Предсказание для адвоката - Борохова Наталья Евгеньевна - Страница 12

Милиционер, чтобы снять висельника, встал на расшатанную табуретку и намеревался было обрезать веревку, как вдруг ощутил, что руки «мертвеца», до сих пор мирно висевшие вдоль тела, сомкнулись на его талии. Михась вовсе не желал валиться кулем вниз. Участковый громко всхлипнул и лишился чувств. Падая, он сломал себе ногу и получил сотрясение мозга. Вердикт следователя звучал впечатляюще: «умышленное причинение вреда здоровью средней тяжести». Старики на время даже позабыли о семейных разборках и отправились в город к адвокату. Маститые защитники побрезговали взяться за это дело, тем более что гонорар был обещан своеобразный: корзина яиц, домашнее ароматное сальце и мешок картошки. Дубровская приняла на себя защиту шутника, благородно отказавшись от щедрого довеска в виде бутыли самогона. Ей без особого труда удалось доказать, что дед не планировал преступление, стало быть, умысел на причинение милиционеру увечья у него отсутствовал. Сыграли роль и другие факты: положительные характеристики деда, веселенький сюжет происшествия и бестолковость местного участкового, не сумевшего отличить висельника от симулянта. В общем, заголовок в местной газете звучал следующим образом: «За что мне дали пятнадцать суток?» Поэтому вывод напрашивался самый банальный: шути, да знай меру!

В этом случае план не сулил неожиданностей.

Главная роль отводилась Константину Кротову, который уже успел зарекомендовать себя по части розыгрышей. Он должен явиться в домик Эммы, испачканный кровью, то бишь пресловутым кетчупом. Пошатываясь, как и положено тяжелораненому, он выдавит из себя коронную фразу: «На милость твою уповаю. О Эмма!» – и рухнет на ковер. На главную женскую роль утвердили супругу жертвы. Мария должна была прибыть на место происшествия двумя минутами позднее. В руках ей предполагалось иметь топорик, который стоял в любом дачном домике рядом с поленницей. Для пущей достоверности орудие преступления нужно было смазать той же фальсифицированной кровью с добавлением волос. «Где этот подлец? – спросит она, вложив в вопрос всю страстность своей натуры. – Я хочу довести до конца то, что начала!»

Массовка, собравшись под балконом, разыграет по ролям сцену всеобщего хаоса. Через полуоткрытую дверь их будет хорошо слышно в комнате. Эмма будет в ужасе.

Лара: «Караул! Ее нужно задержать. Она опасна!»

Андрей и Лиза: «Кто? Кто?»

Лара: «Мария сошла с ума и грозится расправиться с любым, кто окажется у нее на пути. Вы разве не видели тело охранника?»

Лиза: «О боже!»

Андрей: «Ты хотела сказать, официанта из бара? Ему только что отрубили руку».

Лара (трагически): «Их уже двое!»

Лиза: «Судя по всему, им не помочь».

Андрей: «Но где же Константин? Его нужно предупредить. Он в опасности…»

Лара: "…как и любой, кто встретится у нее на пути».

Все хором: «Константин!»

Далее следовало действовать по ситуации.

Нетрудно заметить, что Петр Иванович устранился от этой затеи полностью. Его вполне устраивала роль бессловесного наблюдателя.

– Даже не уговаривайте, – отрезал он. – Я, как ответственный работник, не буду ввязываться в эту затею. Мало ли что.

Зря его уговаривали, умоляли и пытались хоть как-нибудь растормошить. Он остался непреклонен.

На этом и остановились. Новоявленные актеры двинулись к домику Эммы гуськом, посмеиваясь и перешептываясь. Никто не сомневался, что розыгрыш удастся. Иначе и быть не могло…

Массовка заняла свое место под балконом, а перепачканный Константин двинулся прямо к дверям. Он вполне вошел в образ и со стороны выглядел как натуральная жертва преступления. Перепуганная Мария пряталась под раскидистой елью, сжимая в потных ладонях топор. Ей предстояло сыграть активную роль в этом спектакле, но морально она не была к этому готова. Не привыкшая перечить супругу, она безропотно взяла на себя роль убийцы, хотя и не видела в этой затее ничего остроумного и веселого…

Прошло несколько минут. Приятели не двигались, опасаясь, что хруст ветки либо другой посторонний шум выдаст их с головой. Однако ожидание затягивалось, и стоять на одном месте становилось все труднее. Свежий ветер с озера ловко проникал в рукава и за воротник. Затекшие ноги в легкой обуви начали замерзать.

