантки - Гарднер Эрл Стенли - Страница 7

— Молодчина! — похвалил Мейсон.

— Она трясется, как лист на ветру, — заметила Делла Стрит, обнимавшая Катерину Эллис за плечи.

— Знаю, — кивнул Мейсон. — Сейчас мы направимся туда, где сможем поговорить.

— Куда? — поинтересовалась Катерина. — В ваш офис?

— Это слишком далеко. К первому приличному отелю. Вы там разместитесь, а мы займемся тем, что доставим ваши вещи. Вы работаете сегодня вечером, Кит?

— Нет. Я сказала мистеру Мэдисону, что переезжаю, и он дал мне выходной, чтобы обустроиться.

— Ладно, давайте искать отель, — решил Мейсон. — Мне кажется, что на главном бульваре расположено несколько приличных.

Мейсон помог Делле Стрит и Катерине Эллис сесть в машину и обратился к своей клиентке, которая расположилась на переднем сиденье:

— По дороге я буду давать вам указания. Слушайте внимательно и запоминайте.

Мейсон закрыл дверцу справа, обошел автомобиль, занял место за рулем, завел мотор, и они тронулись.

— Не исключено, Катерина, — начал адвокат, — что у нас практически не осталось времени, чтобы подробно все обсудить, потому что они могли позвонить в полицию и нас сейчас остановит патрульная машина. Любые заявления, сделанные мне, как вашему адвокату, или мисс Стрит, или в присутствии мисс Стрит, моего секретаря, являются конфиденциальными. Я просил вас не делать никаких заявлений в присутствии других лиц, потому что мы трое знаем, что вы виновны в совершении действий, которые не должны были совершать. Ваше любопытство пересилило. Вы заглянули в шкаф, чего не имели права делать. В ту секунду, когда вы дотронулись до коробки из-под шляпы, вы стали уязвимы. Что заявляет ваша тетя? Сколько денег пропало?

— Сто долларов.

— Что? — в удивлении переспросил Мейсон.

— Сто долларов, — повторила Кит Эллис.

— Из коробки, которая была буквально набита деньгами?

— Мистер Мейсон, происходит что-то странное. В коробке их больше нет. Она пуста.

— А что с другими коробками, которые тоже находились на полке?

— Ни одной не осталось.

— И, когда у нее, возможно, украли несколько сотен тысяч долларов, ваша тетя заявляет, что пропало только сто?

— Да.

— Черт побери! — пробормотал Мейсон себе под нос.

— Сегодня во второй половине дня к ней зашел Стюарт Баксли. Она пригласила его поужинать. И меня тоже. У меня создалось впечатление, что она пытается взять на себя роль Купидона. Она отправилась к себе в комнату и оставила нас минут на десять-пятнадцать. Затем внезапно она закричала, что ее обокрали. Баксли бросился наверх, чтобы посмотреть, что случилось. Я последовала за ним. Она стояла у открытой дверцы шкафа, показывала на пустую полку и повторяла: «Меня обокрали». В конце концов, Стюарт ее успокоил и… вы можете догадаться, в каком я была состоянии. Я запаниковала.

Мейсон притормозил и повернулся к Кит Эллис.

— Продолжайте, — попросил он.

— Стюарт поинтересовался, сколько денег пропало, и она сразу же ответила, что сто долларов. Она сегодня утром положила сотню в коробку из-под шляпы, а теперь эта коробка пуста.

— А о других коробках она что-нибудь говорила?

— Ничего.

— Что ответил Баксли?

— О, старина Баксли! — взорвалась Катерина Эллис. — Очевидно, он невзлюбил меня с тех пор, как я появилась здесь. Конечно, именно он первым намекнул, что я находилась дома и у меня была возможность залезть в шкаф и взять деньги.

— А сколько времени вы находились дома?

— Меня отпустили с работы на вторую половину дня. Большую часть этого времени я делала покупки, а затем вернулась домой и стала собирать вещи. Когда пришла тетя София, она пригласила меня поужинать. Я согласилась.

— Что произошло потом?

— Затем тетя София сообщила мне, что Стюарт Баксли придет к нам на ужин.

— Вы раньше с ним встречались?

— Да, мельком.

— Что вы о нем знаете?

— Практически ничего.

— Он утверждает, что он — друг семьи.

