Другая история науки. От Аристотеля до Ньютона - Калюжный Дмитрий Витальевич - Страница 144

Когда ему было 22 года, он получил профессуру по математике в Павии. Через три года приобрел звание доктора медицины в Падуе. С 1535 года занимался медициной сначала в Милане, а затем в Дании и Шотландии. Из Шотландии переехал во Францию, а оттуда в Италию, где получил профессорскую кафедру в Болонье. В 1570-м за долги попал в тюрьму и умер в Риме в 1576 году.

В это время подспудно шла борьба со схоластической философией. Новые мыслители, в поисках иного взгляда на мир, обратились к эллинскому опыту Византии; пробудился интерес к старым доктринам греческих (светских) философов, и нашлось немало людей, занявшихся их пропагандой. Стал набирать силу неоплатонизм. Многие заходили, однако, еще дальше и обращались к произведениям Эмпедокла и Парменида. Впрочем, эти имена часто служили простым прикрытием для высказывания своих собственных идей, чтобы избежать общественного осуждения за нестандартные взгляды, ведь иногда отступника от аристотелизма ожидало не просто осуждение, а и лишение жизни.

Веронский медик Джироламо Фракасторо (1483–1553) попытался сформулировать в своем сочинении «О симпатии и антипатии» учение о всемирном тяготении и доказать, что оно может быть достаточным для объяснения движения светил. Он допускал и существование отталкивательных сил. Согласно воззрениям Фракасторо, все тела влияют друг на друга. При этом он не допускал возможности действия на расстоянии и не признавал существования пустого пространства. По его мнению, причина притяжения и отталкивания заключается в том, что каждое тело испускает из себя и поглощает в себя мельчайшие частицы других тел; это свое учение Фракасторо выдавал за учение Эмпедокла.

Подобное прикрытие собственных идей именами из прошлого культивировалось в течение всей второй половины XVI столетия, особенно в Италии. Однако в конце концов церковные власти принялись за решительную борьбу с такими шутками. Новаторы философии были лишены свободы, которой пользовались раньше, их признали опасными людьми, и на них посыпались репрессии. Расшатанному авторитету Аристотеля опять не грозила никакая опасность, и он продолжал господствовать в школах.

Следует отметить, что протестантизм оказался не менее горячим приверженцем Аристотеля, чем католицизм.

Первое научное движение в биологии эпохи Возрождения – витализм очень быстро заглохло. И вовсе не из-за внешних, религиозных репрессий. К несчастью, оно сопровождалось развитием всех старинных суеверий: астрологии, магии и кабалистики. Этими суевериями в той или иной мере увлекались даже выдающиеся люди эпохи, что вовсе не способствовало прогрессу.

Кстати, первый перевод работ по зоологии, приписываемых Аристотелю, был сделан Теодором Газа только в конце XV столетия и изобиловал неточностями.

Цюрихский профессор Конрад Гесснер (1516–1565) был замечательным библиографом и знатоком греческого; он издал произведения многих греческих писателей, но и сам был выдающимся автором. Обширная «История животных» Гесснера, написанная по-латыни, начала выходить в 1551 году. За это свое сочинение он получил прозвище «немецкого Плиния». Кроме зоологии, Гесснер много занимался ботаникой и первым придумал систему методической классификации растений, основанную на различии органов оплодотворения.

Создателем ихтиологии можно считать Гильома Ронделе (1507–1566), работавшего в Монпелье исключительно над изучением рыб. Его «Всеобщая история рыб» была издана в Лионе в 1554 году.

Поддержавший Ронделе кардинал Турнон оказывал помощь и другому исследователю – Пьеру Белону (1518–1564). Он снабдил его средствами для поездок не только в крупнейшие европейские государства, но также в Грецию, Египет и Малую Азию. Кроме интересного в научном отношении отчета о своих путешествиях (1553), Белон издал на латинском языке несколько работ о птицах, рыбах и лиственных деревьях (1551–1555). Гравюры, приложенные к этим сочинениям, отличаются замечательной точностью, а идеи в области сравнительной анатомии – свежестью и новизной.

