Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Совсем другая история - Воробей Вера и Марина - Страница 10


10
Изменить размер шрифта:

– До свидания! – коротко бросил Евдокимов и углубился в какие-то бумаги, всем своим видом давая понять, что аудиенция окончена.

Ребята вышли на воздух. Глубоко дыша, Галина пыталась унять часто бьющееся сердце: она не сомневалась в полном провале. Ей было очевидно, что кандидат в депутаты отделался от них пустым обещанием, а сам тут же забыл об их просьбе.

– Ну что? – довольно спросил Валентин. – Как тебе мой ход?

– Валик, вообще я не в теме. Что ты имел в виду? Кто такой этот Кадо… Като… Ну, тот, которого ты назвал? Объясни! – потребовала Галина.

– А я, Галя, прежде чем идти сюда, поинтересовался некоторыми подробностями предстоящих выборов, – серьезно ответил Валик. – Это несложно было. Газеты внимательно изучил, сейчас все пишут про выборы. И усек одну интересную вещь.

– Какую? – изумилась Снегирева, такой прыти от Валентина она не ожидала.

– А вот какую: твой Евдокимов до посинения боится своего конкурента, а именно Катодикиди Никаса Леонидовича. Ты, конечно, слышала про такого?

– Нет, Валик, ты же знаешь, я не интересуюсь политикой и понятия не имею, кто там с кем конкурирует, – чуть виновато пожала плечами Галина.

– Ну не до такой же степени! – легко укорил ее Валентин. – Да его портреты везде развешаны, а дифирамбы ему только ленивый не поет! Короче, я газеты почитал и понял, что этот дядечка очень богатый – раз, очень могущественный – два и, что самое главное, – не жадный, это три. Он и детские дома спонсирует, и приюты всякие, и афганцам помогает, ну, ты понимаешь…

– Так, может, есть смысл к нему обратиться? – Глаза у Галины загорелись. – И чего ты раньше не сказал? Мы бы здесь не теряли время.

– Успеем… Ты же на Евдокимове зациклилась. И теперь, я думаю, что все будет так, как он пообещал, Евдокимов твой. Ему же дико хочется победить на выборах, а если и не победить, то рейтинг свой нехило повысить, на будущее, так сказать.

– Ой, не знаю, – снова озаботилась Галина. – Как-то это все… несерьезно, что ли.

– Еще как серьезно! Галь, ты не представляешь, какие там у них страсти разгораются! Да ты же видела сама, как он переменился, стоило мне только его главного конкурента упомянуть! Я тебя уверяю, он хоть и жадина, но теперь у него нет альтернативы. Пойми, Евдокимов не может допустить, чтобы мы от него отправились к Катодикиди. Потому что знает прекрасно, что тот пойдет нам навстречу. Ему выгоднее самому оплатить операцию, чем допустить, чтобы это сделал его конкурент, а потом растрезвонить о своем благодеянии на весь свет. Понимаешь? Ну, во всяком случае, мне так кажется.

Совсем рядом с ними раздавались женские голоса. Галина машинально повернула голову и увидела, что та диковинная тетка в ошеломляющем одеянии, с которой они столкнулись у кабинета Юрия Степановича, беседует с дворничихой, подметающей тротуар, выложенный фигурной плиткой.

Нелепо разряженная особа, заметив Галин интерес, тут же подошла к ребятам.

– Новый год уже прошел, – сообщила она доверительно, заглядывая Галине в глаза.

Ее взгляд показался девушке вполне осмысленным, только где-то далеко в глубине больших карих глаз, небрежно обведенных черным карандашом, мерцал странный, настораживающий огонек.

– Новый год – самый красивый праздник, – продолжала она как ни в чем не бывало, – и я делаю так, чтобы он никогда не заканчивался. Я ведь похожа на елку, правда? Отвечайте, похожа?

– Ну-у, в общем, да… – послушно промямлила Снегирева.

Она не знала, как себя вести с сумасшедшими. А то, что эта «елка» была ненормальной, не вызывало сомнений. Галя откуда-то смутно помнила, что с подобными людьми надо соглашаться и ни в коем случае не злить их и не противоречить им.

– Ну вот, – удовлетворенно сказала тетка, – по-моему, это очевидно. А то некоторые скучные люди говорят, что я того… – Она покрутила пальцем у виска. – А я просто новогодняя елка и приношу людям удачу и исполняю желания! Разве елка может быть сумасшедшей, а? Смешные, глупые люди… Ведь в новогоднюю ночь случается всякое волшебство. А у меня оно случается круглый год! Потому что я елка! Правда, здорово придумала? – Она захлопала в ладоши и засмеялась, обнажив ровные, на удивление красивые зубы.

