Отзвуки прошлого - Воробей Вера и Марина - Страница 11

– Я нахожу это полотно интересным, – ответил он и собрался отойти.

– Значит, картина вам не нравится.

Вадим четко уловил иронию, а может, и сарказм. Он остановился, обернулся и взглянул на незнакомку более пристально. Она совершенно не напоминала Лору. Начать с того, что она была значительно моложе его жены и одета не в вечернее, подобающее случаю платье, а в черные расклешенные брюки и свободно ниспадавшую блузку с открытыми плечами. Белокурые волосы девушки волнами падали ей на плечи, и Вадим, как ни старался, не смог представить себе, чтобы они хоть когда-нибудь собирались в пучок или строгую прическу. «Красивая, бестия, и знает это», – подумал он, отметив, что в голубых, широко расставленных глазах притаилась хитринка и, пожалуй, вызов. Вадим был так устроен, что не мог не ответить на него.

– Если бы мне эта картина не понравилась, я бы так и сказал. Как ни странно, я люблю постмодернистов.

– Да? – Девушка белозубо улыбнулась. – Но это ведь не сюрреализм. Вы согласны со мной?

– Пожалуй. – Вадим снова взглянул на картину. – Стиль чересчур эмоциональный, краски прямо брызжут с холста.

– Вот! Вы тоже это чувствуете! – Глаза девушки вспыхнули, словно факелы в ночи. – Вы видите эти многоликие всплески на полотне? А ведь разгадать их несложно. Это же солнце, заходящее в море.

– Серьезно? – искренне изумился Вадим.

Честно говоря, ему виделся пылающий ад.

– Ну конечно! Взгляните, эти мрачные волны, переходящие в серо-зеленые полутона, отражают длинную дорожку света. А вот и солнце: красно-оранжевое свечение переходит в апельсиновый цвет, затем в небесно-золотой и растворяется в сером небе.

– Вы художница? – догадался Вадим. – Вас сюда пригласили?

– О нет! – рассмеялась девушка, тряхнув волосами. – Все совершенно не так. Я не художница, а студентка архитектурного института, учусь на третьем курсе в Москве. Вот сессию летнюю досрочно сдала и приехала родителей навестить. Мы в рыбачьем поселке живем. Живопись – это моя страсть. И сюда я попала без приглашения. – Девушка доверительно понизила голос и чуть наклонилась к Вадиму, обдавая его нежным, едва различимым ароматом роз: – Открою вам страшную тайну. Сегодня здесь в охране дежурит мой бывший одноклассник, и я упросила его провести меня через черный ход. Завтра выставку, конечно, откроют для всех желающих, но, согласитесь, заманчиво пройти на халяву, да еще потусоваться в таком шикарном обществе.

– Да, что-то в этом есть, – рассеянно отозвался Вадим, вглядываясь в черты незнакомки. – А как вас зовут?

– Таня. А вас?

Вадим на секунду задумался, уместно ли назвать себя и как вообще это сделать. Вадим Петрович? Не слишком ли официально? Не оттолкнет ли это ее?

– Вадим, – слетело с губ.

– А я за вами наблюдала, – призналась Татьяна бесхитростно. – Вы пришли сюда с красивой женщиной. Такая платиновая блондинка в локонах.

– Это моя жена, – решил признаться в свою очередь Вадим.

– Вот как? – Девушка встретилась с ним взглядом, смутилась, но быстро взяла себя в руки. – А что вы думаете об этой картине, Вадим? Мне кажется, в ней не хватает теплых тонов.

Разговор все больше захватывал Вадима. Ему уже не хотелось уйти. Но ведь и она не стремилась покинуть его. Ее не оттолкнуло то, что он женат. Вадим сознавал, что на них в этом зале многие смотрят с любопытством. Еще бы! Ведь он довольно известная фигура в городе. Но, даже отдавая себе в этом отчет, Вадим не желал прерывать внезапно зародившееся влечение к этой необыкновенной девушке.

– Ой! Кажется, ваша жена вас ищет, – заметила Таня с неприкрытой досадой.

Вадим проследил за ее взглядом. Жена уже вычислила его и шла в их сторону. Решение пришло внезапно.

– Когда и где я смогу тебя увидеть? – спросил он тихо, обернувшись к Тане.

На ее лице промелькнула растерянность и исчезла.

– Завтра. В семь я буду на пляже. В поселке, у камней. Знаете это место?

