Рыцари плащаницы - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 48

13.

Полковник Иванов занимался странным делом: склонившись над картой, закрашивал отдельные участки ее зеленым маркером. Работал старательно: наклонял голову в сторону, чтобы определить ровно ли лег цвет, острым кончиком маркера обводил контуры цветовых пятен. В эту минуту он походил на старательно ученика, выполняющего домашнее задание. Для более полного впечатления не хватало только высунутого от усердия кончика языка и очков-блюдечек на носу. В этой старательности было нечто неестественное, будто прилежного школьника с непонятной целью искусственно состарили, оставив ему прежнее сознание, при этом забыли занять делом, соответствующим новому возрасту.

Закончив работу, полковник отодвинул карту и еще некоторое время смотрел на нее, любуясь проделанной работой. Сидевший напротив Егорычев не выдержал и заулыбался.

– Нечему радоваться! – буркнул Иванов, не поднимая взгляда (улыбку товарища он заприметил боковым зрением). – Прочесали весь север и северо-восток Палестины. Результат – ноль.

– Ты уверен, что прочесали тщательно? – отозвался Егорычев. – Тут такая территория, что эскадрилья нужна.

– Это в нашем времени. Разветвленная сеть дорог, плотная застройка городов, наличие дачных и коттеджных участков. Здесь – пустыня. Селения редки, дороги присутствуют чуть ли не в единственном числе, лесов и рощ мало. Проверить территорию легко и просто, что и было сделано. Но результата нет.

– Исследователи ушли в другом направлении?

– Нечего им там делать! – полковник в сердцах швырнул маркер на карту. – Понимаешь, нечего! Это против всякой логики.

– А если…

Егорычев не договорил.

– Живы! – успокоил Иванов. – Утром сообщили, что жена Ноздрина, применив свое чародейство, видела мужа.

– Горюет?

– Велела передать муженьку при случае, чтоб домой не возвращался. Проще говоря, послала нах.

– Что так? – заинтересовался Егорычев.

– Подругу Аким завел. Молодую, красивую и блондинку вдобавок. Живет он с ней, по рассказам жены, в каком-то замке, где эта блондинка главная: то ли графиня, то ли баронесса. А наш друг-исследователь при ней в сердечных друзьях.

– Парень время зря не теряет! – завистливо вздохнул Егорычев. – Не то, что мы… Тут и брюнетка сгодилась бы, даже не слишком молодая. Может, съездим в Аскалон? Деньги есть.

– Отставить, майор! – рявкнул Иванов. – Не хватало мне блядства в воинском подразделении!.. Наемникам каждый день по два литра вина даем, они за бабу глотки резать станут.

– Так мы ее сюда не повезем, – робко продолжил Егорычев, но полковник не поддержал разговора. Оба смолкли. Пауза затянулась, и ее прервал появившийся на пороге оператор Костя с ноутбуком под мышкой. Он нерешительно потоптался у входа, видимо, ожидая, что его пригласят войти, но, не дождавшись, вошел сам.

– Самолет-разведчик прислал сигнал? – поднял голову полковник.

– Нет! – отрапортовал Костя.

– Тогда в чем дело?

– Есть информация. Любопытная.

– Показывай.

Константин прошел к столу и включил ноутбук. Развернул его экраном к офицерам, и, поелозив пальцем по тачпаду, остановил курсор на одной из иконок.

– Было задание искать небольшую группу всадников, не обращая внимания на крупные скопления войск, – сказал Константин, кашлянув. – Поскольку скопления слишком многочисленны, чтобы быстро определить среди них необходимый объект. Появление в их составе исследователей маловероятно к тому же нежелательно, чтобы "шмель" видели многие…

– Я помню, что приказывал… – прервал его Иванов.

– Четыре дня назад, когда "шмель" возвращался с патрулирования, он заметил в одной из горных расщелин большое скопление людей. Камера дала сигнал, ноутбук включился…

– И?

– Там шла битва. Сначала я думал, что сарацин с сарацинами, лишь позже рассмотрел, что среди воинов есть христиане.

– И ты, конечно же, не удержался от того, чтобы повернуть самолет! – вздохнул Иванов. – Присылают детей, в игрушки не доигравших…

– Понимаете!.. – Константин облизал губы. – Я много раз видел битвы в кино. Копья, мечи, луки и стрелы… Очень хотелось знать, как по-настоящему…

– Узнал?