— Он не может быть другом семьи, потому что семьи, как таковой, нет. Теперь нет — после того, как мои родители погибли в автокатастрофе. И я не думаю, что они были с ним знакомы. Мой отец никогда не писал писем, и, в общем, тетя София — это для нас было просто имя. Я обычно писала тете Софии письма где-то раз в две недели — коротенькие записки с информацией о том, чем я занимаюсь, потому что мне не хотелось, чтобы она чувствовала себя одинокой. Она мне всегда отвечала и часто добавляла в конце, что очень ценит, что я ее не забываю, и что для нее много значат эти весточки. Она сообщала о незначительных вещах: например, о музыке, которую слушала по радио и которая произвела на нее впечатление. На самом деле, она практически ничего не писала о себе, и я абсолютно уверена, что она никогда не упоминала Стюарта Баксли.

— Вы долго с ним общались? — спросил Мейсон.

— Нет. Поговорили минут десять-пятнадцать, пока тетя София находилась наверху. Я подумала, что он скрытен.

— Он сказал вам, чем занимается?

— Инвестированием, или еще чем-то, связанным с финансами. Я решила, что он старается не дать мне никакой конкретной информации о том, что делает.

— Вы не спрашивали его, как давно он знаком с вашей тетей Софией?

— Нет. Я не задавала ему личных вопросов. Мы, в общем-то, говорили ни о чем, просто старались заполнить паузу, пока не вернется тетя София. Он поинтересовался, нравится ли мне здесь, сказал, что слышал, что я устроилась на работу. Я это подтвердила. Он захотел узнать, почему. Я ответила, что мне нужны средства к существованию. Казалось, что он переваривает эту информацию как нечто очень важное. Не могу объяснить почему.

— Я думаю, что нам придется поподробнее узнать, кто такой этот Стюарт Баксли, — заметил Мейсон. — Не исключено, что он шантажист или доносчик.

— Что вы имеете в виду?

— Он мог каким-то образом узнать, что ваша тетя создает образ нищенки, но на самом деле имеет скрытые ресурсы. Ведь женщина, разъезжающая по магазинам на такси, которое ждет ее перед выходом, пока она покупает товары со скидкой, представляет из себя довольно заманчивую цель для лиц, пытающихся обогатиться на подобных вещах. Вы, наверное, знаете, что есть люди, представляющие определенного рода информацию в налоговые органы. Если, в результате полученных от таких лиц сведений, раскрывается мошенничество или обман, то этим лицам выплачивается премия.

— Он создает впечатление именно такого типа, — сказала Кит Эллис. — Кажется, что он все делает украдкой, отметает личные вопросы, переводит разговор на другую тему. Он спросил, нравится ли мне, как готовит тетя София. Я ответила, что она прекрасный кулинар, но с тех пор, как я устроилась на работу, я не ем дома. Я думаю, что он пытался выяснить, что она обычно подает на стол. Я поняла, что он уже один раз ужинал у нее.

— Вы в курсе, планировала ли тетя София приготовить на ужин что-нибудь особенное?

— Не представляю даже. Она вернулась на автобусе с сумками. Она определенно ездила по магазинам, но я не знаю, что именно она купила.

— Из чего обычно состоит ужин?

— Всего очень-очень мало. Например, три сосиски. Она их варила и давала мне две, потому что я еще расту и мне требуется хорошо питаться. Сама ела одну. Затем хлеб с маслом и какие-нибудь консервированные овощи. И это все. Пока я не устроилась на работу, в жизни не бывала так голодна, как в некоторые из ночей, проведенных в том доме.

— Хорошо, а теперь скажите мне, что произошло после того, как ваша тетя выяснила, что ее обокрали, и объявила об этом?

— Тогда Баксли начал уговаривать ее вызвать полицию. Она ответила, что не хочет, чтобы полиция совала нос в ее дела. Баксли сказал, что знает одного частного детектива, который умеет снимать отпечатки пальцев с коробок.

— Коробки все исчезли? — уточнил Мейсон.

— Кроме одной. Она пустая стояла на полу.

— И что случилось потом?

— Стюарт позвонил в детективное агентство. Я услышала, как оно называется: «Моффатт и Джордан». Я пыталась дозвониться вам, но у вас было занято. Затем все начало происходить очень быстро. Приехал Джордан. Он вел себя очень грубо и ругался. Он потребовал мои отпечатки пальцев, а я не позволила ему их снять. Я заявила ему, что свяжусь с вами. Тогда они сказали, что сообщат в полицию, я ответила, что пусть сообщают, затем дозвонилась до вас и… ну, остальное вы сами знаете.