Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 1 - Перумов Ник - Страница 41

Фесс увидел редкую цепь медленно бредущих к обречённой деревне... нет, не призраков, не духов – пожалуй, впервые за все свои дни в Эвиале и впервые за свою карьеру некроманта Фесс не мог дать определения увиденному.

Иногда это казалось чередой смутных туманных фигур, смазанных и дрожащих, точно воздух в горячий день над нагретым солнцем камнем. Иногда проступали неясные очертания как будто бы даже костей. А ино-гда всё это и вовсе пропадало, заставляя усомниться в правдивости собственных глаз.

Но, увы, глаза не лгали. Фесс имел куда более надёжные чувства, и они его подвести не могли.

Заклинание саттарской ведьмы и в самом деле можно было заносить в золотой фонд «Анналов Тьмы». Неведомый учитель Даэнура мог бы гордиться такой ученицей. Чары вырвали из могильного плена даже не бренные полусгнившие костяки, чем, по сути, являлись те же зомби, а квинтэссенцию, средоточие всего того зла, что жило в погибших душах. И волшебство ведьмы специально отыскивало, похоже, не просто какого-нибудь заблудшего пастуха, по пьяни и глупости грабанувшего проезжего приказчика на стр-р-р-р-рашную сумму аж в три имперских цехина, но злодеев истинных, чьи костяки Нарн сохранял, похоже, с незапамятных времён. Берёг, словно оружие, на самый чёрный день; берёг, наверное, в ожидании неизбежного вторжения соединенной армии Эгеста и Аркина, поддержанной всей мощью Академии Высокого Волшебства...

Иногда в туманных силуэтах проглядывали очертания непропорционально больших черепов – причём явно нечеловеческих пропорций. Громадные разинутые рты, беззвучно клацающие челюсти, буравящие провалы глаз... Фессу казалось, что кто-то услужливо предложил ему морскую подзорную трубу – каждое движение призраков было видно как на ладони.

«Ещё не поздно повернуть назад, – неслышно сказал ему кто-то очень рассудительный. – Ты здесь ничего не сделаешь. Только напрасно погибнешь. Нет способа выиграть этот бой. Сколько бы ты ни пытался. Отдай всю свою кровь, перелови всех кошек в округе, бросай на жертвенник одну девственницу за другой – всё равно тебе не собрать достаточно силы. Многомесячные изыскания, возможно, и открыли бы тебе какой-то путь – способами артефактной, древней магии, прибегая к астрологии и тому подобному, но у тебя не осталось не то что месяца – у тебя не осталось и нескольких минут. Потому что голодная орда вот-вот ворвётся в деревню и пойдёт такая потеха, что живые – точнее, пока ещё живые – станут завидовать мёртвым.

Ты даже не успеешь убить ведьму».

– Скорее! – вдруг выкрикнул Эбенезер, патетически взмахивая руками. – Невинные жертвы!.. Ста...

– Старики, женщины и дети, – зло перебил юного мага Сугутор. – Слышали, знаем. Без тебя. Давай, давай, чародей, покуда без штанов нас не оставили!

Джайлз, похоже, подавился собственными словами, сражённый наглостью гнома.

– Не ори, – холодно добавил и Фесс. – Мы все здесь ради одного и того же. Так что помолчи, воздух зря не сотрясай.

А тем временем впереди них, по крутому косогору, покрытому прелой листвой, где корчились изломанные голые ветви вязов, вверх к деревне поднималась редкая цепь призраков. Отсюда они казались просто грязно-серыми разлохмаченными облаками, неведомо как оказавшимися на земле, совсем не опасными – но при одном только взгляде на них вся душа Фесса леденела от ужаса. Да, самые последние страницы, оставленные ему Даэнуром, говорили о чём-то подобном... но даже они сейчас не помогут. Эти существа – сам ужас, тайное оружие если не Западной Тьмы, то, наверное, самой Смерти, когда ей не терпится и с ненасытной жадностью хочется полнить и полнить свои бездонные закрома...

Те, кто преступил черту, за которой начинается Зло Абсолютное – которое, как ни странно, всегда сугубо конкретно – убить младенца или беременную, овладеть малолетней и так далее и тому подобное, где не остаётся уже места для разговоров об «относительности» добра и зла... Те, для которых не настало покоя и за последней чертой, в границах Серых Пределов. Земля Нарна, пропитанная магией, куда более древней, чем самая пропылённая книга заклинаний в библиотеке Ордоса, земля хранила их проклятые останки, кто знает, для чего? Может, как раз для такого дня?..

