Экзамен любви - Воробей Вера и Марина - Страница 10

– Ну, как вы там поживаете, в своем чудесном крае? В Москве?.. Ах так… – Мать обернулась, видно, почувствовала затылком его сверлящий взгляд. С удивлением приподняла нарисованные брови. – А Боря мне ничего не сказал. Скрытный у меня сын, – с упреком проговорила она, обиженно поджав губы.

Борька молча протянул руку, требуя, чтобы мать отдала ему трубку. Дай ей волю, начнется бла-бла-бла да бла-бла-бла…

– Привет, – бросил он Алене, наблюдательно заметив, что мать не торопится покинуть уютный коридор.

Он кивнул в сторону комнаты, и мать, резко повернувшись, ушла.

– Привет. Чем занимаешься? – Голос Алены звучал чуть взволнованно.

– Да, в общем, ничем, – признался Борька.

– И я ничем. Слушай, Борь, погода такая отличная, грех дома сидеть. Может, прогуляемся? Нет, если у тебя, конечно, есть какие-то планы… – начала Алена, но Борька ее не дослушал:

– Нет у меня никаких планов. Во всяком случае, сегодня я совершенно свободен.

– Правда? – радостно отозвалась Алена.

Борька почувствовал, как эта радость с помощью невидимых волн передается и ему. Похоже, на подсознательном уровне он все же ждал этого звонка. И когда Алена сказала: «Тогда давай встретимся у метро, на нашем месте через час», – он сразу же согласился, и его не смутило напоминание «о нашем месте».

В конце концов, если они больше не вместе, это не значит, что они не могут встретиться как друзья. Борька игнорировал факты и отлично это понимал, но ничего с собой поделать не мог. Ему неожиданно до боли захотелось увидеть Алену. Поэтому, дав пинка своей совести, вертевшейся под ногами надоевшей собачонкой, он сначала бросился в душ, потом переодеваться. Джинсы, свежая футболка, одеколон. Побрился он еще утром, в преддверии свидания с Варей. В руках появилась легкая куртка для вечера. Перед выходом Борька проверил наличность. Мало ли куда их судьба забросит.

– Ма, я исчезаю! – крикнул он.

– Надолго? – материализовалась мать из комнаты.

– Как получится. Да, если мне кто-нибудь позвонит, ты не знаешь, где я и с кем. Я понятно объясняю? – добавил значительно Борька, шагнул к двери и услышал возглас матери:

– Подумать только, мой сын – сердцеед!

У Борьки ноги приросли к полу. Конечно, мать догадалась, куда он намылился. И в ее словах, безусловно, была определенная логика, но сердцеед – это уж слишком! Борька резко крутанулся на каблуках:

– Мать, не пори чушь!

– Да? – усмехнулась мать, впрочем, вполне добродушно. – А почему ты не сказал мне, что Алена в Москве, что вы с ней виделись?

– Чтобы ты не задавала глупых вопросов, – отчеканил Борька.

Но мать не угомонилась:

– А как же Варя? Она знает о Лене?

– Не совсем, – уклончиво отозвался он. – Еще что-то хочешь узнать?

– Нет, мне все ясно.

– Хорошо тебе, мать, а вот мне ничего не ясно, – сказал он задумчиво и уже собрался позвонить Алене, чтобы отказаться от встречи. Но тут словно черт шепнул ему в ухо: «Лови момент, парень! Она пробудет здесь так недолго». Больше Борька не рассуждал и не искал себе оправданий. Он стремительно понесся к метро.

7

К слову сказать, в этот день Варе тоже было не до Бори. Все ее жизненные силы, а заодно и Дашины, уходили на то, чтобы удержать маленького разбойника Антошку в пределах видимости и досягаемости.

