Дело разведенной кокетки - Гарднер Эрл Стенли - Страница 15

– Ты должен был вызвать меня, – сказал Мейсон.

– Я пробовал, мистер Мейсон, но ваше бюро уже закрылось.

Мейсон нахмурился:

– Хорошо, Боб. Что же произошло?

– Этот человек сказал, что не стоит доводить дело до суда. Спросил, сколько будет стоить лечение, больница, врачи. Страховой агент сказал, что они очень обеспокоены этим делом и… знаете, что дальше было?

Мейсон придвинул свой стул к кровати.

– Послушай, Боб. Ты что-нибудь подписал?

– Да, конечно. Я должен был, чтобы получить компенсацию.

Лицо Мейсона потемнело.

– Значит, Боб, ты меня предал? Устроил все без меня?

– Нет-нет, мистер Мейсон. Я так все уладил, что ущерба вам не будет. Они в самом деле хотят заплатить.

– Расскажи все подробно.

– Страховой агент предложил выдать мне пять тысяч долларов, заплатить по больничным счетам, врачам и выплатить вам разумную сумму как адвокатский гонорар.

– Разумную сумму, – повторил Мейсон.

– Мы так договорились.

– Ясно, – сказал Мейсон. – Их и мое представление о разумности суммы при таких обстоятельствах могут очень и очень не совпадать.

– Независимо от того, сколько заплатит страховая компания, этот человек дал от себя чек на целую тысячу долларов.

– Его фамилия Каффи?

На лице Боба отразилось крайнее изумление.

– Нет, не Каффи… Стивен Аргайл.

– Что? – вскинулся Мейсон.

– Он так назвался.

– Расскажи все с самого начала, – попросил Мейсон. – Все. И быстро, Боб, скажи, они оставили копию документа, который ты подписал?

– Да, сэр.

– Покажи-ка.

Мейсон прочитал документ, и на лице его появилась усмешка.

– Хорошо, Боб. Теперь расскажи, как все было.

– Они пришли часа полтора назад. Мистер Аргайл был чем-то очень обеспокоен. Сказал, что о самом случае говорить не может – страховая компания не позволяет, но ему это очень неприятно. Был весьма любезен.

– Дальше, – поторопил Мейсон.

– Мистер Мейсон, мистер Аргайл хочет все уладить как надо. Сказал, что ждал у вас в бюро, потому что хотел, чтобы вы были при нашем разговоре, но ваш кабинет был заперт, а секретарь сказала, что не уверена, придете ли вы еще. Он пытался дозвониться вам из больницы, но никто не ответил.

Мейсон наморщил лоб:

– Я не отвечаю на звонки в неслужебное время. Номер телефона в моем личном кабинете засекречен. Я не знал, чего хочет Аргайл, и ушел по другому делу.

– Ой, мистер Мейсон, я не сделал ничего плохого?

Мейсон покачал головой и улыбнулся:

– Наоборот, Боб. Все очень хорошо.

– Прекрасно, я очень рад. Вы сначала держались так… Я не был уверен…

Мейсон положил в карман копию акта и сказал:

– Когда происходит что-то в этом роде, мы обычно советуем нашим клиентам не подписывать никаких документов и не проявлять инициативы, поскольку адвокат может устроить более высокую компенсацию. Но на этот раз мы не знали, кто виноват, было мало шансов, что найдем виновника. Поэтому я тебе выговора не устрою. А как голова? Очень болит?

– Нет. Совсем не болит. Ох, мистер Мейсон, надеюсь, что не… надеюсь, что не…

– Совсем нет, – улыбнулся Мейсон. – Документ, который ты подписал, освобождает Стивена Аргайла от обязанности отвечать на твои вопросы и претензии в связи с действиями его и его агентов до нынешнего дня.

– Что-нибудь не так?

– Нет, все в порядке, – ответил Мейсон, – но запомни, Боб, впредь не подписывай ничего, кто бы ни пришел, что бы ни предложил. Понял?

– Да, сэр.

– А как мама?

– Они собираются повидаться с ней. Сказали, что ей уже можно позвонить. Они меня спросили, будет ли чек в тысячу долларов достаточной компенсацией за шок, который она испытала… я знал, что мама будет на седьмом небе, но притворился, что раздумываю, и тогда мистер Аргайл сказал: «Прибавлю к этому от себя чек на пятьсот долларов». Думаю, они от меня пошли к маме.

