Беглянка - Грэм Хизер - Страница 46

Тара никому не сказала, куда отправляется, и, чтобы не возбуждать подозрений, сев на лошадь, проехала сначала по лужайке возле дома, затем к пристани. Сделав несколько кругов у всех на виду, она углубилась в лес.

Маршрут Тара знала, вернее, думала, что знает: через луг, вдоль ручья, по прибрежному лесу, который тянется до владений Роберта Трита. На это уйдет минут двадцать или тридцать. Она хотела поговорить с Робертом и побольше узнать о Джаррете. Необходимо понять, что за человек столь странным образом вошел в ее жизнь и заставил полюбить себя.

Тара хорошо ездила верхом, неплохо ориентировалась и потому не боялась заблудиться. Индейцев она, конечно, боялась, но ведь путь предстоял недалекий, а к тому же Джаррет почти убедил ее, что в его владениях и на землях ближайших соседей опасаться нечего.

Лошадь мягко ступала по тропе, усеянной сосновыми иглами. Однако внезапно тропа исчезла, словно растворилась, а сухая земля сменилась болотистой почвой.

Неужели она сбилась с пути? Когда же это случилось? Ведь Тара ехала все время вдоль ручья, через сосновый бор, а, по словам Дживса, владения Роберта начинались именно за этими соснами. Но сейчас лошадь с трудом шла по болоту, и нигде не было видно ни обработанных полей, ни каких-либо строений.

Натянув поводья, Тара остановила лошадь и попыталась собраться с мыслями. Пока ничего страшного не случилось. Жаль, конечно, если она не попадет к Роберту и не выяснит того, что так интересовало ее. Что ж, тогда придется вернуться домой.

Услышав пронзительный крик птицы, Тара вздрогнула. Оправившись от минутной слабости, она огляделась. Справа, там, где высились кипарисы, земля казалась тверже. Если удастся продраться сквозь непроходимую чащу, она по крайней мере не увязнет.

Да, нужно решаться на что-то, нельзя стоять на месте – это лишает уверенности. Как здесь тихо и спокойно, как красиво – но покой и красота внушают еще большую тревогу.

Что же делать?

Пожалуй, нужно отпустить поводья, довериться лошади, и та сама придет к дому.

Но Селина не двигалась с места.

Как же быть?

Тара с ужасом вспомнила рассказы о болотах Флориды, где бесследно исчезают люди и лошади, о прекрасных орхидеях, растущих на плавунах и словно манящих к себе. Неминуемая смерть ждет того, кто приблизится к ним.

А вдруг она уже посреди болота, откуда нет выхода – ни вперед, ни назад.

Снова Тару напугал какой-то странный звук. Оглядевшись, она увидела журавля, стоявшего в мелком ручье. Взмахнув крыльями, он поднялся и улетел. Белые цапли тоже безмятежно расхаживали по ручью – им ничто не угрожало.

«Если здесь так много птиц, – подумала Тара, – значит, есть и аллигаторы».

Тут она вспомнила об индейцах.

Нужно немедленно убираться отсюда! Чего бы это ни стоило!

Тара повернула лошадь, потрепала по холке.

– Ну, девочка, поедем домой…

И в этот миг ощутила, как задние ноги лошади уходят в болотистую почву. Тара едва усидела в седле.

– Вперед! – крикнула она, натягивая поводья.

В следующее мгновение они были уже на твердой земле и мчались в неизвестном направлении, оставляя позади страшное место. Тара приободрилась, надеясь, что выехала на нужную дорогу. Вдруг Селина остановилась, как вкопанная. Тара замерла от ужаса: перед ней были индейцы!

Один из них, немолодой, с ярко-красной повязкой, украшенной перьями, стоял в центре. На его широком поясе висела сабля в ножнах; в руках он держал ружье.

Он сделал знак, и тотчас с деревьев спрыгнули несколько воинов, обнаженных до пояса и покрытых татуировкой.

Тара пронзительно закричала и, не помня себя от страха, замахала руками еще до того, как индейцы приблизились к ней. К ее ужасу, она угодила в лицо индейцу, и тот отпрыгнул назад, потирая челюсть. Продолжая сопротивляться, Тара заставила лошадь подняться на дыбы, чудом удержалась в седле и, возможно, вырвалась бы из окружения, но противников было слишком много. Тару стащили с седла, бросили на землю, но и там она продолжала бороться. Один из индейцев уселся ей на ноги. Громко закричав, она вдруг услышала выстрел.

Все замерли. Воцарилась тишина.

Потом прозвучали слова на незнакомом Таре языке, и ее сразу освободили.

Поднявшись, она увидела мужчину на красивом сером коне. Видимо, он и произнес непонятные ей слова.

Этот смуглый человек в цветастой рубахе, заправленной в темно-синие штаны, в высоких сапогах из оленьей кожи почти не отличался от других индейцев, но когда Тара пригляделась к нему, ей показалось, что она знает его, видела раньше… Возможно, в своих снах.

Он с интересом рассматривал девушку. Она с удивлением заметила, что у него голубые глаза, значит, он полукровка. Но разве это облегчит ее участь?

Знаком он предложил Таре приблизиться к нему.

«Вот и конец. – мелькнуло у нее в голове. – В этих болотистых джунглях мне суждено умереть. Господи, почему я не сделала этого раньше – в Новом Орлеане, когда стояла на берегу Миссисипи? Или не отдала себя в руки палача там, в Бостоне?.. А здесь я так просто не уступлю им… Нет! Я буду бороться за свою жизнь! Если Джаррет обманул меня и не сумел защитить, я сделаю это сама… Да, сама! Я не позволю изуродовать себя, снять скальп, убить! Я…»

Тара улыбнулась, чем, наверное, привела индейцев в немалое изумление, а потом крикнула всаднику:

– Ты, краснокожий убийца! Сукин сын! Я не позволю вам…

Она с яростью набросилась на него, стащила с коня, и он упал на землю, даже не оказав сопротивления. Тара, не замечая этого, продолжала наносить удары, уже сидя на нем, понимая, что ей осталось недолго жить, и желая напоследок излить всю свою ярость. Она была почти в истерике.

А потом противник крепко схватил Тару за руки, его голубые глаза пристально смотрели на нее.

Индейцы, окружавшие их, весело рассмеялись.

Тара подумала, что сходит с ума. Почему он не убивает ее, этот голубоглазый, которого она так унизила? Чего ждет? Чего они все ждут?

Почти незаметным движением он освободился от нее и вскочил на ноги.

– Поднимайтесь! – сказал он Таре на чистейшем английском и протянул ей руку.

Она плюнула ему в лицо. Он выругался по-своему, поднял девушку, не обращая внимания на ее сопротивление и крики, и вскинул себе не плечо.