Камень Великой Матери - Резанова Наталья Владимировна - Страница 7

– А монастырь? – с тоской спросил Руфий.

– Это уж забота наместника.

– Верно, гонец и прибыл просить у наместника солдат для защиты монастыря.

– А что Кайсу понадобилось в монастыре? – вдруг с подозрением спросил Твайт.

– Возможно, ничего, – сухо ответил Вартег. – Показывает себя. Я же говорил: он – чудовище.

– Что ж, будем надеяться на наместника.

Я ушла на кухню, чтобы подумать без посторонних. Стала вспоминать, что слышала о монастыре от горожан и Твайта. Это место, благословенное и проклятое одновременно. Раньше, в забытые времена, там было языческое капище Реты, здешней богини войны и охоты, потом – римский храм Дианы, а после на его развалинах выстроили монастырь. Одна сила приходила и низвергала другую, а камни храма были все те же.

Но не эта мысль смущала меня. Другая. Другая!

Вся троица вновь собралась через два дня, под вечер. Вартег уже успел посетить наместника, Руфий – викария.

– Наместник знает, что монастырь обложен. И он не даст солдат. Говорит – это не его дело.

– Но что же делать, что же делать? – Руфий был близок к рыданиям. – Гонец рассказывал, что в монастыре собрались, спасаясь от огня, жители всех окрестных сел. Монахи поклялись не открывать ворот, но они же не воины…

– И все же наместник не желает даже слушать. Земельные владения монастыря не подлежат его власти, и он говорит, что не будет рисковать своим гарнизоном из-за церковных распрей. Вот если бы монастырь по-прежнему оставался резиденцией примаса…

Так. Я прислонилась к стене. Трое беседующих перестали для меня существовать.

Покойный примас – покровитель Кена Мелена, который наезжал в монастырь. Луп Мелен, посещавший «полуденные страны». Талисман с Востока. И передавший мне его человек, похожий на монаха. Цепь выстраивалась. Камень, несомненно, хранился в монастыре. И Кайс думает, что он до сих пор там.

Теперь я знала, что нужно делать. Недаром же я пробралась прошлым летом через воюющие земли, недаром Вартег и Руфий забывали о моем присутствии – я умела отводить глаза людям! Но это умение было надобно мне до поры, до времени. Пусть Кайс увидит, что в монастыре нет талисмана, пусть узнает, у кого талисман, а потом…

Нет, нельзя отдавать талисмана. Мне этот камешек не нужен, но раз из-за него льется кровь, он важен. Пусть Кайс попробует отловить меня, если сумеет. Потому что за монастырем начинаются леса, а в лесу меня защитит каждое дерево.

Прощайте, Твайт, астрология и мантика!

Назавтра меня уже не было в Вильмане.

3. ЗЛОЙ МАГ

Ветер шел с северо-запада, мне в лицо, и я всем существом старалась уловить запахи леса. Мне казалось, что я их ощущаю, хотя лес был далеко от меня, а монастырь близко. Один переход…

То, что я делала сейчас, было еще хуже прошлогоднего безумия. Но воля, двигавшая мной, уже не было моей. Напрасно я пыталась прибегнуть к логике, убеждая себя, что любое вмешательство в естественный ход событий уже есть зло. Напрасно же я пыталась опереться на самое спасительное свойство – свою лень. Ведь если бы лень взяла верх, и я вместе с талисманом осталась в Вильмане, то и зла бы никому не причинила, и Кайс талисмана точно бы не получил. Блистательный довод! Беда только в том, что моя лень начисто исчезла. Совсем. Оставалось надеяться на то, что Кайс, подобно мне – стихийный маг, малообученный, и, что он, охотясь за камнем, как и я, не знает в точности, что с ним делать.

От Вильмана к монастырю пролегала хорошая дорога, еще с римских времен, когда там был храм Дианы. Но эта дорога наверняка была перекрыта Кайсом, поэтому мне пришлось делать крюк. И вот – обходной путь кончился. Оборвался. Я стояла на краю обрыва, прислонившись к старой накренившейся сосне, и смотрела вниз.. Монастыри обычно стоят на возвышенности, но здесь, судя по всему, часто случались оползни. Дорог было две – та, о которой я упомянула, и другая, врезанная между высокими краями обрыва, уводящая туда, где голубел Великий лес. А передо мной лежал монастырь. Было около полудня, день стоял ясный, а у меня, как уже сказано, острый глаз. Сначала я постаралась разглядеть людей, толпившихся на стенах монастыря. Я могла различить только рясы и холщовые одежды крестьян. Ни лат, ни шлемов я там не заметила, хотя многие были вооружены. Зато заметила кое-что другое. На сей раз монахи поступились своими строгими правилами и впустили женщин за стены. Женщин и детей.

