Дело об удачливом проигравшем - Гарднер Эрл Стенли - Страница 19

Тед Балфур вытер рукой лоб.

— Боже, как бы мне самому хотелось знать! — воскликнул он.

— Начинайте и расскажите мне то, что знаете, — нетерпеливо ответил Мейсон. — Сейчас вы не с полицией разговариваете. Я — ваш адвокат и мне необходимо знать, против чего нам придется бороться.

Тед Балфур заерзал на стуле, откашлялся, провел рукой по густым, вьющимся темным волосам.

— Да начинайте же вы наконец! — закричал Мейсон. — Хватит тянуть время. Вперед!

— Ну, в общем, дядя Гатри собирался в Мексику, на территорию бывших поселений индейского племени тарахумаре. Он уже ездил туда раньше, «поцарапать грунт», как он сам выражался. На этот раз он собирался пробраться к каким-то оврагам, считавшихся недоступными. Разумно было предполагать, что туда не ступала нога белого человека.

— Подобные места сохранились до наших дней? — удивился Мейсон.

— В той части Мексики — да.

— Хорошо. Продолжайте.

— Дорла планировала поехать вместе с ним до Пасадены, проверить, что все в порядке и узнать, нет ли еще каких-либо указаний. Она намеревалась сойти с поезда на вокзале «Алхамбра», но в последний момент дядя Гатри решил, что он хочет, чтобы она отправилась вместе с ним до пункта назначения.

— Она давно замужем за вашим дядей?

— Чуть больше двух лет.

— Когда вы вернулись из армии?

— Четыре месяца назад.

— Вам часто приходится с ней видеться?

— Естественно, ведь мы живем в одном доме.

— Она дружелюбно настроена к вам?

— Да.

— А иногда бывает слишком дружелюбна?

— Что вы имеете в виду? — спросил Тед Балфур с долей негодования в голосе.

— Думайте сами, — ответил Мейсон. — Я задал простой вопрос, а демонстрация вами справедливого гнева показывает мне, что где-то здесь зарыта собака.

Тед Балфур сразу поник.

— Отвечайте, — приказал Мейсон. — Так, значит, она проявляла повышенную дружелюбность?

Молодой человек глубоко вздохнул.

— Я не знаю, — наконец, ответил он.

— Что, черт побери, это означает? — взорвался Мейсон. — Выкладывайте все, как есть.

— Дяде Гатри и дяде Аддисону не понравились бы ваши вопросы и манеры, с которыми вы их задаете, мистер Мейсон.

— Да пошли ваши дяди ко всем чертям! Я пытаюсь спасти вас от газовой камеры за предумышленное убийство первой степени. Как ваш адвокат, я должен знать все факты. Мне необходимо с абсолютной точностью представлять, против чего я борюсь.

— Газовой камеры! — в ужасе воскликнул Тед Балфур.

— Естественно. Как вы думаете, что делают с убийцами? Дают по рукам, слегка журят или лишают на месяц денежного пособия?

— Но я… ничего не совершал. Я никогда в жизни не видел этого Джексона Эгана. Я понятия не имею, кто это такой. Я не убивал ни его, ни кого-то другого.

Мейсон впился взглядом в глаза молодого человека.

— Так Дорла проявляла излишнюю дружелюбность?

Тед Балфур вздохнул.

— Если честно, мистер Мейсон, я не могу ответить на этот вопрос.

— Почему вы не можете ответить?

— По правде говоря, я не знаю.

— Почему вы не знаете?

— Иногда я думаю… ну… мне трудно объяснять. Иногда она вроде бы позволяет себе… или злоупотребляет отношениями, и мне кажется, что она… а затем снова… Я просто не понимаю.

— Что она делала?

— Ну, например, вбегала и выбегала.

— Из вашей комнаты?

— Да. Понимаете, все выглядело бы по-другому, если бы она на самом деле была моей тетей. Но она не родственница по крови и… я не могу описать то, что имею в виду.

— Вы никогда не пытались за ней ухаживать?

— Боже, нет! Я всегда относился к ней, только как к тете, но она вбегает и выбегает и иногда я вижу ее… Однажды вечером, когда дяди Гатри не было дома, а ей показалось, что она услышала какой-то шум, она зашла ко мне в комнату и поинтересовалась, не уловил ли и я чего. Ярко светила полная луна, а на ней была прозрачная, тоненькая ночная рубашка… и она казалась напуганной.