– Нет, ну скажи, в кого он такой «вечный двигатель»? – вопрошала Варя, наблюдая, как Антошка пытается забраться на стол, чтобы схватить дистанционный пульт управления от телика. Ему было всего лишь год и три месяца, но он каким-то непостижимым образом уже довольно прилично освоил все виды домашней техники. Особенно ему нравился радиотелефон, который он уже дважды умудрился уронить, вволю наигравшись кнопками. Отнимать что-то из его рук было бесполезным занятием. Он не плакал, не капризничал, он просто упорно шел к намеченной цели и добивался своего. Вы у меня один пульт отобрали – на здоровье: есть же еще видак, и мышка возле компьютера, и куча всякой техники на кухне.

– Наверное, это у него от Марго, – отдышавшись, ответила Даша. Она только что проиграла битву за пульт и махнула на все рукой: мол, чем бы дитя ни тешилось. – Она такая же инициативная. Вспомни, сколько всего интересного в школе придумала, пока в декрет не ушла. И газета на ней была, и соревнования всякие, и литкружок. А карнавал прошлогодний? Феерия!

– Сказка, – подтвердила Варя. – Ты знаешь, мне кажется, это Антошка с нами перевозбудился. Ну все-таки новые люди, новые впечатления. С мамочкой он, наверное, не такой.

– Да, у Маргариты не забалуешь, – согласилась Дашка. – Это из нас с тобой можно веревки вить.

– Зато Антошка вылитый папуля, прямо одно лицо, – заметила Варя с веселой улыбкой.

И правда, Антон был уменьшенной копией Михаила Юрьевича. Такие же светлые, с рыжинкой волосы, веснушки, щедро рассыпанные по щекам, и голубые, совершенно невинные глаза. Девчонки с умилением посмотрели на потомство Сергеевых. В ту же секунду в комнате раздался оглушительный рев. Нет, это не был плач упавшего и поранившегося ребенка. Просто Антоша нажал на нужную кнопку – и с экрана зазвучал тяжелый рок. Антошка задорно рассмеялся и задергался под музыку. Неплохо у него это получалось, ритмично.

– Музыкальный парнишка вырастет, уже хэви-металлом увлекается, – прокомментировала Даша.

Варя в свою очередь подумала, что этот парнишка вырастет не только музыкальным, но и станет грозой для девчонок. Он и сейчас был чертовски обаятельный, этот будущий Билл Гейтс. Почему именно компьютерный гений? Да потому что к этому времени Антошка уже добрался до компьютера, требуя, чтобы ему завели клип с Глюкозой.

Это любимое развлечение сына, предупредили Сергеевы и, прежде чем отправиться веселиться, предусмотрительно продемонстрировали Варе и Даше, как выйти на этот клип в системе. В общем, добровольные няни пребывали в постоянном напряжении до самого возвращения родителей. Им даже толком не удалось поболтать о своем, о девичьем. Антоша был центром событий. И, только вернувшись домой, Варя смогла хоть немного прийти в себя.

– Суматошный выдался день, – сказала она маме.

– Кому ты это говоришь? – У мамы сегодня была генеральная примерка перед премьерой.

Она работала (мама предпочитала говорить возвышенно: «служила») в Большом театре костюмером.

– Ну как малыш? Дал вам прикурить? – поинтересовался в свою очередь отец, взглянув на дочь.

– Дал. И не раз. Это вообще что-то с чем-то, – отозвалась Варя, поужинала и ушла в свою комнату.

После такого испытания хотелось погрузиться в тишину, но телефонный звонок ее неожиданно нарушил.

– Привет, это я.

– Борь, ты что? – изумилась и в то же время обрадовалась Варя. Они разговаривали пару часов назад. Правда, разговор длился меньше минуты, потому что Варя как раз подогревала Антошке пюре с мясом, но, кажется, они успели обо всем договориться: ну что встречаются завтра у входа в зоопарк, ровно в два часа. – Что-то изменилось? – взволнованно спросила Варя.

– Ничего. Ничего не изменилось, – помедлив, ответил Боря. – Просто захотелось услышать твой голос.

Варя от этих слов расцвела, как подснежник на проталинке, пригретый жарким весенним солнышком. «Боря… Боря… Боренька… как же я тебя люблю!» – пело ее сердечко.