«Елка» подошла почти вплотную к Галине и, возбужденно блестя глазами, зашептала:

– Я исполняю желания, самые-самые важные, но только для тех, кто верит. Понятно? Вот вы верите мне? Отвечайте.

Галя покосилась на Валентина. Он с досадой переминался с ноги на ногу, ожидая, когда закончится этот бессмысленный разговор. Девушка незаметно пихнула его в бок и энергично закивала:

– Конечно верим! Вы самая красивая, самая замечательная елка на свете! Правда-правда!

– Ну вот! – радостно заметила женщина. – Все бы так… У вас есть желание? Есть-есть, по глазам вижу. Сейчас… – Внезапно она оторвала ярко-красную шелковую ленточку от своего сверкающего пальто и сунула в руки Галине. – Возьми и носи у сердца, – таинственно произнесла «елка», – пока твое самое сокровенное желание не сбудется. Вот так…

– Может, еще сообщите, когда именно? Ну, там… день, час или, может быть, хотя бы год? – насмешливо подал голос Валентин.

Ему уже порядком надоела пустая болтовня с этой сумасшедшей. И чего только Галя с ней разговорилась?

– Конечно сообщу, – категоричным тоном сказала «елка» и закатила глаза к небу, что-то шепча про себя. – Завтра… нет, послезавтра… Да! Оно исполнится послезавтра. М-м-м, прямо с утра. Дай денежку, – без всякого перехода попросила ненормальная, вытянув вперед руку ладонью кверху. – Дай, я куплю себе новые ленты. Мне еще мно-ого желаний надо исполнить. Дай денежку!

Снегирева сунула руку в карман и, нащупав там шелестящую купюру, безропотно отдала ее «елке». Получив полтинник, тетка немедленно ретировалась за угол здания, бормоча какие-то слова, которые уже невозможно было разобрать.

– Галь, ты что, с дуба рухнула? Мало того что мы потеряли время с этой безумной, так ты еще и деньгами швыряешься? – набросился на Снегиреву Валентин. – О чем ты вообще думаешь? Ты что, не видишь, с кем дело имеешь, блин?

– Да ладно, – вяло отмахнулась Галина, – спешить-то нам уже некуда, мы сделали все, что наметили. И потом, ты знаешь, мне как-то хорошо стало… Нет, правда, такое спокойствие нашло, какая-то… просветленность, что ли.

– Галь! Да ведь очевидно, что она обычная попрошайка, да еще с дырявой крышей… Впрочем, не исключено, что просто косит под блаженную. Ей бабок надо было срубить по-быстрому, не зря же она ловит тех, кто от Евдокимова выходит! К нему-то с просьбами идут, с сокровенными, поняла? Дура дурой, а соображает получше цыганок, где клиентов найти, – продолжал кипятиться Валентин.

– Не трогай ее, Валик, – неожиданно вступилась за «елку» Галина. – Кому от нее хуже? И что значит какой-то полтинник, когда Игорь… Тут, знаешь, за самое невероятное схватишься, как за соломинку.

– Только не говори, что ты ей поверила, Галь! – взмолился Валентин. – А то я подумаю, будто и у тебя крыша поехала! Может, это заразно, а?

– Да не поверила, конечно, – тяжело вздохнула Снегирева. – Но ведь так хочется поверить, хоть на секундочку…

Они подходили к метро. Галине очень не хотелось разлучаться с Валентином, со своим, как выяснилось, надежным и единственным другом. Она боялась остаться наедине с собой, со своими невеселыми мыслями, которые вертелись в голове, как карусель.

– Ты куда сейчас? – спросил Валентин.

Поднявшийся ветер гнал по тротуару пустые пластиковые бутылки, обрывки газет, окурки и разный мелкий мусор. На душе у Снегиревой было смутно и тревожно, просветленность, навеянная «елкой», исчезла, уступив место гнетущему беспокойству.

– Надо заехать в больницу, – тоскливо сказала она. – Поехали со мной, а? Знаешь, мне страшно… Страшно переступать порог его палаты, не зная, что могло произойти, пока меня не было рядом…

– Нет, Галь, извини, но поезжай одна. Да ты сама подумай: приятно ему будет меня видеть? Стопудово нет! – Валентин заботливо поднял капюшон Галиной куртки и натянул ей на голову. – Вы уж там сами, без меня… Ладно? Созвонимся вечером, ты держи меня в курсе. Хорошо?