Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сердце для невидимки - Лубенец Светлана - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

– И что?

– Так вот, я решила времени в очереди зря не терять, тем более что просто так сидеть и ждать, когда в тебя вгрызется бормашина, совершенно невозможно. Я завела с Киркой разговор про конкурс. Мол, как они, парни, к нему относятся, как им кажется, кто победит, и т. д., и т. п.

– Ну и?..

– Он сказал, что все эти конкурсы только девчонкам нужны для самоутверждения, а им, парням, и так все ясно, кто есть кто. Так что совершенно не для чего в дурацкие бальные платья рядиться.

– Прямо так и сказал? – огорчилась Инна.

– Представь себе! Ну, а я опять за свое: спрашиваю впрямую, кто же, по его мнению, возьмет первое место. Язневич, наверно?

– А он?

– А его всего прямо перекосило от ненависти, и он говорит: «Вот уж эта мымра точно не победит!» Представляешь?

– А ты?

– А я говорю: «Хватит прикидываться, Алейников! Девчонки знают, что все парни нашего класса по уши влюблены в Данку».

– И что он?

– А он сказал, что я дура…

– И все?

– И все.

– Знаешь, Лида, все-таки не все мечтают о Язневич. Видишь, Кирка продолжает ее ненавидеть. И еще один… человек… мне вчера говорил, что в Данку совершенно не влюблен.

– Кто же этот человек? – насторожилась Логинова.

Инна поколебалась с минуту и все же рассказала Лиде о вчерашней прогулке и разговоре с Димкой Агеевым.

– Вот те на! – изумилась Лида. – Что ж получается, он в тебя влюблен, что ли?

– Он мне этого не говорил, – покраснела Инна.

– А ты хочешь, чтобы тебе с первого раза так все и выложили? Подождать придется, – проворчала Логинова, и Инне показалось, что подруга ей завидует, поскольку ей ничего подобного никто пока не говорил.

Девочки помолчали, думая каждая о своем. Инна, например, никак не могла решить, чего ей больше хочется: чтобы Димка оказался в нее влюблен или чтобы записка, лежащая в кармане ее джинсов, была написана Кириллом Алейниковым и не Дане, а ей. Вдруг в голову Инне пришла совершенно гениальная мысль:

– Лида! Все ведь проще простого! Надо потихоньку сверить почерки.

– Какие? – не поняла Лида.

– Ну, почерк в записке, которую ты выудила из мусорки Недремлющего Ока, надо сличить с почерком всех наших. Так мы всех проверим и узнаем, кто угрожал Язневич.

– Я уже думала об этом. Ничего не выйдет. Вот гляди, – Лида достала из кармашка школьного рюкзачка записку, – видишь, почти печатными буквами написана.

Инна заглянула в листок и побледнела почти так же, как Видана Язневич, когда ей испортили ткань на платье. Она вытащила свою записку и приложила к записке, которую держала Логинова. Хотя обе были выполнены буквами, близкими к печатным, не оставалось никакого сомнения, что они написаны одним и тем же человеком. Та же бумага в тонкую черную клетку, паста того же темно-синего оттенка и, главное, буквы «т» в слове «ты» Инниной записки и в слове «тухлыми» из записки с угрозой имели совершенно одинаково изогнутую верхнюю перекладинку.

– Это твоя записка? Тебе написана? Где ты ее взяла? – забросала Инну вопросами Лида, выхватив из ее рук измятый листок.

– Я не знаю, кому эта записка, – ответила Инна и открыла Логиновой тайну ее появления.

– Она написана тебе! – твердо заключила Логинова.

– Почему ты так решила? – удивилась Инна.

– Сама-то подумай, как один и тот же человек может Данке написать такие разные записки: одна – практически про любовь, другая – вся в ненависти! – Лида с подозрением оглядела Инну и добавила: – Что-то в последнее время ты, подруга, приобрела среди наших парней небывалую популярность. Тут тебе и Димас Агеев, и этот… который букву «т» не смог для маскировки по-разному написать. Когда ты только все это успела?

Инна не знала, что сказать. Неужели записка не Данке, а все-таки ей? Неужели ее автор Кирилл Алейников? Она вспомнила, как вчера хохотала над приколами Димки, и не могла понять, чему ей теперь радоваться, чему огорчаться.

Глава 7

По следу Железного Дровосека

В день, когда девочки 8 «Б» принесли в школу почти готовые платья, произошло отвратительное событие.

