Аларика - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 21

— Будешь? — Тайрон поставил передо мной полупустой кувшин с вином.

Он что, решил надраться? Зачем? Я мотнула головой и повнимательней пригляделась к эльфу.

Пьян. Никак иначе не истолкуешь этот лихорадочный блеск глаз, румянец на щеках, не слишком четкие движения. Посторонний, наверное, не заметит, но я слишком долго была рядом.

— Что случилось?

— Ничего, — он криво улыбнулся. — Ровным счетом ничего не случилось. Просто я понял кое-что… и это «кое-что» мне совершенно не нравится.

— Объяснил, называется.

Он пристально посмотрел на меня:

— Хорошо. Откровенность за откровенность: почему ты от меня прячешься?

Я уставилась на доски стола, чувствуя, как щеки наливаются тяжелым румянцем. Заметил все-таки… ну, и что ему сказать?

— Вот то-то и оно. — Усмехнулся Тайрон. — Квиты.

Он резко поднялся и направился на улицу не замечая или делая вид, что не замечает моего растерянного взгляда. Даже среди гула голосов было слышно, как тяжело хлопнула дверь. Ох, ну вот… нет, хватит. Пошла-ка я отсюда.

Митейтель не спала. Я молча вытащила из под койки дорожную сумку. Шагнула к двери. Нехорошо, наверное, просто так исчезнуть, без объяснений. Но что, собственно, сказать?

— Ты любишь его? — донеслось сзади.

Я обернулась.

Она была настолько красива, что даже не получалось позавидовать. Никому ведь не приходит в голову завидовать совершенным формам древних статуй. Ими можно только восхищенно любоваться. И что с того, что эта невозможная красота ходит и дышит?

— Какая разница? Он любит тебя. Все остальное уже не имеет значения. — Правы были древние — любовь и кашель не утаишь. Значит, можно не опускаться до вранья.

— Это можно было легко исправить. Просто позволить мне умереть. Он погоревал бы какое-то время, а потом понял, что любит не меня, а свои воспоминания. И дальше все просто.

Я усмехнулась:

— «Какое-то время» может и затянуться на пару веков. Я столько не проживу. — Наверное, надо бы злиться, ревновать, что там еще бывает в таких случаях? Но, странное дело, мне было ее жаль. Мне, смертной девчонке было жаль ее — вечно юную, до невозможности прекрасную и бесконечно одинокую. Одинокую, несмотря на Тайрона, потому что от него она не примет ничего кроме дружбы, такие вещи заметны всем, кроме… Ох, да мне-то какая теперь разница! Соперница? Смешно. Мы друг другу не ровня.

— Так дело только в том, что ты не доживешь? Иначе ты предоставила бы событиям идти своим чередом? — яда в ее голосе хватило бы на неплохих размеров город.

Я подошла ближе, наклонилась над прекрасным лицом:

— А ты так хорошо знаешь людей, правда? Настолько хорошо, что не веришь, будто смертный может руководствоваться не только своей выгодой? Ты не ошиблась и в этот раз — я думала о себе. О том, как буду потом смотреть в зеркало, зная, что позволила тебе умереть. И немного — о том, какой взгляд был у Тайрона, когда он собирался умереть ради того, чтобы дать мне хоть небольшую возможность увезти тебя.

Какое-то время мы молча мерялись взглядами.

— Он любит не меня, а память о своей любви. — Повторила Митейтель. — Так же как и я — воспоминания о его брате. Наш народ никогда не умел смотреть вперед. Баллады, герои, память… прошлое, всегда прошлое. Может быть, поэтому нам не нашлось места в настоящем. Дай ему время понять это.

Я отвернулась. Открыла дверь. Сказала, не оборачиваясь.

— Мне все равно.

Прощаться не стала.

Я знала, куда двигаться дальше. По предгорьям вдоль того хребта, что мы перешли. Потом дорога поворачивала на запад, а мне надо было еще какое-то время на юг по лесу, к отрогу в глубине которого и жили когда-то гномы. Коня я не взяла — в лесу от него больше забот, чем пользы Да и не такая уж я хорошая наездница. Пешком было спокойнее.

Одинокая женщина далеко не уйдет — слишком уж легкая добыча для любого, кто пожелает. Днем я шла, накинув морок, редкие путешественники видели лишь оборванного мальчишку, останавливаясь на ночь, тщательно маскировала костер. На мое счастье, никто не заинтересовался одиноким нищим пацаном, да и охранные заклинания тревожили лишь дикие звери. Может, хорошо пряталась, а может и в самом деле просто повезло. Собственно, по большому счету эту дорогу и дорогой-то называть было нельзя — так, направление.

