Дело об оборотной стороне медали - Легостаев Андрей - Страница 26

- К вам гость, мистер Мейсон.

- Спасибо, - улыбнулся адвокат метрдотелю, - оставьте нас, пожалуйста, одних. - Он повернулся к незнакомцу: - Присаживайтесь.

Метрдотель плотно закрыл за собой дверь.

- Присаживайтесь, Гамильтон, - улыбнулся Мейсон. - Решили поиграть в шпионов?

- Черт вас побери, Мейсон, надеюсь вы один такой умный, - вздохнул окружной прокурор, снимая очки и шляпу. - Как вы догадались?

- Во-первых, - усмехнулся Мейсон, - чтобы остаться неузнанным, вам надо вдвое уменьшить фигуру. Во-вторых, я сделал это задолго до того, как увидел вас - путем логических размышлений.

- Позвольте спросить у вас о ходе ваших рассуждений?

- Позвольте сохранить их в тайне, - улыбнулся адвокат. - Садитесь спиной к двери, чтобы официант не видел вашего лица. Закурите? - спросил Мейсон доставая портсигар.

Окружной прокурор кивнул и мужчины молча курили, пока официант не поставил перед ними бокалы с бурбоном.

- С чего это вы вдруг решили пригласить меня на обед, Гамильтон? Ведь вы, бывало, хотели задушить меня голыми руками.

- Бывало, - согласился окружной прокурор. - А бывало, когда я пожимал вашу руку.

- Бывало, - кивнул Мейсон. - Так в чем причина этого странного приглашения и вашего маскарада?

- Вы поставили меня в дурацкое положение, Перри! - в сердцах воскликнул Гамильтон Бергер.

- Да? - поднял брови Мейсон. - И чем же именно?

- Хватит притворяться идиотом, Перри, вы прекрасно все понимаете! Тем, что Мейсон - адвокат Трэгга в деле об убийстве. Достаточно в деле одного из этих двух имен, чтобы обратить в панику всю окружную прокуратуру.

- Вы в панике?

- А разве не видно?

- Вы хотите заключить со мной сделку, Гамильтон?

- Вы не пойдете на сделку, - вздохнул окружной прокурор. - Я хочу, чтобы вы меня поняли, Перри. У нас с Управлением полиции прекрасное взаимодействие, но трения между двумя службами иногда случаются... И они очень нежелательны для плодотворной работы. Лейтенант Трэгг - одна из ключевых фигур, мы во многом от него зависим. К тому же, лично мне он глубоко симпатичен. И теперь ситуация: с одной стороны - абсолютно неопровержимые, прямо-таки железобетонные доказательства прямо указывающие на его виновность, вдобавок об этом деле во всю раструбили газеты. С другой стороны - вы взялись защищать Трэгга. Положа руку на сердце, Перри, признаю, что если у вас есть какой-то талант, кроме, разумеется, ораторского, так это всегда верить в невиновность клиента. Вы разбиваете самую надежную линию обвинения, где, казалось бы, все дюжину раз проверено и перепроверено и подкопаться абсолютно не к чему.

- Так что вы, все-таки, хотите от меня? - спросил Мейсон.

Окружной прокурор сделал глоток из бокала, затушил сигарету и сказал:

- Буду играть с вами предельно честно, Мейсон. Обвинение Трэггу еще не предъявлено.

- И?

- И я хочу, чтобы вы прямо сейчас убедили меня в его невиновности. Если дело дойдет до процесса... и вы выиграете, то я заполучу себе смертельного врага вместо верного товарища. Я этого не хочу.

- То есть вы предлагаете, чтобы я вывалил вам сейчас свои соображения и доказательства, чтобы подготовиться и разбить их на процессе? - усмехнулся Мейсон.

- Если вы убедите меня сейчас, - сказал окружной прокурор, - то через полчаса лейтенант Трэгг выйдет на свободу. Но вы должны стопроцентно убедить меня. Конечно, если драматическая победа на процессе и газетная шумиха для вас важнее справедливости...

- Гамильтон, причем здесь справедливость и ваше предложение? Вы боитесь проиграть - вот и все.

- Нет, Мейсон, вы прекрасно знаете, что не боюсь. А вот для вас драматический эффектный процесс - воздух, без которого вы не можете жить.

- Ну, - дурашливым голосом произнес Мейсон, - такой процесс, действительно, не повредил бы моей репутации...