На труде все нарядились на пробу в только что сшитые платья. Кому-то оставалось только пришить пуговицы, кому-то вставить «молнию», кому-то поработать над отделкой. Инна, например, должна была каждый ряд своих многочисленных оборок из тканей в цветочек разного цвета обшить кружевами. А Лида собиралась расшить голубым бисером лиф платья.

Инна с восхищением рассматривала одноклассниц. Длинные платья даже из самых дешевых тканей абсолютно всех превратили в красавиц. Девчонки в обычной жизни, как и Лида с Инной, действительно почти не носили платьев. Куда удобнее ходить в джинсах и свитерах! А тут – прямо девятнадцатый век! Не хватало свечей, мазурки и гусар.

Самое красивое платье получилось, как и предсказывала учительница, у Тони Мамаевой. Оно действительно казалось золотым и тон в тон совпадало с цветом ее волос. Они теперь не напоминали солому, а тоже отливали золотом. Поскольку Тонькина фланель была довольно ворсистой, Татьяна Васильевна предложила основной упор делать как раз на фактуру ткани и не перегружать платье деталями. Оно было сшито очень просто: как и у всех, длинное, чуть расклешенное книзу, с небольшим шлейфом, рукава – фонариком, а неглубокое декольте обрамлял мягкий воротник хомутиком. Нескладная Мамаева казалась в своем новом платье стройной, хрупкой и очень элегантной.

Как всегда, хороша была и Дана. Ее платье цвета морской волны было отрезным по талии. Вырез лодочкой на груди на спине переходил в декольте до пояса. Голая спина декорировалась множеством крест-накрест пересекающихся шнуров из той же ткани, обшитых сверкающим люрексом. Лиф впереди тоже был расшит косой клеткой серебристых ниток. Дана в этом платье напомнила Инне Джульетту. Почти в таком же платье она была изображена в книге, которую ей подарила мама на день рождения.

Инна подумала, что надо будет посоветовать Данке и волосы собрать в сеточку, которую тоже можно украсить чем-нибудь блестящим. Сходство с Джульеттой тогда станет окончательным. Инна уже было двинулась к Язневич, но потом одернула себя. Еще не хватало подсказывать сопернице, как лучше выглядеть! Совсем с ума сошла!

У зеркала крутились Лида и Алена Глазкова. Глазкова в нежно-кремовой марлевке выглядела настоящей невестой. Ее платье, как и у Мамаевой, тоже сшито было очень просто. Жатая ткань спадала к полу красивыми волнами. Сверху, через голову, надевалась воздушная, сильно клешенная пелерина. Задрапированная таким образом Алена казалась нежной розой.

Лида тоже смотрелась не хуже. Они с Инной подобрали ткань очень удачной расцветки. Лидины глаза, казалось, широко распахнулись в мир и приобрели оттенок ярко-голубого летнего неба. Немнущаяся простынная ткань позволила украсить юбку многочисленными мелкими оборочками и складочками, а рукава – буфами. На лифе синим карандашом был нанесен узор, который Лида на уроке собиралась расшивать бисером.

Когда Глазкова отлепилась от зеркала, Инна подошла к Логиновой, глянула на свое отражение рядом с Лидиным, и настроение у нее испортилось так, что хуже некуда. По сравнению и с Логиновой, и с остальными одноклассницами, наряженными в платья нежных пастельных тонов, Инна в своем пестреньком ситчике показалась себе артисткой кубанского народного хора. Она ничего не сказала занятой собой подруге, отошла от зеркала, быстренько переоделась в джинсы и села в тягостном раздумье за стол.

Стоит ли пришивать кружева на это нелепое платье? Пожалуй, оно станет еще хуже, еще народнее и проще. Ну почему ей так не везет? Лидке выбрала такую хорошую ткань, а себе… Между девчонками в настоящих бальных платьях она будет выглядеть прислугой, разрядившейся к господскому балу. Барышня-крестьянка! Дура набитая!

Что же теперь делать? Другое платье она уже сшить не успеет. Да и мама вряд ли еще раз отстегнет денег на платье, которое и надеть-то придется только один раз. Ладно, не сидеть же все два урока в безделье! Она пришьет эти глупые кружева, а на конкурс не пойдет. Что ей там делать? Она ведь с самого начала говорила себе, что все эти «Жемчужины» не для нее. Чего ее вдруг разобрало? Неужели из-за той странной записки, неизвестно кому адресованной, и… из-за Димки? А впрочем… Нет, она пойдет на конкурс! И именно в этом платье! И кружев нашьет побольше! Вот и проверим вас, мальчики, что вам нужно: платье или живой человек…