Дело об искривленной свече - Гарднер Эрл Стенли - Страница 35

– Ну, – с сомнением в голосе произнес Дрейк, – тогда ты превзойдешь самого себя, Перри. Но разве такое можно доказать? Ведь на яхте должно было находиться всего двое: Милфилд и его убийца. Милфилд не может говорить, ну а убийца не захочет.

– Возможно, убийца заговорит. И сама яхта заговорит. Все, что требуется сделать, это принять во внимание состояние прилива, как это делают яхтсмены, и показать, что версия обвинения и показания свидетелей расходятся. Не совпадают.

– А что совпадает? – спросила Делла.

Мейсон снова заходил по кабинету.

– Этот парень, Бурвелл, – произнес он задумчиво, – производит впечатление наивного простачка, по уши влюбленного в многоопытную кокетку. Но заметьте, что в действительности он вовсе не так наивен, как представляется. Он говорит, что приехал сюда в пятницу на «Парке». Так ли это? Ты обратил внимание на то, что, по его словам, Дафна Милфилд сообщила ему о смерти мужа еще до того, как ее смог уведомить об этом лейтенант Трэгг? Еще до моего визита к ней. Обратили ли вы оба внимание на то, что таинственная личность, интересующаяся ночными привычками акул, по описанию напоминает этого самого Бурвелла?

Предположим, что Роджер Бербенк ударил по подбородку Милфилда, тот потерял сознание. Сам же разъяренный Бербенк уехал. Кэрол отправляется на яхту и обнаруживает на полу неподвижного Милфилда, голова у него покоится на обитом медью пороге. Она решает, что его убил отец. Сам Бербенк считает то же самое. Но допустим, что он его лишь оглушил, а не убил. В таком случае нам надо осмотреть яхту и отыскать косвенные доказательства, которые, возможно, помогут установить, кто же убил Милфилда. Короче, это просто вопрос проверки всего того, чем мы располагаем. Элементы дела настолько просты, что в них может разобраться и ребенок, но когда сложить их вместе, они не подходят друг к другу. Давайте посмотрим на случившееся вот под каким углом. Высокий прилив проходил в 5.41 утра. Возьмите показания свидетеля Камерона. Вот, я тут кое-что набросал.

Он достал из ящика письменного стола бумагу и просмотрел ее, что-то подчеркивая карандашом.

Делла подошла к нему и заглянула через плечо.

На листке было написано:

«Пятница, вечер, полная вода в 5.41.

Малая вода: 0.03, суббота.

Следующая полная вода в 6.26, суббота.

Следовательно, яхта сидела на мели. Стало быть, в пятницу, в восемь вечера, сдвинуться не могла. Крениться начала в 9.00 вечера. Полностью накренилась в 10.30 вечера. Начала крениться в противоположную сторону в 2 часа ночи.

Почти выпрямилась, но все еще оставалась на мели в три часа дня.

Снова на плаву в 4.00 утра.

Опять на мели в субботу в 8.45 утра.

Начала крениться в 9.45 в субботу утром.

Накренилась полностью в 11.15 утра, в это время прибыла полиция».

Дрейк внимательно изучил расписание и кивнул.

– Это выглядит достаточно просто, – сказал он.

– Ладно, – кивнул Мейсон, забирая листок. – А тут у меня еще и примерная схема каюты и положения тела. Две позиции. Позиция номер один, показывающая, где находилось тело, когда Милфилд ударился головой о порог, и позиция номер два, где тело было обнаружено.

Не забывайте следующего: из-за наклона яхты тело должно было скатиться в позицию номер два. Но когда наступило время следующего прилива, оно не могло вернуться в позицию номер один. Единственное, что могло случиться, это то, что яхта, оказавшись на высокой воде, приняла бы горизонтальное положение. Поэтому тело, переместившись на позицию номер два, оставалось бы там. Если бы его кто-то не передвинул. Вот, взгляните на мою схему.

Мейсон протянул ее Делле Стрит.

– Ну а что тебя не устраивает, Перри? – спросил Пол Дрейк.

