Немезида (пер. А. Андреева) - Азимов Айзек - Страница 49

Вендель уже не сдерживала раздражения.

— В таком случае, — сказала она, — я не могу предложить ничего.

Если нам не поверят, то пусть так и будет. Это ваша проблема. Я всего лишь ученый.

— Ну-ну, доктор Вендель, успокойтесь, пожалуйста. Когда семьсот пятьдесят лет назад Колумб возвратился из своего первого путешествия в Новый Свет, никто не обвинил его в мошенничестве. А почему? Потому что он привез с собой аборигенов с открытых им островов. — Великолепно, но вероятность найти планеты, населенные живыми существами, и доставить эти существа на Землю ничтожно мала.

— Может быть, не так уж и мала. Как вы знаете, принято считать, что роториане с помощью своего Дальнего Зонда открыли Ближнюю звезду и вскоре улетели из Солнечной системы. Они не возвратились; следовательно, вполне возможно, что они благополучно долетели до Ближней звезды и обосновались там.

— Такого мнения придерживался и директор Танаяма. Однако полет с гиперсодействием должен был продлиться более двух лет. Не исключено, что в силу инцидента, научной ошибки или психологических проблем они так и не добрались до Ближней звезды. Тогда они тоже не вернулись бы в Солнечную систему.

— Тем не менее вероятность того, что они долетели до цели, весьма велика, — спокойно отстаивал свою точку зрения Коропатский.

— Хорошо, пусть они долетели до звезды. Обитаемых планет там, очевидно, нет; значит, Ротор должен был занять околозвездную орбиту. Психологический стресс, который роториане испытывали в течение всего полета, в полной изоляции должен был усилиться, и теперь скорее всего там осталось мертвое поселение, обреченное на вечное кружение вокруг Ближней звезды.

— Пусть будет так. Тогда вам должно быть понятно, почему целью вашего первого межзвездного путешествия следует выбрать именно Ближнюю звезду. Возле этой звезды вы найдете Ротор — процветающее или вымершее поселение. В любом случае вы должны доставить на Землю что-то типично роторианское. Тогда любой поверит вам, что вы летали к звездам и возвратились назад, — Коропатский широко улыбнулся. — Даже я поверю. Это и будет ответом на мой вопрос о доказательстве реальности вашего полета. Будем считать, что мы определили вашу задачу. Чтобы успокоить вас, скажу, что для ее решения Земля, как и прежде, предоставит вам средства, ресурсы и рабочую силу в том объеме, в каком это необходимо. После обеда, за которым технические вопросы не обсуждались, Коропатский сказал Вендель:

— И все-таки запомните, что у вас только три года. Самое большее — три года.

Это было сказано очень дружественным тоном, но в словах нельзя было не почувствовать приказа.

Глава 44

— Итак, мой хитроумный план не понадобился, — сказал Крайл Фишер с ноткой сожаления в голосе.

— Не понадобился. Они намерены продолжать работы независимо от того, есть ли опасность, что нас догонят поселения, или нет. Их беспокоит одно — доказательство подлинности полета. Между прочим, Танаяму это никогда не волновало. Мне кажется, Танаяма хотел только уничтожить Ротор, а после этого весь мир мог бы кричать сколько угодно о мошенничестве — ему это было бы безразлично.

— Ты ошибаешься, никто не стал бы кричать о мошенничестве. По приказу Танаямы корабль доставил бы на Землю что-то такое, что могло бы служить вещественным доказательством уничтожения Ротора, а значит, назиданием для поселений и для всего мира. Что за человек новый директор?

— Прямая противоположность Танаяме. Он говорит очень мягко, почти извиняющимся тоном, но у меня такое ощущение, что для Всемирного конгресса он будет таким же твердым орешком, каким был Танаяма. Для этого ему нужно только войти в курс всех дел.

— Из того, что ты мне рассказала, можно сделать вывод, что Коропатский более здравомыслящий человек, чем Танаяма.