- Сколько нервных клеток вы потратите, вынуждая нас на этот процесс - и своих и моих.

- Тратить нервные клетки для защиты клиента - моя работа, - ответил адвокат.

- Да у вас, оказывается, ничего нет по этому делу, Мейсон! - воскликнул Бергер. - Вы блефуете! Если вы можете доказать, что Трэгг невиновен ответьте честно. Если нет - закончим на этом разговор.

- Хорошо, - признался Мейсон, - я торговался по привычке. Мои нервные клетки должны тратиться для защиты клиента, но я обязан защищать нервы клиента. Ведь Трэгг в тюрьме, среди уголовников, наверняка не находит себе места. Деятельная натура, в четырех стенах, без информации, в то время, когда над ним повисло такое обвинение и к тому же погиб его родственник, как бы он ни относился к нему... Да, от такого положения вещей я тоже должен защищать своего клиента.

- Об этом не беспокойтесь, - отмахнулся Бергер. - Я позаботился, чтобы он был в отдельной... в отдельном помещении и чтобы его обеспечили всем необходимым, в том числе и газетами.

- Гамильтон, вы же сами не верите в его виновность! - воскликнул Мейсон.

- Сейчас не важно верю я или не верю, Мейсон. Сержант Холкомб просто убежден в виновности Трэгга и развил чересчур активную деятельность. Мы должны как-то реагировать. Вы же читали, какое интервью он дал в утренние газеты?

На лице Мейсона ничего не отразилось, газету он так прочитать и не сумел.

- После этого интервью... Кстати, что вы о нем думаете, там есть хоть доля истины?

- Я воздержусь от комментариев интервью господина сержанта, - холодно ответил Мейсон. - Каждый говорит, что вздумается и в меру своих умственных способностей.

- Так вы согласны на мое предложение или нет? - взорвался Бергер. Если нет, то я ухожу и никто никогда не узнает, что мы беседовали. И встретимся в суде!

- Это угроза? - усмехнулся Мейсон. - Я не боюсь угроз, но я принимаю ваше предложение, Гамильтон. Я несколько удивлен, честно говоря, услышав его, и не готов сейчас построить убедительную версию. - Адвокат встал из-за стола и закурил сигарету. - Но я попробую. Вы не возражаете, если я буду говорить стоя? Мне надо привести в порядок мысли, если вы хотите, чтобы я вас убедил полностью и безоговорочно.

- Да, - кивнул Бергер. - Именно этого я и хочу.

- Я могу быть уверенным, что кабинет не прослушиваете, а у вас в портфеле нет диктофона? - неожиданно спросил Мейсон.

- Да как вы смеете? - взорвался Бергер, но тут же взял себя в руки. Да, Мейсон, я даю вам свое слово, что наш разговор полностью конфиденциален. И сейчас вы знаете, что стоит мое слово.

Так же как я знаю, что стоит ваше.

- Хорошо. Вы читали о ночном покушении на мою секретаршу?

- Читал, - фыркнул Бергер. - Не хочу вас обидеть, Мейсон, но на меня ваши фокусы не производят ни малейшего впечатления. На присяжных - другое дело. На меня - нет. Вы пытаетесь доказать, что на ноже, воткнутом в тело Билла Никсона были такие же накладки, дискредитируя таким образом главную улику - отпечатки пальцев на ноже. Признайтесь, Мейсон, это инсценировка?

- Буду откровенен с вами, Гамильтон, то что произошло вчера действительно инсценировка, точное слово.

- Я же говорил! - вырвалось у окружного прокурора.

- Но, - продолжал Мейсон, - даю вам свое слово, что подобное произошло с точностью во всех деталях полторы недели назад.

- Что?!

- Да. Тогда я подумал, что кто-то мстит мне. После покушения мы с Деллой неделю жили в гостинице под круглосуточной охраной частных детективов, я не хотел рисковать ее жизнью. Кто-то явно пытался подставить меня. В последствии меня попытались подставить с деньгами, добытыми путем шантажа.

- Но ведь номера же не совпали! - воскликнул Бергер.

Мейсон хитро улыбнулся.

- Черт вас побери, Перри, всю жизнь вы ходите по острию ножа и ни разу не сорвались и не порезали пятки! Вы не боитесь, что мы как следуем все перетрясем и выйдем на эти деньги?

- Честно говоря, не боюсь. Но вы ведь дали мне слово, что разговор конфиденциален.

- Да, и я сдержу его. Но пока я не вижу связи.