Человек, который ищет (Сборник НФ рассказов болгарских писателей) - Минков Светослав - Страница 25

— Где Эриксен? Мы вас ищем уже целую неделю. Где он? На прошлой неделе мы все одновременно видели его во сне… Мы уже потеряли надежду на то, что вы живы, но он упрямо показывал на одно и то же место на карте… Где он?

Зеелинген молчит. В темноте горят огромные, страшные глаза Карлсона.

Через месяц в бюллетене Международного института физиологии нервной системы появилось небольшое сообщение:

ЭМИЛ ЗИДАРОВ

От семи до восьми

(Перевод Ю.Топаловой.)

Асен украдкой посмотрел на девушку. Она сидела на круглом вертящемся стуле и смущенно теребила в руках синюю вязаную шапочку.

«Стесняется, — подумал Асен. — Первый раз в лаборатории. Обычно ждет в коридоре».

— Вам не жарко? Может быть, вы разденетесь, — предложил он, удивляясь собственной любезности, — он терпеть не мог таких молоденьких девушек.

— Нет, мне хорошо, спасибо! Только запах у вас здесь неприятный.

«Запах! В какой же химической лаборатории нет запаха?»

Но все же он открыл одно окно. Возле камина суетился худой парень в белом переднике. Лампочка едва освещала его лицо, и на мгновение Асену почудилось, что оно приклеилось к колбе.

— Опусти предохранительный шлем! — грубо сказал он. — И не наклоняйся вперед!

На лице парня появилось выражение досады. Ему было неприятно получить замечание при девушке. Вместо того чтобы отстраниться, он дерзко предложил:

— Давайте добавим еще аммиака! Мне кажется, его недостаточно.

Асен не возражал. Он знал настойчивость этого взъерошенного парня с редкими зубами и нежными детскими руками. Именно поэтому он и взял его в свою лабораторию.

— Евгений, — тихо сказала девушка. — Уже семь часов.

Парень склонился над бутылью с жидким аммиаком, как будто слова эти не имели к нему никакого отношения, и открыл кран. Из резинового шланга полилась струя прозрачной жидкости. Колба снаружи покрылась инеем.

— Еще долго? — снова спросила девушка.

— Не знаю, — сухо процедил Асен. Сейчас происходило самое главное, и ему было не до разговоров. Он предпочел бы вообще остаться один. Поэтому сказал:

— Ты можешь уйти! Я сам закончу опыт!

Уйти! Евгений презрительно тряхнул головой. Когда это он уходил, не дождавшись результата? Вот сейчас еще добавили метиленхлорид. Неизвестно, что из этого получится, но, надо думать, у Асена есть что-то на уме, если он хочет попробовать. Может быть, он и нелюдим, этот заядлый холостяк, но голова у него полна идей. Студенты избегают его. Но он-то знает, какой это сердечный человек. О чем он сейчас думает? Для него мир перестает существовать, когда он склоняется над колбой. Вот он наливает метиленхлорид в делительную воронку. О, он и капли не разольет! Сейчас жидкость смешается с аммиаком…

— Уже семь пятнадцать! — сообщила девушка. Она не знала, какой у них ответственный момент.

Ветер доносил в открытое окно запах сосен. Но мужчины ничего не чувствовали. Они были заняты аммиаком, который бился о стенки колбы, подгоняемый ударами электрической мешалки.

«Если реакция будет протекать слишком бурно, следует уменьшить обороты мешалки! — думал Асен. — Иначе все выкипит». Но чтобы скрыть волнение, грубо сказал:

— Открой еще немного кран.

«Ловкий мальчишка! Станет первоклассным химиком! Вот только эта синяя шапочка мне не нравится. Научного работника ничто не должно отвлекать! Семь часов… восемь часов… тыр-пыр… Лучше всего, если образуется четверной радикал!.. Слава богу, что хоть не расспрашивает! Нет ничего досаднее, чем человек, задающий вопросы!.. А может быть, произойдет частичное отделение. Тогда получится полимер. И это неплохо! Все же если четверной радикал…»

Уже первые капли метиленхлорида окрасили содержимое колбы в огненно-красный цвет. Смесь закипела и выплеснулась бы через боковое отверстие, если бы Асен вовремя не выключил моторчик.

