Дело обеспокоенного опекуна - Гарднер Эрл Стенли - Страница 25

— Я полагаю, вы человек пунктуальный?

— Стараюсь.

— Поскольку вы очень торопились, можно предположить, что вы неоднократно посматривали на часы, после того как вышли из телефонной кабины и направились в клуб? — Низкий голос прокурора в сочетании с подчеркнутой вежливостью оказывал завораживающее воздействие.

— Да. Останавливая машину у входа в клуб, я заметил, что было двадцать два часа одна минута.

— Хорошо. Сколько времени вам понадобилось, чтобы дойти до седьмой лунки?

— Думаю, минуты три.

— Значит, вы были у лунки в четыре или пять минут одиннадцатого?

— Да.

— И столько же времени вам понадобилось, чтобы вернуться от лунки в здание клуба?

— Да.

— Вы слышали показания сыщика Фултона о том, что вы вышли из здания клуба в двадцать два часа двадцать две минуты?

— Да, сэр.

— Вы заметили случайно, во сколько вернулись в машину?

— Нет. Я был очень взволнован. Но я помню, что взглянул на часы, когда остановился у сточной трубы.

— И который был час? Даттон улыбнулся.

— Честно говоря, я забыл, мистер Бюргер. И я не думаю, что это имеет какое-то значение. Хотя мне кажется, было около двадцати пяти минут одиннадцатого. Правда, я не очень уверен.

— А почему вы посмотрели на часы?

— Ну, это же обыденное, автоматическое действие. Можно сказать, рефлекс.

— Да, да, конечно, — кивнул Гамильтон Бюргер. И затем неожиданно добавил: — А кстати, вы к тому времени уже решили, что поедете в Энсенаду?

— Да, я думал об этом.

— Значит, — словно бы невзначай спросил Бюргер, — вы, по-видимому, посмотрели на часы, чтобы засечь, сколько времени у вас уйдет на дорогу?

— Ну да, наверное…

— Пока все вполне правдоподобно. Когда вы подошли в начале одиннадцатого к седьмой лунке, вы предполагали увидеть там Роджера Палмера?

— Да, сэр.

— Небо было достаточно ясным, чтобы позволить вам ориентироваться?

— Да, ночь была лунная.

— Значит, если бы Палмер ждал вас на месте, вы смогли бы различить его силуэт?

— Да, сэр. Думаю, он бы меня первым заметил.

— Вы были удивлены, не увидев его?

— Да. Именно поэтому я и сделал несколько шагов, разглядывая землю вокруг.

— Землю? — переспросил Бюргер. — Вы искали человека, с которым у вас было назначено свидание, на земле?

— Не увидев его, я подумал: что-то случилось, может быть, он плохо себя почувствовал…

— Понимаю. Итак, придя на место и не обнаружив Палмера, вы тут же занялись его поисками на земле…

— Я не сказал «тут же».

— Этого вы не сказали, но это очевидно… Не увидев силуэта Палмера на фоне неба, вы начали искать его на земле… В десять часов пять минут?

— Да.

— Вы меня простите, мистер Даттон, я просто хочу быть с вами откровенным. Мне нужно, чтобы присяжные как следует разобрались со всеми обстоятельствами этого дела.

— Да, конечно, я понимаю.

— Вы огляделись и увидели тело, которое лежало на земле?

— Не сразу.

— Нет? Сколько же вам понадобилось времени, чтобы отыскать его? Десять, двадцать секунд?

— Не знаю, может, восемь, может, десять.

— Допустим, — сказал прокурор. — А теперь я хотел бы попросить вас сойти со свидетельского места и сделать кружок по залу. А я вам скажу, когда будет десять секунд.

Даттон начал прохаживаться кругами. Наконец Бюргер остановил его:

— Десять секунд. Теперь представьте, что вы начали ходить от седьмой лунки. Тело Палмера лежит внутри сделанного вами круга?

Ну, возможно, там я обошел больший круг.

— Может быть, вы прохаживались двадцать секунд, после того как стали приглядываться?

— Пожалуй, даже тридцать.

— Тридцать — самый больший срок?

— Да, сэр, думаю, да.

— Прекрасно. Значит, вы обошли круг за тридцать секунд, пока не наткнулись на тело?

— Я увидел что-то темное на земле и толкнул этот предмет ногой.