— Да, но его предположение о фальсификации космических полетов…

Я до сих пор не могу прийти в себя. Как вообще можно додуматься до такого? Вероятно, это результат отсутствия у землян чувства пространства. Полного отсутствия. Перед землянами лежит бесконечно большой мир, а они, за редчайшими исключениями, боятся расстаться со своей планетой.

— В таком случае я из тех немногих, которые расставались с Землей. Я улетал часто. А ты — вообще житель поселения. Значит, оба мы не боимся космического пространства.

— Это так, — Тесса искоса взглянула на Крайла. — Иногда мне кажется, что ты уже забыл, откуда я родом.

— Поверь, я этого никогда не забываю. Конечно, я не хожу из угла в угол, повторяя: «Тесса — поселенец! Тесса — поселенец!», но я всегда помню об этом.

— Интересно, а еще кто-нибудь помнит? — Тесса широким движением руки как бы показала на весь город. — Гипер-сити строжайше засекречен, а почему? Чтобы о нем не узнали на поселениях. Наша задача — осуществить практический полет со сверхсветовой скоростью раньше, чем поселенцы начнут аналогичные работы. И кто же руководит всем проектом? Поселенец.

— За пять лет, которые ты работаешь здесь, такая мысль пришла тебе в голову в первый раз?

— Нет, конечно. Время от времени я думаю об этом и, признаться, не понимаю. Неужели они не боятся доверять мне?

Крайл засмеялся:

— Нет, не боятся. Ты — ученый.

— Ну и что?

— Ученых принято считать наемниками, лишенными прочных связей с определенным обществом. Ученому нужны какая-то захватывающе интересная задача и средства для ее решения — деньги, приборы, помощники, а источник этих средств ученого не интересует. Признайся, ты ведь никогда не работала специально для Земли, или для Аделии, или для всех поселений, или, наконец, для всего человечества. Ты просто работала над теорией и практикой полетов со сверхсветовой скоростью без каких бы то ни было обязательств перед обществом.

— Это стереотипное представление об ученых, и оно соответствует далеко не каждому, — высокомерно заметила Тесса. — Я, например, могу быть совсем другой.

— Я уверен, они тоже это понимают, поэтому ты, Тесса, вероятно, находишься под постоянным наблюдением. Не исключено, что некоторым из твоих ближайших сотрудников вменили в обязанность контролировать всю твою деятельность и регулярно сообщать об этом правительству.

— Надеюсь, что ты не имеешь в виду себя?

— Только не говори мне, что тебе никогда не приходила в голову мысль, будто меня оставили возле тебя специально все в той же роли охотника за чужими секретами.

— Да, должна признаться, изредка у меня возникают такие мысли.

— Тогда запомни, что это не моя работа. Я подозреваю, что мне тоже не вполне доверяют, потому что я слишком близок к тебе. Больше того, я уверен, за мной тоже наблюдают, а каждый мой шаг тщательно анализируют. До тех пор, пока я тебе не надоел…

— Какой же ты бесчувственный, Крайл! Как ты можешь смеяться над такими вещами?

— Я не смеюсь. Я стараюсь быть реалистом. Если ты устанешь от меня, моя работа закончится. Несчастная Тесса будет работать хуже, чем счастливая. Следовательно, меня нужно будет немедленно убрать и заменить более приемлемым для тебя мужчиной. — В конце концов, твоя удовлетворенность намного дороже моей, и я признаю, что такой шаг будет вполне разумным. Теперь тебе понятен мой реализм? После такого объяснения Тесса неожиданно потрепала Крайла по щеке.

— Не беспокойся, — сказала она. — Кажется, я уже слишком привыкла к тебе. В молодости я была горячей и легко расставалась с мужчиной, если он мне наскучил, но теперь…

— Теперь это потребовало бы слишком больших усилий, да?

— Можно сказать и так, если такое объяснение тебе больше нравится. Наконец, я могу и любить — по-своему.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Любовь без чрезмерной страсти может успокаивать. Но мне кажется, сейчас не самый лучший момент доказывать это. Сначала тебе придется обдумать твой разговор с Коропатским и пережить неприятную мысль о подозрениях в твой адрес; я имею в виду возможность фальсификации полета со сверхсветовой скоростью.