Мужей много не бывает - Романова Галина Владимировна - Страница 7

– Да, пожалуй, пора, – непонятно с чего облегченно выдохнула я, усаживаясь напротив и поправляя взъерошенные волосы, которые за последние семь дней забыли, что такое фен.

– За что выпьем? – Он достал штопор и через минуту звучно хлопнул пробкой. – За возрождение былой Виолетты Александровны или за рождение новой?

Я прекрасно поняла, куда он клонит. Ненадолго задумалась и, глядя на него сквозь пустой хрустальный бокал, загадочно произнесла:

– Наверное, за рождение. Только...

– Только? – перебил он меня, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Будешь ли ты так же любить эту другую? Ту, что, возможно, будет несколько нова и непривычна для тебя? Ту, которой ты еще не знаешь?

– Милая, – Семен наполнил бокалы вином и, подхватив свой, подсел ко мне, сильно загромыхав своим стулом. – Милая моя дурочка! Господи, я так люблю тебя, что... Правда, кто-то спел когда-то: я люблю тебя до слез. Нежность к тебе просто душит меня. Мне хочется обнять тебя и никогда не выпускать из своих рук. Держать вот так крепко-крепко, чтобы тебя никто и никогда не посмел обидеть. Ты такая... нежная, хрупкая, ранимая. Я обожаю тебя! Иди ко мне, милая...

Смог бы кто-нибудь не разомлеть от подобных слов?! Да нет, конечно же, господи ты боже мой!!! Нет, если говоривший тебе по-настоящему дорог. Нет, даже если ты безразличен по отношению к нему. Потому как подобные признания никого не смогут оставить равнодушным, из какого бы металла ни было выплавлено ваше сердце. Слова эти способны затронуть такие чувствительные струны, что они, завибрировав, непременно найдут отклик в вашей душе. Непременно найдут. Ну а что касается меня, то я была на седьмом небе от счастья. Все отодвинулось, растаяло под его взглядом. Проблемы улетучились сами собой, сделавшись вдруг несущественными. Все, что было важно сейчас, – это он и я. Всего остального мира просто не существовало. А когда часом позже мы принялись-таки за успевший остыть ужин и Семен жестом фокусника извлек из кармана пиджака две путевки на отдых, то я просто-напросто по-девчоночьи взвизгнула и кинулась ему на шею...

Отдых намечался на середину июня. Судя по рекламному проспекту, приложенному к путевкам, нас ожидали комфортабельные коттеджи, рассчитанные на две, три и более персон, в зависимости от количества членов семьи; превосходная кухня; необыкновенной чистоты озерная вода с песчаным побережьем; великолепно распланированный досуг и – что самое главное (собственно, то, ради чего мы и решились отдыхать именно в этом месте) – полная оторванность от внешнего мира. Никаких дорог или населенных пунктов поблизости на карте не значилось. Сей благословенный райский уголок находился якобы в чаще дремучего непроходимого леса. Отдыхающие должны были добираться туда (сведения черпались из того же прайс-листа) вертолетом, который прилетал туда дважды в неделю.

Изучив все эти сведения с особой тщательностью и решив, что на данный момент это как раз то, чего нам недостает, – заделаться эдакими отшельниками в самом центре России, – мы с Семеном занялись сборами.

Вспоминая сейчас те дни, наполненные приятной предотъездной суетой, я с ужасом признаю, что мое сердце мне все же что-то пыталось подсказывать. Что-то все же нашептывала мне моя обленившаяся донельзя интуиция. Почему я не обратила на это внимания? Почему?! Отчего не задалась вопросом: с чего это коротенько так заноет-заноет в груди и почти тут же отпускает? Носилась со своей робинзонадой, словно с писаной торбой, пропустив мимо ушей предостерегающие напутствия своих подружек. Вернее, разозлилась на их бестактность и на их желание постоянно совать нос куда не следует. А ведь по истечении некоторого отрезка времени не могу не признать, что в те дни в словах их было больше дружеского участия, чем когда-либо.

– Ох, Витка, – вздыхала Лидия, встретившаяся мне на рынке, где я рылась в огромной куче летних пробковых сандалий. – Ну почему туда? Почему не Сочи, Турция, Анапа, наконец?! Не ездила бы ты туда, что ли.

– Это еще почему? – рассеянно пробормотала я тогда, отыскав-таки нужную мне пару.

– Место какое-то дурацкое. В лесу... Ни дорог, ни людей. Комары одни размером с лошадь. Мало ли что может там случиться в этой глуши с ее бездорожьем?!

– Хватит болтать! – оборвала я ее, отдавая деньги продавцу с внешностью представителя кавказской национальности. – Мне это как раз и требуется: отдохнуть от людей, от всяких проблем, вытекающих из общения с ними. К тому же я вынашиваю одну интересную идею... Не делай таких глаз, я не собираюсь становиться матерью. Потом обо всем узнаешь, если у меня получится.

– Ладно, поступай, как считаешь нужным, только не плачь потом. – Выдавать мне полную расшифровку своих предсказаний Лидка явно поостереглась. Она лишь поцеловала меня, зная, что больше не увидит перед отъездом, и, продолжая укоризненно качать головой, скрылась в гуще галдящей рыночной толпы.

Лариска, конечно же, оказалась более категоричной. Она дождалась, когда машина Семена выедет со двора, ворвалась ко мне без предупреждения и битый час кружила над моей головой, подобно зловещей вороне, выплевывая из себя истории одну зловещее другой.

– Нельзя же быть такой дурой, Витуля!!! – поначалу достаточно мягко пыталась она меня вразумить. – Неужели ты не понимаешь, зачем он тащит тебя в такую глушь?!

Нет, я не понимала. Вернее, понимала, но это Лариской отметалось напрочь.

– Чтобы молодой здоровый мужик захотел отдыхать вдали от кабаков, рулеток и молоденьких загорелых девчушек?! Черта с два! Что-то он задумал! Непременно задумал.

– Лариска, прекрати, пока я не обиделась окончательно. Зачем ему девчушки, если у него есть я!

– Ага, ты! Так я и поверила! Все они козлы, Витка, все!!! Исключений не бывает! Пусть он тебе не изменял эти три года. Или делал это так аккуратно, что никто не смог узнать об этом. Но скажи мне, как может мужик, не пропускавший до тебя ни одной юбки, вдруг разом стать монахом?! Тебе же не хуже, чем мне, известно, что до брака с тобой он перетрахал половину женского населения нашего города!

– Ты все врешь! Этого не было! Это сплетни! – категорично заявила я, против воли осознавая, что Лариске все-таки удалось заронить мне в душу зерно сомнения. Дал бы бог, чтобы оно не попало в благодатную почву и не разрослось буйным цветом. Но тут опять совершенно некстати вспомнилась та молоденькая девушка, что увела Семена из столовой при первой нашей встрече. – Пусть даже и был кто-то, но за время жизни со мной... Нет! Я тебе не верю!!! Семен верен мне и не способен сделать подлость. И совсем уж ему без надобности везти меня для этого к черту на кулички. Где логика, дорогая?!