Криминальная история России. 1989—1993. Люберецкие. Парни из Солнцева - Карышев Валерий Михайлович - Страница 93

– Да нет, не впервой… А если вдруг менты заберут?

– Ну и что? Заберут, а через какое-то время отпустят. В случае чего скажешь – проходил мимо, вижу – дерутся, я заступился… А так – знать никого не знаю. Так и остальные скажут, – усмехнулся Сергей.

– А сам ты где будешь? – поинтересовался Алексей.

– Мне там быть не обязательно. Спор практически решен, осталось поставить последнюю точку.

– Ладно, я пойду. Надо посмотреть, где мои пацаны, – сказал Алексей.

– Да, кстати, как они восприняли просьбу? Мое имя называл?

– Конечно. Ты у них в авторитете, сразу согласились.

– Вот видишь! Считай, твоя бригада каратистов уже действует. Думаю, вы сегодня покажете, на что способны.

Алексей вышел из машины. Тут он заметил нескольких своих учеников. Они прохаживались невдалеке и внешне старались походить на старших товарищей, которые тоже собирались рядом.

Вскоре все подошли к киоску «Мороженое». Продавщица, предчувствуя недоброе, тут же закрыла окошко. Вдруг раздался пронзительный свист, и из-за угла магазина появилась большая группа кавказцев. Возбужденные, агрессивно размахивающие какими-то палками, они шли в сторону киоска. Неожиданно Алексей услышал автомобильный сигнал. Он обернулся и увидел знакомые зеленые «Жигули», в них он ехал на встречу с Михеевым. Из машины вышли знакомые ребята. Открыв багажник, показали всем, что там лежат аккуратно нарезанные стальные прутья. Солнцевские моментально направились к машине, все железки были разобраны. Алексей, руководствуясь кодексом чести карате, всегда дрался голыми руками, единственное исключение раньше делал для нунчаков, которые ко времени описываемых событий были по закону признаны холодным оружием. Так что он не стал брать обрезок арматуры, а лишь обмотал руки широким пластырем. Тут же вся толпа двинулась к группе кавказцев. Разговора никакого не получилось, сразу началась «махаловка».

Алексей наблюдал за своими учениками. Те вовсю крушили кавказцев – кто руками, кто ногами, кто применял приемы бокса, забыв, что их обучали карате, но и прутья побросали. Металлом был усыпан весь асфальт вокруг дерущихся.

Однако два «пиковых» были им не по зубам – огромные, под метр девяносто, явно профессиональные борцы, они кидали через себя молодую солнцевскую поросль так быстро и ловко, что мальчики-каратисты не успевали применять заученные ими приемы.

Алексей понял, что пора вмешаться. Он приблизился к одному из амбалов и, улучив момент, нанес удар, целясь в возвышавшуюся над ним квадратную челюсть. Но «пиковый» боковым зрением засек Алексея и отбил его руку. Тогда левая нога каратиста нанесла противнику сильнейший удар в грудь. Тот покачнулся, но устоял. Второй кавказец поспешил на помощь и, схватив Алексея сзади, начал его душить. Алексей ударил «быка» локтем в солнечное сплетение и почувствовал, как сжимавшая его горло рука ослабила хватку. В этот момент он увидел на другой стороне улицы несколько «Жигулей». Из них выскакивали ребята славянской наружности. «Ореховские приехали», – мелькнуло в голове Алексея. Это придало ему силы, он мотнул головой назад и попал затылком в огромный нос противника. От боли тот отпустил Алексея.

Ореховские ринулись на кавказцев. Среди них был заметен высокий светло-русый парень с чубчиком. Вероятно, это и был Сильвестр. Он с ходу врезался в гущу кавказцев, нанося кастетом удары направо и налево, и быстро оказался рядом с Алексеем. Ореховский долбанул первого амбала по голове, и тот, еще не отошедший от полученного удара ногой в грудь, рухнул как подкошенный. Алексей добил второго, стоящего с залитым кровью лицом. С прибытием ореховских бойцов фортуна явно отвернулась от кавказцев. Они почувствовали, что сил у противника больше, и начали отступать. Несколько «пиковых» уже лежали на асфальте, залитые кровью. Алексей заметил валявшиеся рядом с ними трубы, цепи, оторванные рукава, пуговицы. Внезапно раздались звуки сирены, и подъехало несколько «уазиков». Из них выскочили милиционеры с дубинками, в шлемах и бронежилетах. Стражи порядка побежали к дерущимся.

Солнцевские тут же разбежались в разные стороны. Кавказцы не замедлили последовать их примеру. Только Алексей никуда не двинулся, подумав: «А зачем мне бежать?» Неожиданно его схватили, с силой вывернули руки и пригнули голову почти к асфальту. Алексей не сопротивлялся.

– Товарищ капитан, одного задержали! – раздался крик.

Через несколько мгновений Алексей оказался в милицейском «уазике». Вскоре туда были брошены какие-то незнакомые ребята и один кавказец. Машина тронулась. Все молчали, только кавказец ругался на своем языке.

Они подъехали к какому-то отделению милиции. Их вытащили из машины и бросили в «обезьянник». Там уже было несколько человек – пьяницы, бомжи. Алексей спокойно уселся на лавку. То и дело приезжали сотрудники милиции, привозя новых участников побоища.

В «обезьяннике» он просидел около двух часов. В отделение милиции входили люди в гражданском, всматривались в лица задержанных, куда-то уходили. Иногда после этого из «обезьянника» забирали то одного, то другого участника сражения.

Вскоре настала и очередь Алексея. Появился старшина милиции, ткнул в него пальцем:

– Ну ты, пошли!

Алексей вошел в комнату. Там сидели двое в гражданском и что-то писали. Один из них указал на стул:

– Садись.

Другой вынул из папки чистый листок бумаги:

– Говори, как фамилия… Паспорт есть?

– Документов с собой нет.

– Как фамилия? Где проживаешь?

Алексей назвал адрес.

– Почему оказался у магазина «Будапешт»?

– Я? Мимо проходил… Увидел, как дерутся…

– И, естественно, решил заступиться за братьев-славян? – с усмешкой закончил фразу мужчина.

– Да, конечно.

– Смотри, какая у них солидарность! – сказал один оперативник другому. – Будто заранее урок выучили! Видят – дерутся… Только интересно, кто с кем дрался? Может, кавказцы между собой дрались, а вы проходили, увидели и решили вмешаться? Так получается?

– Я не знаю, как по-вашему получается, но я проходил мимо, вижу – «черные» славян бьют. Кто-то меня задел, я ответил. Вот и все.

– Понятно, – сказал оперативник. – Сейчас приедут из вашего, 176-го отделения, и там уже разберетесь, кто кого защищал.

Действительно, вскоре открылась дверь и вошел Михаил Угрюмов. Он сразу узнал Алексея.

– О, сэнсэй, и вы здесь!

– Да я тут случайно, – сказал Алексей.

– Ну что ж… Ребята, оставьте нас, – попросил Михаил оперов, – нам поговорить надо.

– Нет проблем, командир. – Оперативники вышли из комнаты.

– Значит, ты, Алексей Синицын, связался с солнцевской братвой? – Михаил укоризненно покачал головой.

– Я уже говорил операм, что просто проходил мимо, – повторил Алексей.

– Хочу сказать, твои коллеги оказались неглупыми людьми – вернули пушку, подбросили ксиву. Слава богу, дело замяли. А то я бы их из-под земли достал! Кстати, Эдика не видел?

– Какого Эдика?

– Эдика Солнцевского. Мы его в розыск объявили, так что передай ему – как бы птичка ни летала, рано или поздно попадет в клетку.

– Я с ним незнаком. Если Эдик – это тот, кто приходил в спортзал, то первый и последний раз его видел, – ответил Алексей.

– Все с тобой ясно, – вздохнул Михаил. – Не ожидал я, что ты вместе с солнцевскими. Теперь будем часто встречаться.

– Почему?

– Да потому, что я непосредственно занимаюсь вашей группировкой.

– Что ж, очень приятно. Только не могу понять, какая группировка?

– Да ладно, хватит ваньку валять! – резко проговорил Угрюмов. – Тебя сейчас отпустят, ничего на тебя нет, но, полагаю, это ненадолго. Посиди пока, подумай, правильную ли дорогу выбрал и верных ли товарищей. В следующий раз церемониться с тобой не будем.

Идеалы киногероя – Шарапова – напрочь выветрились из головы Михаила. Капитан Жеглов теперь властвовал в душе бывшего курсанта школы милиции.

– Ты ведь по ниточке ходишь. Какое преступление совершится в районе – тебя сразу начнем трясти, ты – первый на подозрении, поскольку в колонии сидел. Это в принципе. А тут ты вляпался в соучастие в преступлении к Эдику Акопову, вы с ним, я считаю, кореша, хоть ты и отрицаешь знакомство, оба судимые, иначе чего бы он у тебя в спортзале ошивался. Оружие у него было, значит, и у тебя пистолетик где-нибудь заныкан. Пока Эдик в бегах, мы тебя возьмем в разработку, нароем чего-нибудь из твоих грешков. Когда его поймаем – он тоже отвечать будет, а пока тебе за него отдуваться. Сделаем из тебя козла отпущения.