Константин кивнул.

– А если б они твой "шмель" стрелой или копьем?

– Самолет не могли видеть. Они дрались! Кони ржут, люди кричат, мечи звенят…

– Проще говоря, – вмешался Егорычев, – ты развернул "шмель" и несколько раз прогнал его над битвой, записывая картинку на камеру. Я правильно понял?

Константин снова кивнул.

– Хорошо получилось?

– Не совсем, – вздохнул Константин. – Съемка шла с верхней точки, ракурс поменять было сложно. В кино, конечно, битвы показывают лучше. Есть динамика, крупный план, рубятся красиво. Здесь просто люди стоят и тычут друг в друга копьями или из луков стреляют.

– Тем не менее, ты решил, что нам это интересно, – продолжил Егорычев. – Почему?

– Понимаете!.. – Константин снова облизал губы. – Я боялся, что вы будете ругать меня за эту запись, поэтому смотрел ее тайком, вечерами. Не сразу догадался использовать программу распознавания лиц. Предположить было сложно, что исследователи здесь…

– Так! – Иванов вскочил и приник к экрану. – Включай!

Константин щелкнул пальцем по тачпаду. На экране возникла толчея из людских голов в шлемах. Константин нажал клавишу, и маленькая квадратная рамка побежала наискосок по экрану и замерла, выхватив из толпы лицо одного из воинов. Рамка раздвинулась, заняв треть изображения на экране; вместе с ней укрупнилось захваченное рамкой лицо. От большого увеличения черты его выглядели нерезкими.

– Трудно разобрать, – прокомментировал полковник.

– Я обработал фото, – сказал Константин и нажал следующую клавишу.

По увеличенному снимку словно пробежала рябь, постепенно стали исчезать крупные точки, составлявшие изображение, фон становился однородным, а линии – четкими. Процесс шел медленно, и оба офицера от нетерпения стали ерзать на скамье.

– Это запасной ноутбук, – извиняющим тоном произнес Константин. – Здесь процессор медленный.

– Готового снимка нет? – раздраженно спросил Егорычев.

– Есть, но я хотел, чтоб вы видели, где он взят.

Полковник Иванов только рукой махнул. Тем временем программа завершала работу; на трех мужчин с монитора смотрело суровое, бородатое лицо. Глаза у воина были прищурены, рот перекошен в застывшем крике.

– Ноздрин? – не то вопросительно, не то утвердительно сказал полковник.

– Он! – подтвердил Егорычев.

– Другие фотографии есть? – спросил Иванов.

Константин покачал головой:

– Только эта.

– Покажи весь сюжет.

Константин пробежался пальцами по клавиатуре, и на экране возникла долина у подножия невысокой горной гряды. Съемка шла с высоты птичьего полета: самолет-разведчик скользил над дорогой, петлявшей вдоль холмов и круч. Дорога исчезла между скал, здесь самолет взмыл вверх и пошел над горами.

Иванов с Егорычевым не сразу сообразили, что это за тени копошатся на дне ущелье – картинка промелькнула слишком быстро. Теперь в объективе видеокамеры были только горы. Но тут "шмель", видимо, получил команду от оператора: самолет развернулся и полетел обратно. Нырнув в ущелье, снизил скорость и прошел над горной дорогой к долине.

Константин щелкнул клавишей. Скорость передачи изображения замедлилась; теперь самолет-разведчик словно плыл над дорогой. Сначала офицеры увидели табун коней под присмотром нескольких воинов, затем в кадре возникло поле битвы. Это походило на кошмарный сон: люди внизу медленно тыкали в противников копьями, медленно поднимались вверх мечи, и даже стрелы с тетивы луков срывались медленно – так, что был отчетливо заметен их полет. Лиц воинов рассмотреть было невозможно: они не глядели вверх, но и без того физически ощущалась ярость и накал сражения.

"Шмель" выскочил из ущелья, развернулся над долиной (эти кадры Константин промотал быстро) и снова поплыл над битвой. В этот раз картинка была иной: самолет разведчик опустился ниже, накренился, и шел у самого края ущелья, едва не задевая горный склон брюхом. Видеокамера, повернув объектив, снимала панораму ущелья.