— И поняли, что это человеческое тело?

— Да, сэр.

— И вы тотчас опустились на колени возле него?

— Да.

— Я буду считать с запасом. В десять часов шесть минут вы оказались на коленях около трупа… Вы согласны?

— Да.

Что вы сделали после этого? Убедились, что он мертв? Для этого вам хватило десяти секунд?

— Приблизительно.

— А потом?

— Я поспешил, чтобы позвонить в полицию, но споткнулся обо что-то, лежавшее в траве… Нагнувшись, я понял, что это револьвер, мой револьвер…

— Вы были уверены, что это именно ваш револьвер?

— Я был почти убежден в этом.

— И тогда?

— Тогда я понял, что попал в чрезвычайно щекотливое положение…

— Я бы сказал… как нельзя более щекотливое положение!!!

— Да, сэр.

— И вам захотелось немного подумать, прежде чем что-либо предпринимать?

— Совершенно верно.

— И наконец вы решили как можно скорее покинуть место происшествия и не сообщать полиции, что обнаружили труп?

— Да, сэр.

— Приняв это решение, вы быстро вернулись в здание клуба, пробежали через него насквозь, вскочили в свою машину и рванули прочь на предельной скорости?

— Да, сэр.

— Мы знаем, что вы выехали в двадцать две минуты одиннадцатого. Тело вы обнаружили в десять часов шесть минут. Таким образом, между двумя этими событиями прошло пятнадцать минут. Целых пятнадцать минут, мистер Даттон!

— Я не имел понятия, как долго это продолжалось.

— Неопровержимые доказательства свидетельствуют, что это продолжалось именно так долго, мистер Даттон. Вы стояли на коленях возле трупа Роджера Пал-мера целых пятнадцать минут.

— Не может быть!

— Что еще вы делали?

— Ничего.

— Пятнадцать минут, четверть часа. Что вы пытались сделать, мистер Даттон?

— Я старался привести в порядок свои мысли.

— И утаить некоторые факты?

— Нет, вовсе нет!

— Вы отдаете себе отчет, что револьвер является важной уликой?

— О да, конечно!

— И тем не менее вы унесли его с собой и спрятали в сточной трубе… Вы хотели скрыть эту улику!

— Да, пожалуй…

— В таком случае не притворяйтесь, будто вы не способны спрятать вещественное доказательство преступления. Именно поэтому я вас спрашиваю во второй раз: что вы делали в течение этой четверти часа?

— Не знаю…

— Теперь скажите: было темно?

— Да, но светила луна.

— Но земля была темная?

— Ну, не совсем.

— Но тем не менее вы не сразу разглядели тело?

— Я увидел что-то черное.

— Только что вы сказали, что вам потребовалось от двадцати до тридцати секунд, чтобы обнаружить тело.

— Нет, поменьше… Я возвращаюсь к своему первому утверждению: секунд восемь — десять.

— Вы хотите изменить показания?

— Я думаю, это вы настаиваете на том, что мне потребовалось тридцать секунд. Я же сказал: больше, чем десять секунд. Возможно, двадцать. А вы предположили, что все тридцать для полной уверенности.

— Да, да, конечно, — с легкостью согласился Гамильтон Бюргер. — Значит, ваша собственная оценка времени — двадцать секунд?

— Да, сэр.

— Но сейчас вы говорите, что вам хватило десяти секунд?

— У меня же не было с собой секундомера!

Тем не менее вы под присягой сказали, что вы ходили кругами дольше десяти секунд. Примерно двадцать секунд.

— Да, правильно.

— А теперь вы настаиваете на том, что это потребовало меньше десяти секунд.

— Возможно.

— Так где же истина? — Голос Гамильтона Бюргера сорвался на крик. — Десять или двадцать секунд?

— Скорее все-таки десять. Прокурор удовлетворенно кивнул.

— Когда вы подобрали револьвер, вы подумали, что он ваш?

— Да.

— Почему?

— Да потому, что это был «смит-и-вессон» той же модели.

— А как вы разглядели, что это «смит-и-вессон»? Я знаю, небо было ясное, но все же?

— У меня был карманный электрический фонарик.

— Что?! — вскричал Бюргер, как будто Даттон сознался в совершении преступления.

— У меня был карманный фонарик, — повторил Даттон.