Аларика - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 37

На ночь мы остановились на постоялом дворе. Это было последнее место перед столицей, где можно было отдохнуть под крышей — и народу набилось немало. Тайрон окинул взглядом переполненную трапезную, и попросил у хозяина принести ужин в комнату. А перед тем — горячей воды.

Еду не приносили долго — постояльцев и в самом деле было много — и когда служанка, наконец, постучавшись, вошла с подносом, я сидела за столом и размышляла, не плюнуть ли на ужин и не лечь спать. Девушка поставила поднос с едой и сдачей на стол передо мной, улыбаясь, пожелала доброго вечера и исчезла.

Я машинально крутанула монетку на столе, подождала, пока она, зазвенев, остановится, хотела было уже сгрести деньги и отдать Тайрону, но передумала. Положила перед собой две монеты, принялась разглядывать.

— Что там такого интересного? — Тай сел напротив.

— Новая чеканка. — С одной стороны монеты были совершенно одинаковые — разве что одна была новехонькой и блестящей. Но профили на аверсе были разные. На одной — курносое лицо, роскошная корона на тщательно завитых волосах. На второй… да, такой безукоризненный профиль только на монетах и чеканить. Вместо богатой короны — тонкий простой венец.

Я долго вглядывалась в оба портрета. Конечно, профиль на монете обычно мало похож на оригинал — и все же…

— Долгонько же он собирался, прежде чем выпустил новую чеканку.

— А куда торопиться? — спросил Тай — Не самое важное дело.

— Ну, если верить тому, что я читала, каждый новый король, едва сев на престол, начинал чеканить монету со своим изображением.

— Может, у них других занятий не было. — Он протянул руку. — Дай посмотреть.

— Держи. — Я бросила еще один взгляд на портрет нынешнего короля. Рассмеялась: — На тебя, кстати, похож.

— В самом деле? — Тайрон посмотрел на изображение. — Может быть. Учитывая, что придворные живописцы обычно делают из человека такое, что мать родная не узнает…

— Никогда не общалась с придворными живописцами… — я помолчала. — Тай, а какой он?

— Кто?

— Король. Ведь если ты знал моего отца, то и с ним знаком. Какой он?

— Ну сама сказала: на меня похож, — хмыкнул Тайрон.

— Я серьезно.

— Ты же собиралась его убить. — Тай перестал улыбаться. — Какая разница?

— Убить… — я снова закрутила по столу серебряный кругляш. — Не знаю. Я устала от крови. Бессмысленно ненавидеть стихию… желать ей смерти. Когда разлившаяся вдруг река смывает дома вместе с людьми… она ведь не хочет причинить кому-то зло. Ей просто нет никакого дела до тех, кто живет по ее берегам. Но реке не заглянешь в глаза и не спросишь: понимаешь ли ты, что содеяно твоим именем? — Я подняла взгляд на Тайрона. Тот очень внимательно смотрел на меня.

— И что бы ты хотела чтобы он ответил? — медленно произнес эльф. — Что ему очень жаль, как все обернулось? Или услышать извинения?

— Извинения? — я невесело усмехнулась. — А кого они вернут?

— Тогда что?

— Не знаю, Тай.

— Он… опасный. — Сказал Тайрон после долгого молчания.

— Я запомню.

Подходя к воротам, я нервничала. Если король знает, где лежит вторая половина посоха — что мешает ему ждать меня у городских ворот? Ну не самому, разумеется… Если он не пожалел магов на то, чтобы разослать мое описание по округе Ривеллена, то почему бы не сделать это снова?

Тайрон посоветовал не забивать голову всякой ерундой. Под мое описание подходит добрая четверть девушек моего возраста — а перекрыть входы и выходы из столицы и обыскивать всех подряд… это не Ривеллен, это столица, здесь такое не пройдет. Да и, в конце концов, чего ради огород городить, когда можно просто поставить охрану в академии — и ждать, пока мы сами туда сунемся.

Нельзя сказать, чтобы подобная перспектива меня сильно успокоила. Ладно, как там выразился Тай — надо решать проблемы по мере поступления? Ну так и сделаю. Для начала нужно не запаниковать в воротах.

Оказалось, что Тайрон был прав. Стражники скользнули по нам равнодушными взглядами и занялись купеческим обозом, который шел следом.