– Все в порядке, Боб, – подтвердил Мейсон. – А теперь подпиши эти чеки и отдай мне. Завтра постараюсь проверить, перевели ли они деньги на твой счет. У тебя есть счет?

– Весьма скромный. Я собрал небольшую сумму, чтобы в будущем году оплатить обучение в колледже Национальной школы фермеров и механиков.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – напиши на обороте: «Перевести на депозит на мой счет», подпишись и дай мне. Я скажу своему секретарю, чтобы она завтра с утра все устроила.

– Ох, мистер Мейсон, как здорово… Только скажите честно, я плохо сделал, подписав этот документ?

– В данном случае – хорошо, – ответил Мейсон, – но больше этого не делай. Если кто-нибудь придет и предложит что-нибудь подписать, откажись. Сделаешь так?

– Да, сэр.

Мейсон вынул авторучку.

– На, подпиши чеки и будь внимателен. Напиши «на депозит», тогда их можно будет перевести только на твой счет.

– Мистер Мейсон, а ваш гонорар? Они…

– Можешь быть уверен, мне они заплатят, – ответил Мейсон, подавая ему ручку. – Им кажется настоящим бизнесом сказать пострадавшему, что дадут его адвокату «разумную» сумму. Потом сумма уменьшится, и они предложат обратиться в суд, если я захочу получить больше.

– Ох, мистер Мейсон, – воскликнул пораженный Финчли, – неужели они могут так поступить?

– Нет, – улыбнулся Мейсон, – не смогут, со мной. Видишь ли, Боб, страховая компания очень боится, что ответственность их клиента будет доказана, поэтому подготовила документ, отрицающий виновность владельца полиса в аварии. Но, несмотря на это, дает компенсацию, чтобы избежать судебного дела.

– Это плохо? – спросил Финчли.

– Наоборот, хорошо. Тем более что их клиент не виноват в аварии. Завтра сюда придет настоящий виновник, и мы обсудим с ним вопрос о компенсации. Тем временем я положу чеки на депозит. Страховая компания получит урок, чтобы не улаживала дел за спиной адвоката. А теперь спи, Боб.

И Мейсон тихо закрыл за собой дверь.

Глава 13

Насвистывая приятную мелодию, беззаботно сдвинув шляпу на затылок, Мейсон открыл двери своего бюро и увидел Деллу, стучавшую на машинке.

– Ради бога, – воскликнул он, – ты уже достаточно потрудилась в рабочее время! Когда я прошу задержаться вечером и присмотреть за разными делами, не нужно портить нервы этой машинкой.

– Это важное дело и…

– Твое здоровье важнее, – сказал Мейсон, – а работа достаточно нервная. Что с полицией?

– Не знаю. Не показывались.

Мейсон поднял брови.

– Ничего не понимаю. Они уже давно должны были заявиться.

– Вы ничего не слышали?

– Нет. Я был в больнице.

– Как Боб Финчли?

Мейсон усмехнулся и присел на край стола.

– Это дело – самая светлая точка в моей карьере.

– Расскажите.

– Крупные страховые компании обычно улаживают дело с адвокатом потерпевшего. Но есть и такие, кто готов схватить его за горло.

Делла понимающе кивнула.

– Им кажется, – продолжал Мейсон, – что, связавшись непосредственно с клиентом, они обеспечивают более низкую компенсацию, чем если бы имели дело с юристом. А если это удается, уверяют клиента, что заплатят его адвокату «разумный» гонорар. Клиент думает, что все устраивается наилучшим образом. Он и не подозревает, что компания выплатит юристу символическую сумму и посоветует подать в суд, если тот потребует больше. Это ставит адвоката перед выбором: либо судиться, что у судей симпатии не вызывает, либо, сжав зубы, взять то, что дают. А каждому адвокату содержание бюро обходится в копеечку, и потому за процесс о телесных повреждениях необходимо получить высокий гонорар от виновников, как компенсацию за время, энергию и деньги, потраченные на расследование.

– Вы собираетесь рассказывать мне о финансовых проблемах юридической конторы? – возмутилась Делла. – А вы подумали, сколько у меня бухгалтерских проблем из-за тех пяти человек, которые на вас работают?..

– Полно, Делла, – улыбнулся Мейсон. – Но я с удовольствием расскажу все с самого начала.