— Что вы сделали?

— Я сказал, что она просто понервничала, посоветовал возвращаться в постель и запирать дверь в спальню. Я обратил ее внимание на то, что, даже если кто-то и находится внизу, он не сможет ее потревожить, если она закроет дверь спальни на засов, а все имущество в доме застраховано.

— Ваш дядя когда-нибудь ревновал?

— Ко мне?

— Да.

— Господи, конечно, нет.

— Он счастлив?

— Я его никогда не спрашивал. Он со мной не делится. Он очень увлечен своим хобби.

— А ваш дядя когда-нибудь ревновал Дорлу к кому-нибудь?

— Если и так, то я не в курсе. Он об этом не распространяется.

— Он просил вас когда-нибудь проследить за Дорлой? Каким-либо образом?

— Нет. Он никогда не пошел бы на подобное.

— Предположим, он начал бы ее ревновать или решил, что она его обманывает, изменяет ему?

— Ну, это меняет дело.

— У вас есть магнитофон и специальный очень чувствительный микрофон, который устанавливается на стену. Зачем они вам и кто посоветовал их приобрести?

Тед Балфур, казалось, не понимает, о чем идет речь.

— Откуда вы их взяли? Рассказывайте.

— Я их ниоткуда не брал, мистер Мейсон. У меня их просто нет.

— Не притворяйтесь идиотом, — раздраженно сказал Мейсон. — Они у вас есть. Они лежали у вас в шкафу. Я их забрал. А теперь выкладывайте, как они там оказались?

— Наверное, кто-то их туда подложил. Они не мои.

— Вы знаете, что я ваш адвокат?

— Да.

— И что я пытаюсь вам помочь?

— Да.

— Независимо от того, что вы натворили, вы должны рассказать мне, что произошло, а я, со своей стороны, сделаю все возможное, чтобы помочь вам. Я прослежу, чтобы все обошлось наименьшей кровью в любом случае. Вы понимаете это?

— Да.

— Но вы не должны мне лгать!

— Да.

— Хорошо. Вы мне наврали?

— Нет.

— Вы сказали правду?

— Да.

— Давайте вернемся к вечеру девятнадцатого. Что произошло?

— Моя дядя отправился в Мексику. Дорла собиралась проехать с ним до Пасадены. Дядя Гатри передумал и в последнюю минуту решил взять Дорлу с собой в Мексику. Он очень своеобразен. Он не может сидеть на месте. Он — неугомонный. У него беспокойный ум. Вдруг какая-то идея целиком овладевает им, потом она внезапно становится ему не интересна. Он покупает машину, восторгается ею, потом что-то происходит и он заменяет ее на новую модель, обычно другой марки.

— А к женщинам он точно так же относится?

— Наверное. Но тетя Марта умерла, и, в общем-то, здесь нельзя сказать, что он менял одну на другую. Да, Дорла, конечно, полная противоположность тете Марте. Дорла ему сразу же понравилась, как только он ее увидел.

— Не сомневаюсь, — сухо прокомментировал Мейсон.

Тед Балфур продолжал говорить виноватым голосом:

— Наверное, после смерти тети Марты все рассчитывали, что дядя Гатри женится на Флоренс Ингл. Она очень хорошая женщина и они давно дружат. Но тут появилась Дорла и… и все получилось так, как есть.

— Вы не зовете ее «тетя Дорла»?

— Нет.

— Почему?

— Она против. Она заявила, что, в таком случае, она становится… она использовала очень странное выражение.

— Какое?

— Она теряет сексапильность.

— Итак, в последний момент или из-за того, что в поезде что-то произошло, ваш дядя решил не отправлять ее назад и не позволять ей оставаться вдвоем с вами в доме.

— О, причина не в этом! Он просто захотел взять ее в Мексику.

— Но она не захватила с собой никаких вещей?

— Нет. Она купила себе все новое в Эль-Пасо.

— Вы ездили на вокзал провожать вашего дядю и Дорлу?

— Да.

— Кто еще ездил, кроме вас?

— Три или четыре близких друга.

— А Марилин Кейт, секретарша Аддисона Балфура?

— Она появилась в последнюю минуту с каким-то сообщением от дяди Аддисона. Фактически, она приехала не для того, чтобы проводить дядю Гатри, а чтобы передать ему это сообщение.

— Что еще произошло?

— Перед их отъездом в честь дяди Гатри была организована вечеринка.