Охотники до чужих денежек - Романова Галина Владимировна - Страница 55

Эльмира упала на пол и забилась в рыданиях. Плечи ее отчаянно вздрагивали. Голова каталась по грязным половицам. Губы исторгали стоны, способные пронять статую. Но не Гончарова. Тот продолжал взирать на ее беснования с непроходящей гадливостью, считая их не более чем уловкой.

– Ты закончила? – поинтересовался он, когда Эмма понемногу затихла. – Можно я продолжу?

– Нет! Не можно! – Она с трудом приподнялась и, добравшись на четвереньках до кровати, принялась вытирать мокрое и пыльное лицо о край одеяла. – Весь ваш бред... Все ваше представление, имеющее целью своей выманить у меня несуществующие алмазы, закончиться ничем не может. У меня нет ваших камней. Нет и не могло быть. А то, что я оставила в сейфе, было... шуткой.

– Шуткой?! – лицо Гончарова исказила болезненная гримаса. – Ты знаешь, дрянь, что в результате твоей так называемой шутки погиб мой друг?! Он единственный после смерти моих родственников был по-настоящему предан мне! И он погиб из-за того, что ты оставила в своем сейфе! Шутка!!!

– Как погиб? – Эмма оторвалась от своего занятия и непонимающе уставилась на Виталия Эдуардовича, с самым хищным видом застывшего над ее головой. – Его что же, алчность сгубила?!

– Прекрати ерничать!!! – страшно закричал Гончаров и дважды наотмашь ударил ее по щекам. – Сатанинское отродье!!! Дьяволица хвостатая!!!

Тяжело дыша, он вдруг сомкнул пальцы на ее шее и принялся сжимать их изо всех сил. Смотреть на него в этот момент было страшно. Это было даже страшнее, чем нехватка кислорода, разрывающая ее легкие на части. Гончаров, уличающий ее в родстве с дьяволом, сам в настоящий момент был мало похож на человека.

Вены на висках вздулись. Космы седых волос торчали в разные стороны, образуя вокруг головы совсем не ангельский венец. Слюна брызгала изо рта вместе со словами проклятия, которые он без устали сыпал в ее адрес. И вдруг все прекратилось.

Эмма упала на пол и зашлась в протяжном кашле. Горло надсадно болело. Ей казалось, что шея ее раздулась до неимоверных размеров и уже не вмещается в воротник куртки. Перед глазами продолжали мелькать радужные жернова смерти, которую кому-то вдруг захотелось отсрочить...

Прошло несколько минут, прежде чем ей удалось понемногу прийти в себя. Девушка, хватаясь за свисающее с кровати одеяло, подтянулась и села. Она привалилась спиной к койке. Смела с лица растрепавшиеся волосы и, с трудом сфокусировав взгляд, вдруг с заметным облегчением всхлипнула:

– Ты?! О господи, ну почему ты так долго?!

Слова с трудом продирались сквозь опухшее горло и были трудноразличимы, но тот, к кому они были обращены, все понял.

Он оставил в покое распростертого на полу Гончарова и, подхватив Эмму под мышки, уложил на кровать.

– Лежи тихо и ничего не говори, а то окончательно сорвешь горло, поняла?

– Данила... – одними губами прошептала она. – Ну почему ты так долго?!

Она снова заплакала, прикрывая глаза ладонью. На нее снизошло то, что называется вновь обретенным и долго ожидаемым ощущением спокойствия и относительной безопасности. И если бы не Гончаров, принявшийся сейчас протяжно стонать и ощупывать голову, Эльмира наверняка забылась бы в полудреме, настолько опустошенной и обессиленной она сейчас себя чувствовала.

– Ты куда? – трусливо ухватилась она за рукав куртки Данилы, когда он хотел было отойти от нее. – Не уходи!

– Ой! Надо же! – полунасмешливо воскликнул он, мягким движением высвобождая рукав. – Нашей принцессе нужно было пройти через семь кругов ада, чтобы она вспомнила вдруг, что невзрачный лягушонок, живущий по соседству, не кто иной, как заколдованный принц...

Вот оно! Вот именно этого она и опасалась! Именно этого она и страшилась, стоя перед выбором: просить его о помощи или нет. Вряд ли это финальные слова его триумфальной тирады. Наверняка в его арсенале еще очень много хлестких упреков, не признать правоты которых будет при теперешних обстоятельствах затруднительно...

Эльмира сердито засопела, отвернув лицо к стене, и прикрыла глаза. Но как впоследствии оказалось, сделала она это преждевременно. Потому как следующая фраза Гончарова едва не лишила ее последних сил, еще остававшихся в ее истерзанной душе.

– Данила, – проскрипел Гончаров и чем-то сильно загромыхал, – ты припозднился. Я ждал тебя к обеду.