Осаждающие были видны мне лучше. Они не походили на солдат регулярной сламбедской армии, составлявшей гарнизон Вильмана. Просто люд разбойный. Из чего вовсе не следовало, что они хуже знают свое дело. Судя по выжженной и вытоптанной земле, монастырь уже пытались брать приступом. Но до сих пор мощные стены выдерживали. Теперь осаждавшие готовились к новой попытке. И все развертывающиеся вокруг стен действия стягивались к единой точке, за которую зацепился мой взгляд. Это был высокий человек в круглом шлемк без всяких украшений и кожаной куртке, обшитой бронзовыми бляхами. Из оружия у него были меч и длинный нож. Вроде меня, железа не боится… Если он и в самом деле маг.

Тяжелый рокот донесся до меня со стороны дороги. Кайс обернулся. Хотя он находился далеко, и лицо его отчасти было скрыто лобной и щечной пластинами, мне показалось, что я где-то уже видела его раньше. Потом я посмотрела туда же, куда и он. Дюжина громил перла к дверям монастыря обшитое медью бревно. Хорошего дерева не пожалели…

Готовился новый штурм. На стенах было тихо. То ли у осажденных кончились стрелы, и они ждали, когда враги полезут на стену, чтобы вступить в рукопашную, то ли воля их уже была парализована другой, более сильной волей.

Пора.

Прежде, чем таран ударил в ворота, я отклонилась от дерева и заорала:

– Кайс!

Никогда не думала, что у меня такой голос. У самой и то заложило уши.

– Кайс! Ты ищешь камень Великой Матери?

Думаю, меня хорошо было видно на краю обрыва. Я сорвала цепочку с шеи и взмахнула ею в воздухе.

– Он у меня! Вот он!

В дерево рядом с моей головой вонзилась стрела. Стрелял не Кайс, а кто-то из его людей. Но мне некогда было разглядывать. Сейчас они полезут вверх. Я развернулась и побежала, срезая наискосок, туда, где так же наискосок дорога уходила от низины к лесу. Она была далеко внизу…

Это был прыжок, на который прежде я никогда бы не осмелилась. Как я не переломала себе руки и ноги, не знаю. Но я, кажется, даже не ушиблась особенно. Повернувшись, задержала дыхание. Нужно было только сосредоточиться… Когда-то я знала, что силой одного только желания могу выбить из опор несущую балку собора и обрушить ее на голову прохожим. А тут только земля, склонная к оползням, и я никого не собиралась убивать…

Это оказалось гораздо легче, чем я предполагала. Когда пласты земли начали мягко сползать на дорогу, мне даже не понадобилось делать передышки. И я помчалась к лесу. У них были лошади, а я не стану утверждать, будто бегаю быстрее ветра. Но им нужно будет расчистить завал, или искать объезд, или лезть наверх пешим манером. На все нужно время – если только Кайс не уберет завал иным способом. Хотя вряд ли. Иначе ему не понадобился бы таран.

А дальше, мне кажется, действовала уже не я. Не помню, ни как я бежала, ни как добралась до леса. Я полностью вложила себя в этот бег, и ни для мыслей, ни для впечатлений уже не было места. Помню только, как рухнула где-то глубоко в чаще, во влажном хвойном сумраке Великого леса. И пока я валялась там, обессиленная, что-то странное стало происходить со мной. Будто я сковырнула верхний пласт не только с обрыва, но и со своего существа… О, нет, это не был приступ силы, подобный прежним. Сила, я знала, всегда была со мной. Знала я теперь тоже много. Но раньше это существовало во мне как бы обособленно. Сейчас же сила и знание начали воссоединяться. И пустые формулы, и заученные жесты обретали смысл. И еще я помнила затверженные когда-то слова: «Сила полна, когда обращена в землю».