— ЦУМ открыт до девяти часов! — невозмутимо сказала девушка. Она продолжала вертеть в руках шапочку.

Красный цвет исчез так же внезапно, как и появился. Укрощенная жидкость скрылась за ледяной оболочкой на стекле. Асен снял сосуд, предохранявший аммиак от испарения, и заменил его фарфоровым сосудом, наполовину заполненным спиртом. Когда лед стаял и стало просматриваться содержимое колбы, оба изумленно увидели, что на месте однородной смеси появилось два бесцветных пласта, причем нижний пласт был неподвижен, а верхний колыхался и кипел.

— Почему такой острый запах? — спросила девушка с другого конца лаборатории.

— Исследуем химические реакции в среде жидкого аммиака, сухо объяснил Евгений. Болтливость стесняла и его. Ведь он знал, что она вовсе не легкомысленна. Даже пыталась переводить своего любимого поэта Шелли.

Девушка зевнула, прикрыв рот ладонью.

«Как они могут возиться при таких запахах? И думают, что создают что-то!.. В наш век талантов уже нет! Вот если бы заглянуть через плечо великого ученого, когда рождается что-то грандиозное! Бедный Евгений! Или этот хмурый человек? Что, у него нет дома? Ну, Евгений, предположим, учится! А он? Почему сидит? Почему не выйдет на свежий воздух?..»

Она опять зевнула, уже не посчитав нужным прикрыть рот ладонью.

Спирт заменили горячей водой. От тепла верхний пласт заколыхался еще сильнее. Когда он испарился, в колбе остался только нижний пласт — прозрачный и искрящийся, словно горный хрусталь. Его дважды промыли кипящей водой. Луч электрической лампочки, преломившись в нем, бросил несколько ярких полос на потолок.

— Девять! — сказала девушка.

— Что? — оба одновременно подняли головы. Им казалось странным, что кто-то в такой момент мог говорить.

— Ничего! Просто я пересчитала полосы, отраженные на потолке! — Потом неожиданно добавила: — Сегодня у меня день рождения!

— Поздравляю! — сказал Асен без особого энтузиазма. — Поэтому вы идете в ЦУМ?

Евгений покраснел.

— Хочу сделать ей подарок. В магазине есть серьги под брильянты, из чешского стекла. Ей пойдут.

«Как не пойдут! Будут блестеть между этими черными локонами, отсвечивать искрами во все стороны!..»

— Конечно, пойдут! — согласился Асен и тут же подумал: «Только серег не хватало этому мышиному личику! Хм! Мышка с серьгами. Где он ее нашел?.. А если разбить колбу? Не представляю, как еще можно извлечь этот пласт? Лежит на дне, будто приклеенный…»

Обмотав руку платком, он взял колбу за горлышко и слегка ударил о кафельные плитки камина. Но колба осталась целой. Он ударил сильнее. Стекло сразу же разбилось. Осколки засыпали весь камин. Вместе с ними разлетелись в разные стороны и блестящие кусочки расколовшегося пласта. Они излучали какое-то необыкновенное сияние. Их сложили в плоский стеклянный сосуд — так они выглядели красивее.

Парень разглядывал их с пристальным вниманием, и Асен понял, что на этот раз не миновать вопросов. Поэтому он быстро пересек лабораторию и вошел в свой кабинет. Ему нужно было подумать наедине. Когда он вернулся, глаза его сияли сильнее, чем осколки в блюде. Он взял один из них и царапнул по стеклу камина. На месте, где прошло острое ребро кристалла, осталась черта. Евгений с любопытством следил за ним.

— Что это? — спросил он.

Ученый медлил с ответом. Ему было неприятно, что девушка именно сейчас нашла время играть с аптекарскими весами. Он отвернулся, чтобы не видеть ее, и просто сказал:

— Целый год мы исторгаем атомы водорода и хлора из молекул некоторых органических соединений с помощью растворенного в аммиаке металла. Сегодня добавили в колбу метиленхлорид. Вот, — он подошел к черной доске и начал рисовать мелом, — так выглядит молекула метиленхлорида!