Та-ак... Это что еще за новости?!

Данила что-то изрек скороговоркой, и они оба почти весело рассмеялись. Это могло добить кого угодно, а что уж говорить о ней. Медленно повернув голову в их сторону, Эмма увидела милую картинку: Данила усаживает на табурет старшего наставника (если тот таковым являлся), заботливо отряхивает перепачканный пылью костюм, приглаживает волосы (!) и под занавес бросает на нее взгляд, исполненный чувства, сильно напоминающего ненависть.

– Что происходит, черт возьми?! – свистящим шепотом поинтересовалась она и привстала. – Данила!!! Ты его знаешь?!

Мужчины заговорщически переглянулись, но ответить не удосужились. Гончаров, понемногу придя в себя, вновь поглядывал на нее с самым победоносным видом. А Данила, скрестив руки на груди, отошел в дальний угол и подпер крепким плечом стену.

Итак, испытание продолжалось. Только теперь у серого кардинала (провалиться бы ему в преисподнюю) появился помощник, ошибочно принятый ею за своего союзника. Интересно, почему он не позволил Гончарову совершить правосудие? Он что же, хотел насладиться этим сам? Самолично линчевать ее под зорким оком хозяина, или на то совсем другие причины имеются?..

– Что вам от меня нужно? – потребовала она прояснить ситуацию. – Мне надоело это шоу одного актера. Пардон, теперь двух. Вы примчались сюда за мной, почему? Что толкнуло вас на столь неразумные действия, уважаемый... если честно, то не помню, как вас зовут? Только прежде чем вы начнете мучить меня расспросами, сразу хочу прояснить ситуацию: если вас интересуют так называемые камни (это же наверняка ваши люди звонили мне), то у меня их нет. Где они могут быть, я не имею ни малейшего представления...

– Заткнись! – подал голос из угла Данила, что, конечно же, не могло добавить ей хорошего настроения. – Дай вставить хотя бы слово...

– Молчу, – покорно пробормотала она и, подсунув себе под спину пару подушек, смиренно сложила руки на животе. – Я готова выслушать приговор...

Молчание длилось недолго. Гончаров встал, прошелся по избе, прокашлялся, прочищая горло, и начал говорить.

Господи! Уж лучше бы он придушил ее десятью минутами раньше! Лучше бы ей погибнуть год назад при взрыве, чтобы не выслушивать обвинений в запланированном злодействе! Лучше бы ей вообще никогда не родиться, потому что всего вменявшегося ей сейчас в вину хватило бы на добрую дюжину матерых преступников. Она же себя преступницей не считала.

– Вы сошли с ума, – спокойно пробормотала она, когда Гончаров закончил говорить и вновь опустился на табуретку в центре комнаты.

– Почему?

– Умному человеку это никогда бы не пришло в голову! Вы вешаете на меня убийство сразу шестерых человек, двое из которых мои родители! По-вашему, это разумно?!

– А почему нет? Все вполне разумно. И даже объяснимо! – Гончаров кинул взгляд через плечо на Данилу, как бы ища поддержки, но верный оруженосец на сей раз смолчал. – Твой отец, гореть бы ему вечным пламенем, был страшным человеком. Он подмял под себя почти весь город.

– Вот именно!!! – Эльмира нервно рассмеялась. – Думаете, мало кто желал ему смерти?! Я целый год собирала сведения о его подвигах. Не скрою, от многих приходила в ужас, многим не верила, но ненавистью к нему пылал каждый рассказчик! Буквально все плевались при одном упоминании его имени. Хотя я до сих пор не верю в эти бредни, но это так. – Эмма тяжело задышала, обхватив болезненно ноющее горло ладонью, и продолжила: – И вот совсем недавно мне шепнули, что некто, скрывающийся под личиной государственного служаки, имеет в своем распоряжении некий карательный отряд, выполняющий поручения весьма пикантного характера. И что на счету этих «Ангелов смерти» уже не одна загубленная жизнь. Если честно, то подозревала я дядю Гену. До последней минуты думала, что это он. А тут еще эти звонки об алмазах... Я все это свела воедино, и у меня получилось все очень складно: отец долго подбирался к нему, а когда это случилось, они, как два скорпиона в одной банке, не смогли ужиться. Результатом явилась смерть одного из них. Но зачем было убивать мою мать?! Боже, вы... Вы – изверг, а не я!!! Если отец так насолил вам, то ее-то зачем было убивать?! Она же ничего не делала, она даже не подозревала ни о чем, так же, как и я!!! А теперь вы сидите и пытаетесь обвинить меня в смерти моих родителей! Слышал ли кто подобный бред?! Мое личное мнение – это сделали вы. Не сами, разумеется, руками своих молодчиков. Один из которых, если мне не изменяет интуиция, сейчас находится за вашей спиной...