— Куда теперь? — спросила я.

— Домой. — Ответил эльф. — Я его хорошо заговорил перед уходом — так что ничего не должно было случится.

— Сколько у тебя домов? — поинтересовалась я.

— У нас. — Поправил меня Тай. — Теперь они и твои тоже. Один ты видела — в хаосе приграничья иногда бывает очень удобно. Второй — здесь. Еще в западных лесах — когда совсем хотелось никого не видеть и на юге, у моря. Все, кроме столичного — в местах, где магические потоки чуть меняются… Объяснять долго, потом расскажу. Лет через пятнадцать-двадцать перебираюсь с места на место. Иначе соседи начнут интересоваться.

Да уж, любопытные соседи — еще та отрава. Дома все время приходилось оглядываться на то «что люди скажут» — это при том, что нашей семье, «колдунам», дозволялось куда больше чем всем остальным. Неужели в больших городах так же? Такая прорва народа — неужели и здесь все всех знают?

Мы шли по центральным улицам. Роскошные дома высотой в несколько этажей. Огромные храмы, от красоты которых у меня захватывало дух. Хотелось остановиться и разглядывать со всех сторон — но Тайрон неумолимо вел куда-то дальше.

— Вон там — академия.

Я посмотрела туда, куда он указывал. За изящным кованым забором рос парк, занимавший едва ли не весь квартал. Дубы были великолепны, наверное, каждому из этих великанов не меньше пары веков. Рядом с ними четырехэтажное здание из простого серого камня казалось невысоким. Стены густо увивал плющ. Я вспомнила Ортона и хмыкнула — а прыгал ли он? Или просто сполз по этим цепким вьюнкам? Хотя какая, в сущности, разница.

Дальше снова потянулись жилые дома. Все, как один, за оградой. Иные за глухими заборами — только ветки яблонь и вишен свешивались через него на улицы. Иные за причудливыми решетками — и сквозь ограду можно было разглядеть клумбы во дворе, увитые вьюнками беседки, кусты сирени и плодовые деревья, которые держали скорее ради красоты, нежели для пользы.

— А этот не знаешь, чей? — За богатой чугунной оградой сад был совсем запущен. Клумбы заросли многолетними сорняками — там, где не успел разрастись шиповник. Да и дом казался нежилым — с наглухо заколоченными ставнями и напрочь заросшим крыльцом.

— Твой. — Ответил Тай.

Я остановилась.

— Не слишком удачная шутка.

— Это дом предпоследнего ректора… того, что погиб. Ты и Эльрик — единственные наследники. Значит, он твой. Думаю, если ты зайдешь к секретарю академии и представишься — ключи отдадут без лишних вопросов.

— Что, прямо вот так любая девица с улицы может зайти, сказать, что она внучка ректора — и получить ключи от дома?

— Если эта «любая девица с улицы» будет настолько похожа на своего отца… а секретарь, кстати, не менялся уже четверть века — и славился тем, что помнит в лицо каждого слушателя. Если эта девица будет сильным магом — а равных тебе еще поискать… Если эта девица сможет снять заклинания, которыми Ирвилл зачаровал дом… я бы, пожалуй, не стал рисковать. Он любил хитрые ловушки. — Тай помолчал. — Или если все то же самое сможет проделать некий «юноша с улицы».

Да… вот будет забавно, если я все-таки решу вернуть себе права на дом отца — и провороню какое-нибудь охранное заклинание. Я коснулась нагретого солнцем чугуна. Рискнула бы. Отец и впрямь любил хитрые ловушки — но те, которыми он закрывал дом, каждый из нас мог снять за пару секунд. Хотя любой чужак, рискнувший ограбить наш дом, был бы обречен.

Если… Я напишу Рику. Чем бы все не закончилось для меня — дом должен принадлежать нашей семье. Еще не хватало, чтобы он в конце концов отошел короне… или академии.

Я заставила себя оторваться от ограды и пошла вслед за Тайроном.

Похоже, эльф любил глухие заборы. Каменная стена с прочными воротами — настоящая крепость.

— Ключи не потерял? — поинтересовалась я.

— Они не нужны. Только самый отчаянный вор полезет в дом колдуна… даже если тот стоит нежилой уже много лет.