Большие сочинения по ботанике начали появляться более или менее систематически только во второй половине XVI века, однако и в первой половине, помимо комментариев к древним (Теофрасту, Плинию и Диоскориду), было издано несколько хороших описаний местной флоры с вполне удовлетворительными гравюрами. Лучшими авторами подобных описаний были Иероним Бовк (1498–1554), Леонард Фукс (1501–1566) и Валерий Корд (1515–1544).

Сочинение Бовка «Новая книга о травах», изданное первоначально на немецком языке, заключало в себе описание 165 растений. Оно выдержало десять изданий. Фукс, профессор из Тюбингена, описал 400 видов растений с приложением замечательных рисунков. Корд, путешествовавший как ботаник по всей Европе, более всего прославился своими комментариями к сочинениям Диоскорида и открытием воспроизводительных органов папоротника.

К описываемому нами времени относится основание первых ботанических садов в Италии: ботанический сад в Падуе был основан в 1525-м, а в Пизе в 1544 году. Отметим, что в основе идеи создания ботанических садов лежала идея воссоздания Райского сада.

С точки зрения развития научных исследований XVI столетие можно разделить на две почти равные части. Первая половина его не отличается никакими особыми событиями: умственное движение, начавшееся в конце XV века, развивалось не без результатов, но и без особого блеска. Обострение политической обстановки как в протестантских, так и в католических странах вызвало репрессии против новаторов, и наука приобрела своих мучеников. К середине XVI века авторитет традиционной системы преподавания так сильно расшатался, что университеты тоже стали доходить в борьбе с реформаторами науки до самых нелепых крайностей.

Затем началось решительное стремление вперед. С начала XVII века уже появилась критика теорий, основанных на неоплатонизме и натурфилософских спекуляциях. Человечество переживало тогда один из важнейших переворотов в своем историческом укладе, многим стало понятным, что начинается новая история. Схоластической системе приходилось вести борьбу не только со здравым смыслом, но и с накопленными экспериментальными фактами.

Университеты уже не могли служить средоточием для нового научного направления. Специальные познания, необходимые для научной деятельности, были в то время весьма невелики. Классического образования было достаточно для всякого, кто желал заниматься научными исследованиями, поэтому вне университетской сферы было много любителей, занимавшихся математикой, анатомией, физикой и т. д. Часто, особенно в больших городах, такие люди объединялись в более или менее правильно организованные корпорации, – а ведь некоторые из таких любителей отличались гениальной даровитостью. Так возникала новая наука, светская и по личному составу своих представителей, и по своему направлению. Теперь господствовали не медики, как это было в XVI веке, а юристы. Эти с пренебрежением относились к Аристотелю, основывая свои убеждения на доводах разума и точных фактических данных.

Низкий уровень химии делал невозможным в эту эпоху успешное развитие минералогии. Однако ученые уже начали интересоваться кристаллами (Альдрованде) и ископаемыми (Фабио Колонна). В 1580 году французом Бернаром Палисси были изданы тщательные наблюдения над составом почвы, камнями и металлами. Но старое мнение, что окаменелости – это некая «игра природы», еще продолжало господствовать.

Ботаника, начало развития которой было положено в первой половине XVI столетия, составляла предмет тщательной разработки и во второй его половине. В период с 1570 по 1605 год появилось много сочинений по ботанике, из которых следует упомянуть изданные в Антверпене исследования Матье Лобеля (1538–1616), происходившего родом из Лилля, и Ламбера Додоенса (1508–1586). Додоенс первым предложил более или менее рациональную систему классификации растений и снабдил свои описания 1000 рисунками. В 1587 году в Лионе были изданы два толстых тома Жака Далешампа (1513–1588) из Кайены, снабженных 2751 гравюрой. Португальцы и нидерландцы дали описания индийских растений.