Я шла так быстро, как только могла. Загнать себя за день до полусмерти, чтобы не осталось сил думать. Это помогало, но не слишком. Все равно без Тайрона было пусто. Не хватало его улыбки, мимолетных прикосновений, даже его подколок. Ничего, привыкну. Время лечит все.

А потом с дороги пришлось уйти. Несколько десятков шагов — и она исчезла за ветвями. В непролазном лесу можно было ходить кругами вечность. И стало совсем некогда думать о посторонних вещах — только следить за направлением. Да стараться не переломать ноги о коряги. Где-то в этих местах до войны магов стояла столица… ее стерли с лица земли вместе с жителями. Если верить летописям, планировался «акт устрашения», а вышло наоборот — озлобленный народ организовал ополчение дополнительно к регулярной армии. Сейчас на том месте, где был город, наверное никаких следов не осталось. Время слишком быстро стирает творения рук человеческих.

И все-таки я дошла. Довольно долго простояла перед черным провалом, собираясь с духом. И шагнула под каменные своды.

Огонь зажигать не стала, воспользовалась магическим зрением. Совсем некстати вспомнила Тайрона. С ним было бы спокойнее. С ним я вообще ничего не боялась. А сейчас было страшно. Настолько, что хотелось завопить дурным голосом и ринуться обратно, не разбирая дороги. И вроде ничего особенного пока не встретилось, но в воздухе висело нечто… Отзвуки творимой некогда некромантии. Давний запах боли и смерти. И почему эта, как ее там, советница прежнего короля прицепилась ко мне. Что, во всей стране нет путных боевых магов?

Пещера была огромной. Как ни старалась, даже магическим зрением я не смогла увидеть потолок, да и ширина такая, что можно устраивать строевые учения. Повороты, развилки, переходы… На второй развилке я вытряхнула из мешка лист пергамента с походной чернильницей и стала записывать повороты. Подумала еще немного, и оставила кляксу на стене на уровне глаз. Будем надеяться, что чернила не кончатся раньше, чем дойду до места. Еще бы знать, куда идти и как должно выглядеть это самое святилище в недрах горы. Пока не было никаких признаков того, что здесь некогда обитал подгорный народ. Впрочем… я пригляделась к стене. Слишком уж она была ровная. И пол тоже. Может, и в самом деле гномья работа.

Здесь жили. Впрочем, «жили» — немного неправильное слово. Оголодавшая нежить. Уже знакомые скелеты. И вурдалаки. Магия привязывала их к этому месту, не давая разбрестись по окрестностям, и они пожрали даже крыс. Хорошо, что каждый из них был сам по себе. Объединись нежить и устрой охоту — тут бы мне и конец пришел. А еще хорошо, что они не были разумными. Ничто не трепетало в них перед смертью, не врывалось в мое сознание агонией чужой души.

Я убивала. Меч был в ножнах — сталь плохо справляется с уже раз умершими. Зато огонь не подводил. Самым трудным было не подпустить к себе пылающее чудовище — потому что и в огне у них была только одна цель — жрать.

Увидеть, бросить заклятье и бежать со всех ног. Дождаться, пока упадет и рассыплется в пепел. Идти дальше. Не тянет на героическую битву со злом — ну и пусть его. Зато жива. Хорошо, что их было немного, за пару часов мне повстречалось лишь четверо. После каждого приходилось отдыхать — боевая магия нещадно тянула силы. И убив четвертого я поняла, что не могу бросить даже простейшее заклятье. Надо было отдохнуть. Вот только убедиться, что из той развилки никто не появится…

Он вылетел именно оттуда. Здоровенное клыкастое создание с огромными когтями. Поговаривали, эти когти могут играючи расправиться с литым нагрудником. Я потянулась к магии — тщетно. Оставалась лишь сталь. Увернулась от когтей. Тварь прыгнула снова, налетела на подставленный клинок. С визгом отпрянула. И только. Рана, которая для человека была бы смертельной, вурдалака даже не замедлила. Я шарахнулась в сторону, бросила нож. Попала. А в следующий миг когти пропороли кольчугу, вонзившись в плечо. Я даже не успела крикнуть, когда другая лапища полоснула по шее сбоку, разорвав артерию Проваливаясь в темноту успела с каким-то странным удовлетворением подумать, что съедят меня хотя бы не живьем. Где-то на грани сознания услышала крик, показавшийся знакомым. И все исчезло.