Мейсон вздохнул:

– Ладно, начнем сверять эту схему с физическими факторами по расписанию. Патологоанатом говорит, что не было никаких других ранений на теле, из которых могло бы быть кровотечение, кроме раны на затылке, которую можно именовать «фатальным увечьем». Итак, кровь имеется на пороге в позиции номер один, и крови там порядочно. Кровь имеется также и возле головы убитого в позиции номер два; на ковре имеются два совершенно отчетливых кровавых пятна, соединенных вместе лишь несколькими отдельными каплями крови, которые появились, когда тело скатилось вниз. Взгляните на схему.

Мейсон положил свой чертеж на подлокотник кресла так, чтобы он был виден всем троим.

В течение нескольких минут Дрейк молча изучал схемы, потом спросил:

– Ну и что тебе тут не нравится, Перри? Именно так и должен был вести себя труп. Он бы спокойно лежал в одном положении до тех пор, пока яхта не накренилась. Потом он покатился вниз до упора, где и был обнаружен.

– Хорошо, – сказал Мейсон, – теперь обратите внимание на то, что яхта начала крениться в девять часов вечера в пятницу. Максимальный крен был достигнут примерно в 10.30 вечера в пятницу же. Угол наклона свечи равен семнадцати градусам, что говорит о том, что и яхта накренилась на столько же градусов.

Значит, мы можем сделать кое-какие выводы, основываясь на этих двух фактах. Лично я считаю, что наклон яхты на семнадцать градусов был достигнут где-то вскоре после девяти часов, скажем, в 9.20. Не позднее девяти тридцати. До 9.40.

Вот теперь давайте-ка сведем это все воедино, учитывая заявление патологоанатома, что кровотечение, по его мнению, длилось не более получаса.

Тело лежало головой к порогу передней каюты в одном-двух дюймах от него. Я назвал это на схеме позицией номер один. А потом оно скатилось в позицию номер два.

Если кровотечение продолжалось не более получаса, а кровь имеется и у позиции номер один, и у позиции номер два, тогда мы вынуждены сделать вывод, что убийство произошло приблизительно в 9.15 в пятницу после того, как яхта начала крениться. Потом он покатился вниз до упора, где и был обнаружен.

Дрейк пару раз кивнул:

– Это же подтверждается свечой.

– Совершенно верно, – согласился Перри. – Состояние свечи указывает на то, что она горела минут двадцать, где-то от девяти вечера до 9.40 самое позднее. Возможно, от 9.20 или от 9.10.

– Стемнело гораздо раньше, – заметил Дрейк.

– Ты подошел к одному из самых загадочных обстоятельств данного дела. Либо Милфилд сидел в каюте вообще без света, либо… имеется другое объяснение, куда более правдоподобное. На этом же месте был прикреплен огарок старой свечи. Милфилд зажег его, когда стемнело, а когда свеча полностью сгорела, Милфилд отодрал остатки воска от стола и выбросил их за борт, зажег новую свечу и…

– Господи, ну конечно же, Перри! – воскликнул Дрейк. – Тогда все увязывается. Милфилд зажег новую свечу, когда на яхту прибыл убийца. Минут этак за пять до его появления.

– Правильно. В таком случае можно определить время убийства почти с математической точностью, верно, Пол?

Дрейк кивнул.

– Но, – напомнил Мейсон, – стычка Милфилда с Бербенком произошла около шести часов вечера. Кэрол помчалась в яхт-клуб, как только про это услыхала. На яхте она оказалась в самом начале восьмого, во всяком случае, до восьми. Яхта стояла неподвижно на ровном киле. Тело лежало в позиции номер один. Она мне в этом поклялась.

– Перри, девица врет! В отношении времени. То, что говорит она, невозможно!

– Так-то оно так, все совпадает… Кэрол Бербенк лжет. Она должна была подняться на яхту уже после девяти… А свечу либо зажег убийца, либо она сама. Не исключено, что свеча была зажжена уже после того, как было совершено убийство, а убийца исчез.

– Не слишком правдоподобно, учитывая тот факт, что старая свеча была удалена, – сказал Дрейк.

– Да, не очень правдоподобно, – согласился Мейсон, – и все же это возможно.

– Провалиться мне на этом месте, Кэрол Бербенк лжет!

– Не спеши… Сейчас я сообщу тебе кое-что, подтверждающее слова Кэрол.

– Что именно?

– Место кровавого следа. Он оставлен как раз по центру ступеньки сходного трапа. А это говорит о том, что яхта была на ровном киле, когда оставили след. Ну, как ты это объяснишь, Дрейк?