– Я буду там, – коротко бросил Вадим и, официально откланявшись, отошел от нее.

«Бывают же такие совпадения!…» – думал он, вспоминая.

– Что это за девочка, с которой ты так живо беседовал? – спросила Лора, беря его под руку.

– Одна из приглашенных начинающих художниц, – солгал Вадим.

Это был только первый шаг на пути к огромной лжи.

Вечером следующего дня он приехал в рыбачий поселок, что находился в тридцати минутах от города. Таня сидела на камне и смотрела на гладь реки.

– А здесь мало что изменилось, – сказал Вадим, оглядевшись по сторонам.

– Надо полагать, что эти места вам знакомы? – Она обернулась к нему.

– Я здесь когда-то жил.

– Не помню, – сказала Таня, вглядываясь в его лицо.

– Конечно. Ты была худенькой маленькой девочкой, вечно путающейся под ногами.

– Но с тех пор я выросла. – Она поднялась, шагнула к нему.

– Да, это так. – Он сделал шаг навстречу.

Спустя секунду они уже целовались как ненормальные. Это было неизбежно с того самого момента, когда он обернулся и увидел ее на выставке.

После того вечера Вадим и Таня встречались так часто, как только могли. Иногда ему удавалось украсть у Лоры пару часов, иногда целый вечер. А это означало, что ему приходилось врать, придумывать несуществующие деловые встречи. Вадим всячески отгонял от себя мысль о своем двойном существовании. С одной стороны, примерный семьянин, заботливый муж, живущий безупречной во всех отношениях жизнью. С другой – потерявший голову человек, наслаждающийся каждой минутой, проведенной с другой женщиной. Несколько раз он задавался вопросом, сколько же это наваждение может продолжаться, и не находил ответа. Разумеется, ему не хотелось, чтобы об этой связи поползли слухи. И не из-за Лоры, хотя и этот момент был неприятен. Тут был замешан отец. Он любил его и потому еще больше переживал, когда не соответствовал его требованиям. Все лето над Вадимом висел этот дамоклов меч. Однажды во время какой-то никчемной, мелкой ссоры, он не выдержал, сорвался:

– Лора, так больше не может продолжаться! Может, нам… – С языка готово было сорваться слово «развестись», но он по непонятной причине, возможно из осторожности, заменил его на «пожить раздельно».

– Как раздельно? – Глаза Лоры заполнились слезами.

Вадим никогда не мог достойно противостоять этому стратегическому оружию женщин.

– Немного, пару месяцев, – смягчился он, – пока не разберемся в наших отношениях, не поймем, что с нами происходит. Я сниму квартиру в городе, – убеждал он, а сам уже строил планы, в которых жене не было места. Перед глазами стояло счастливое лицо Танюши.

– Квартиру? – переспросила Лора. – А как же ребенок?

У Вадима внутри все оборвалось:

– Какой ребенок?

– Наш. – Лора улыбнулась сквозь слезы. – Ты же хотел малыша. Он родится через шесть месяцев. Я уже и отца твоего порадовала, что он скоро дедом станет.

Радужные мечты растаяли как сон. Одно дело оставить нелюбимую жену, обеспечив ее жизнь, и совсем иное – бросить собственного еще не родившегося ребенка, которого он столько лет ждал.

Выбора не было. Вадим расстался с Таней, сказав ей, что они с женой еще раз решили попробовать наладить былые отношения, сохранить брак ради ребенка. Расстались они на удивление мирно, без скандалов и упреков. Единственное, что покоробило Вадима, – это слова Татьяны, произнесенные в последнюю минуту:

– Знаешь, любовная рана, она ведь не смертельна. Я все равно буду счастлива, с тобой или без тебя!

– Да, ты сильная, – согласился Вадим, – и я уверен, что ты сможешь быть счастливой!

Честно говоря, он был уверен еще и в том, что это безумное увлечение пройдет, должно пройти спустя какое-то время. А оно не проходило, жгло изнутри, каждый день превращался в пытку, и даже маленькая дочь, которую Вадим боготворил, не могла ничего изменить.

Спустя год после рождения дочери, устав бороться с собой, Вадим взял недельный отпуск, улетел в Москву и разыскал Таню. Он не знал, что скажет ей, ему просто до смерти хотелось ее увидеть. Нет, скорее всего, в глубине души он надеялся на то, что их отношения возобновятся. Встреча оказалась совсем не такой, какой он себе ее представлял.