– Наверняка Мария уже на месте, – шепотом сказала Лара, растирая окоченевшие руки.

– Да, пора бы уже, – пробормотал Андрей. – Только почему-то мы не слышим криков.

– А они должны быть? – спросила Лиза.

– Представь себя в этой ситуации, – сказала Лара. – Ты бы закричала?

– Не знаю, – пожала плечами Лиза и вздрогнула.

Раздался женский вопль.

– Ага, начинается! – обрадовалась жена чиновника. Прочистив горло, она выразительно закричала: – Караул! Ее нужно задержать. Она опасна!

Не успели Андрей и Лиза произнести свои слова, как стукнула балконная дверь, и большая темная туша свесилась через перила. Несколько мгновений человек пытался рассмотреть что-то в темноте, но, не увидев ничего определенного, адресовал свой призыв мохнатой ели:

– Где вы? Идите сюда.

Конечно, это был Константин. Он по какой-то причине решил изменить ход спектакля и приглашал всех зайти в дом. Его голос звучал напряженно, но никто тогда не придал этому значения.

В дверь ввалились весело, гурьбой и, пройдя несколько шагов по направлению к гостиной, застыли на пороге. Картина была до боли знакома.

На полу лежало тело, теперь уже женское. Лицо было повернуто в сторону и закрыто массой черных кудрей. Затылок со слипшимися волосами казался мокрым. Руки в браслетах и перстнях были раскинуты широко, как у раненой птицы. Подол шелковой юбки задрался, обнажая полные ноги в черных, на подвязках, чулках. Вне всяких сомнений, это была Эмма. Небольшая темная лужа растеклась слева от головы. Рядом валялся хорошо знакомый топорик.

Константин стоял у камина, а несчастная Мария, поджав под себя ноги, пряталась в углу, между книжным шкафом и стеной. Она не кричала, не плакала, только остановившимися глазами глядела на вошедших людей. В роли безумной убийцы она смотрелась органично.

– Это уже начинает надоедать! – заявила Лара, без опаски приблизившись к телу. – Я сыта по горло вашими спектаклями.

Раздалось пыхтение, через толпу зрителей протиснулась знакомая фигура в пиджаке и галстуке. Петр Иванович направлялся к супруге с твердым намерением увести ее прочь и положить конец безобразиям этой безумной ночи. Он взял ее за руку.

– Дорогая, тебе опять станет нехорошо!

Лара расхохоталась:

– Да с чего бы это? – она небрежно ткнула тело заостренным концом своей туфельки. – А ну, вставай, лежебока!

Павел Грек понял, что пришла пора вмешаться. Он аккуратно отстранил чиновничью пару в сторону и бегло осмотрел тело. Всем присутствующим процедура показалась знакомой, только на этот раз хирург не торопился с выводами.

– Чем пахнет, док? – хмыкнул Константин. – Какой продукт использовала Эмма? Надеюсь, ее кровь выглядит натурально.

– Вполне, – вполголоса ответил врач, наклонившись над телом. Он осторожно потрогал пульс, заглянул в лицо и даже принюхался. Профессиональное чутье его подводило редко.

Компания, приняв навязанные ей правила игры, соблюдала дистанцию. Паники, впрочем, не наблюдалось. Никто и мысли не допускал, что могло произойти что-то страшное. Чудачка Эмма просто разыграла их в очередной раз.

– Удивительно, как она умудрилась разгадать наш замысел? – прошептала Дубровская, прижимаясь к супругу. Странно, но у нее пропало желание говорить громко, словно звук ее голоса мог потревожить чей-то покой.

– Она опередила нас. Чем не розыгрыш? – усмехнулся Андрей.

– А я предлагаю срочно приступить к реанимации! – заявила Лара и решительно шагнула к телу. – Посмотрим, как наша гадалка переносит электрический ток. Кто-нибудь захватил с собой дефибриллятор?

Павел Грек выпрямился. В его лице не было ни кровинки. Он обвел присутствующих долгим взглядом: