Дело отсталого мула - Гарднер Эрл Стенли - Страница 11

— Влюблена в меня? Что за вздор! Синтия покачала головой.

— Ты хорошо знаешь Восток, Терри, но плохо знаешь женщин. Я же наоборот.

— Не усложняй и без того сложную ситуацию.

— Но я ничего не усложняю.

Последовало короткое молчание, после чего Синтия неожиданно спросила:

— Филин, повтори мне еще раз, какой символический смысл имеет статуэтка, которую ты мне подарил перед отъездом: китаец, оседлавший мула задом наперед.

— Это символ китайского фатализма, который по сути не является таковым… По крайней мере в нашем понимании… Китайцы исповедуют доктрину непротивления злу, а это разные вещи.

— Соу Ха придет сюда?

— Да.

— Одна?

— Нет, с отцом.

— В котором часу?

— Через четыре цифры, то есть через двадцать минут.

— Расскажи мне об этом старике на муле, Филин.

— Шоу Кок Кох видит в превратностях судьбы орудия, с помощью которых Великий Зодчий оттачивает характеры людей. Не важно, везет человеку в жизни или нет. Важно только его отношение к удаче или неудаче. Человек не должен гордиться своим триумфом или отчаиваться в случае невезения, но помогать Провидению в формировании своего характера. И поскольку Шоу Кок Кох убежден в этом, он оседлал мула задом наперед. Ему не важно, куда ехать, но важно, как он будет вести себя в пути.

С минуту Синтия оставалась задумчивой.

— Мне нравится этот символ, — сказала она. — Достаточно об этом подумать — и сразу успокаиваешься…

— В Китае человека уважают гораздо больше за силу характера, чем за богатство или почетную должность. Я уже говорил тебе об этом перед отъездом, — сказал Клейн.

— Я знаю, Терри. Позднее я вспоминала многое из того, что ты мне говорил, и даже рассказывала об этом Эдварду. Он проявлял самый живой интерес…

— Эдвард Гарольд?

— Да.

— Он брал у тебя эту статуэтку?

— Почему ты об этом спрашиваешь?

— Вопрос задал я.

— Да.

— Когда?

— Мне необходимо отвечать?

— Да.

— Я солгу.

— Нет, Синтия, это слишком серьезно. Посмотри мне в глаза.

Она выдержала его взгляд.

— Когда ты давала ему статуэтку?

— В тот день, когда был убит Гораций Фарнсворс. В тот день после обеда. Он вернул мне ее на следующий день.

— Где она сейчас?

— В моей квартире.

— Ты в этом уверена?

— Во всяком случае, она должна быть там…

Клейн покачал головой.

— Она в полиции, Синтия. И на ней следы крови. Я сам видел ее.

— Господи! — воскликнула девушка в ужасе. — И что же ты им сказал?

Клейн улыбнулся.

— Ничего.

Глава 12

В дверь Терри Клейна позвонили. Прошло ровно восемнадцать минут после его телефонного разговора с Соу Ха. Клейн жестом приказал Ят Тою оставаться на месте и сам пошел открыть дверь.

На пороге стоял Чу Ки, лицо его было, как всегда, непроницаемым, на нем было светлое пальто, в левой руке он держал шляпу и перчатки. Он пожал Клейну руку на американский манер.

За его спиной стояла Соу Ха, одетая в меховое пальто с огромным поднятым воротником. На голове у нее была маленькая шляпка с пером. Шляпа была лазурного цвета, а перо — ярко-красным.

— Как дела, Терри? — спросила она.

— Отлично. Вы меня прекрасно поняли.

Синтия Рентон сделала реверанс перед Чу Ки, затем пожала руку Соу Ха. Сияющий Ят Той помог гостям снять верхнюю одежду, затем принес чай, высушенные тыквенные семечки, сигареты и пепельницы, после чего незаметно удалился.

Клейн сразу перешел к делу.

— Синтию разыскивает полиция, — сказал он.

— В связи с чем? — спросил Чу Ки.

— Они сами этого толком не знают…

— Неуверенность порождает невежество.

— Вы хотите, чтобы она вышла отсюда, но дом находится под наблюдением, так? — спросила Соу Ха.

Клейн кивнул.

— Я так и подумала. Поэтому я надела это пальто с высоким воротником. В нем можно спрятать лицо. Я специально надела такую кричащую шляпу, чтобы привлечь к ней все внимание полицейских.

Ты предлагаешь мне надеть одежду Соу Ха? — спросила Синтия.

Клейн снова молча кивнул.

— А потом что мне делать? Ей ответил Чу Ки.

— Я уже не молод, — сказал он, — и очень скоро займу место рядом со своими предками, возможно, даже скорее, чем мне того хочется. Мне хотелось бы оставить на память о себе портрет, и я хочу, чтобы его написали вы, мадемуазель. Не могли бы вы провести некоторое время у меня, чтобы сделать эту работу?

— Если работать не спеша, то на это потребуется время, Синтия, — одобрительно добавил Терри.

— Но у меня с собой ничего нет… даже губной помады!

— Можно купить все необходимое — и краски, и кисти, — заметила Соу Ха.

— А вы не боитесь, что у вас могут быть неприятности? — спросила Синтия.

— Мой отец — человек уважаемый, — с достоинством сказала Соу Ха. — А сейчас мы обменяемся с вами одеждой в знак нашей дружбы. Вы пришли в пальто?

Клейн сделал знак Ят Тою, чтобы тот принес одежду. Синтия со слезами на глазах обняла Соу Ха, лицо которой оставалось бесстрастным.

— За вами может увязаться хвост, — предупредил Клейн Чу Ки по-китайски.

— Я не делаю тайны из того, куда я направляюсь, — добродушно ответил старец. — Если кто-нибудь пойдет за мной следом, он увидит, что я исчезну за дверью, которая находится внизу лестницы, но если этот человек будет ждать, когда я выйду, то он раньше состарится.

При этих словах китаец сделал поклон, сложив руки на груди, затем повернулся к Синтии Рентон:

— Вы готовы, мадемуазель?

— Готова, — не совсем уверенно ответила девушка. Клейн проводил их до двери, после чего вернулся в комнату, где сидела Соу Ха и грызла тыквенные семечки.

— Мне, право, неловко, что пришлось обременять вас подобной просьбой, но я не нашел другого выхода, — сказал он.

— Не мучьте себя угрызениями совести, — ответила она. — Мой отец — ваш друг. Он очень счастлив, что может быть вам полезен.

— А вы?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Вы знаете о моих чувствах, — сказала она. Затем еле слышно добавила: — По крайней мере, я так думаю…

— Но я попросил вас об очень деликатной услуге, довольно рискованной.

— Чем большую оказываешь услугу, тем большее испытываешь удовлетворение. Скажите… вас смущает то, что речь идет в данном случае о художнице?

Клейн внимательно посмотрел на красивое бесстрастное лицо.

— Было бы досадно, если бы щепетильность помешала вашей жене обратиться к нам за помощью.

— Но Синтия мне не жена.

— Она может ею стать.

— Это еще писано вилами на воде.

— Вы отвечаете поговоркой, но ваши мысли гораздо серьезнее.

— Послушайте, Соу Ха… Речь идет об убийстве, и человек, обвиняемый в нем, совершил побег. Каждый, кто оказывает ему содействие, совершает серьезное преступление.

— Я не знаю человека, обвиняемого в убийстве, — ответила Соу Ха. — Я знаю только, что я одолжила приятельнице пальто и шляпу.

— И вы то же самое скажете полиции, если вас спросят?

— Конечно.

— Вы удивительны, — воскликнул Клейн с восхищением. — Мне даже кажется, что вам поверят… Вам придется подождать немного, когда потеплеет, чтобы вы могли перекинуть пальто на руку.

— Я не спешу.

— К сожалению, я вынужден оставить вас.

— Я не буду скучать в обществе Ят Тоя. Мы поговорим о китайских классиках. Когда вы думаете вернуться?

— Через час, если не случится ничего непредвиденного.

— Полиция решит, что в квартире никого нет. Они видели сначала, как вышли старик и девушка, теперь увидят вас…

— Но они знают, что здесь Ят Той.

— Хорошо, я подожду вас.

— И, пожалуйста, не подходите к окнам.

— Разумеется. Я бы и сама догадалась, — сухо сказала Соу Ха.

Глава 13

Человек, открывший дверь на звонок Терри Клейна, был высокого роста, темноглазый, с мохнатыми бровями.

— Меня зовут Клейн, — сказал Терри. — Я друг Синтии Рентон. Мне необходимо с вами поговорить.