Клубящееся серое облако прямо перед ними внезапно приостановилось, обернувшись чем-то вроде громадного и гротескного черепа, неправдоподобно большие глазницы полыхнули красным. Фесса обдало холодом – взгляд призрака прожигал до костей, именно прожигал ледяным пламенем, пожиравшим, казалось, самую суть Силы некроманта.

И, наверное, этот взгляд и в самом деле дотла выжег бы душу Фесса, принадлежи некромант полностью этому миру. Но поскольку «я» Фесса родилось далеко-далеко от пределов Эвиала, в каких-то невообразимых далях Упорядоченного, каких – до сих пор не знал сам Фесс, ледяной меч на сей раз не дотянулся до его горла. Щит Праха, одно из старейших и любимейших защитных заклятий некромантов далёкого прошлого, не подвёл и на сей раз. Щит разлетелся вдребезги, встретив напор невидимого клинка, но и призрачное оружие не уцелело. Воздух полыхнул тёмным, словно кто-то швырнул на ветер пригоршню иссиня-чёрного пепла; Фесс не устоял на ногах, отдача заклятья швырнула его наземь, вновь, как и в лесу, заставив скорчиться и замереть от невыносимой боли. Скалящийся череп наплывал, надвигался, злобно щёлкая челюстями, мертвенный холод разливался окрест; Прадд и Сугутор шагнули вперёд, смыкая плечи и закрывая собой лежащего некроманта; трудно сказать, что они собирались предпринять – едва ли их оружие оказалось бы действенным против призрака, но тут в дело вступил Эбенезер, да так, что Фессу только и оставалось, что изумлённо разинуть рот.

Молодой маг поднял оба обломка своего посоха, скрещивая их на манер знака Спасителя. Конечно, ему не хватало третьего росчерка, однако нехитрый этот символ сработал и так. Эбенезер громко начал читать молитву, что-то об изгнании зла и упокоении мёртвых, – Фесс успел мимоходом пожалеть, что никогда не уделял достаточно внимания магии Спасителя, в которой Джайлз, похоже, преуспел.

Обломки посоха засветились – мягким жемчужным светом, совсем не похожим на грязно-серое мерцание призраков. Фесс ощутил мягкий толчок Силы, незнакомой, чужой, непонятной: в бой вступало волшебство Спасителя, и чёрной магии полагалось отойти в сторону.

На миг Фессу послышались мягкие шаги, словно кто-то осторожно ступал по крупному гравию тяжёлыми деревянными сандалиями. Кто-то незримый прошёл совсем рядом, задев некроманта полой грубого дерюжного плаща. Кто-то встал чуть впереди – Фесс словно наяву слышал хруст мелких камушков, будто таинственный некто упёр в землю нижний конец длинного лука и воткнул вокруг себя пяток стрел, чтобы не тянуться за плечо.

Заскрипела натягиваемая тетива, и некромант подумал, что сходит с ума. Что ж это за незримый лучник явился сюда по зову мальчишки Джайлза и сейчас собирается вступить в бой?..

Оторопевший Фесс не видел странного воина – зато очень хорошо видел его первый (и единственный) выстрел.

Ослепительно огненная черта прорезала серый предутренний сумрак, яростно-белый росчерк чистого пламени, без малейших примесей, того самого абсолютного огня, какой веками безуспешно пытались сотворить все без исключения алхимики Эвиала (за исключением разве что тех, у кого хватало ума не связываться с этим и благополучно пребывать на хлебном и прибыльном местечке главы факультета алхимии в ордосской Академии). Стрела – если, конечно, это можно было назвать стрелой – поразила скалящийся череп, вонзившись прямо в пылающую алым левую глазницу.

Там, где только что плыло серое облако, взвихрился тугой смерч такого же белого пламени. Фессу пришлось зажмуриться – настолько сильна оказалась вспышка. Заклятье не имело ни малейшего отката, выполнено было виртуозно... вот только кем? Джайлзом или тем невидимым, кто натянул тетиву магического лука?

Призрак сгинул меньше чем в мельчайшую долю мгновения, сгинул окончательно и бесповоротно, навсегда, и обратно его не смогли бы вызвать усилия всех некромантов былого и грядущего, даже сумей они собраться все вместе. Фессу никогда не удалось бы добиться такого всеобщего, необратимого и тотального разрушения.