Венок из звёзд (сборник) - Шоу Боб - Страница 65

— Я, пожалуй, могу объяснить, почему миссис Уиллен пошла на ложь…

— Слушаю вас. — В глазах старшего инспектора блеснуло оживление.

— Видите ли, я познакомился с миссис Уиллен, когда обучал ее фехтованию. Мы частенько беседовали, и она пару раз приглашала меня зайти. Я полагал это проявлением обычной любезности, поэтому можете себе представить мои чувства, когда я понял, что она хочет вступить со мной в любовную связь.

— Что же вы чувствовали, мистер Лоример?

— Отвращение, разумеется! Конечно, миссис Уиллен — привлекательная женщина, а я всего лишь человек, но супружеская измена… Получив отказ, она буквально рассвирепела. Мне бы не хотелось повторять ее слова.

— Полагаю, при данных обстоятельствах вам лучше отбросить стеснение.

— Ну, — после некоторого колебания проговорил Лоример, — она заявила, что избавится от мужа, чего бы это ни стоило. И еще она сказала, что заставит меня пожалеть о своем поведении. Я никогда не предполагал… — Лоример выдавил из себя слабую улыбку.

— Вы поведали нам интересную историю, мистер Лоример. — Старший инспектор глядел на свои ногти. — Вы знакомы с человеком по имени Раймонд Сэттл?

— Не припомню.

— Странно. Он был в доме Уиллена и тоже видел, как вы стреляли.

— Что?!.. Но зачем мне убивать?

— Из сейфа комнаты, где произошло убийство, пропали двадцать тысяч, и эту сумму нашли у вас в квартире. Сэттл утверждает, что находился в кабинете с Уилленом, когда в комнате раздался шум. Уиллен вышел посмотреть и…

— Это же смехотворно! — вскричал Лоример. — Кто в конце концов такой этот Сэттл? Надо полагать, сообщник Фэй Уиллен! Они, вероятно, сговорились… Понял, инспектор! Он ее любовник! Прокравшись в дом…

Лоример замолчал на полуслове, потому что инспектор с горькой улыбкой покачал головой.

— Не старайтесь, мистер Лоример. — В голосе инспектора послышались нотки сочувствия. — Раймонд Сэттл — доверенный компаньон мистера Уиллена и преданный друг семьи. Он имел все основания находиться вечером в доме Джерарда Уиллена.

Ровно через год в большом особняке с видом на море трое людей собрались, чтобы отметить скромное торжество.

Джерард Уиллен, в теле, некогда принадлежавшем молодому и честолюбивому инструктору фехтования, разлил по бокалам шампанское. Чувство легкости и уверенности во всех членах до сих пор не утратило для него своей новизны.

— Знаете, — заметил он, — великолепное тело я… унаследовал. Жаль только, что в умственном развитии Лоример отставал.

Раймонд Сэттл пожал плечами. Он был все так же сухопар, но в дорогом, элегантном костюме выглядел скорее жилистым, чем хрупким. Его левая рука обвивала талию Фэй; та нежно прижималась к нему.

— Напротив, нам повезло, что Лоример не блистал умом, — сказал он. — Я давился от смеха, когда порол чушь о малютке в приюте.

Фэй с восхищением посмотрела на него.

— Ты играл превосходно, Раймонд. Очень убедительно.

— Возможно. Хотя иногда мне было не по себе — мы забавлялись с ним, как кошка с мышкой.

— Глупости. Он убийца. — Уиллен протянул бокалы. — За меня!

— Почему не за нас? — удивилась Фэй.

Уиллен усмехнулся.

— Потому что я выиграл больше всех. Ты избавилась от опостылевшего брака, но я тоже хотел развода. А к тому же получил это чудесное тело и теперь могу работать хоть двадцать часов в сутки.

— Ты всегда слишком много работал, — сказала Фэй.

Уиллен задумался.

— Надо полагать, тот, прежний «я», был довольно скучен.

— Не «довольно». Очень!

— Пожалуй, я заслужил… Однако обратите внимание, — Уиллен игриво расправил грудь, — теперь совсем другое дело. В молодом теле этого Лоримера я понял, что помимо работы на свете есть и другие радости.

— Надо же! — Фэй отстранилась от Сэттла и со смехом прильнула к Уиллену.

— Эй, вы! — добродушно ухмыляясь, прикрикнул Сэттл. — Я начинаю беспокоиться!

— Не глупи, милый. — Фэй лучезарно улыбнулась ему, подняв бокал. — За святость брака!

— С удовольствием. — Сэттл выпил до дна и тут, заметив, что Фэй и Уиллен смотрят на него с непонятным ожиданием, почувствовал, что шампанское имеет странный привкус.

АМФИТЕАТР

Перевод Б. Белкина

Тормозные двигатели неприятно вибрировали. Бернард Харбен грудной клеткой ощущал их вибрацию.

Он слабо разбирался в технике, но интуитивно чувствовал, как возникающие напряжения испытывают на прочность элементы конструкции спускаемого аппарата. Опыт подсказывал ему, что все механизмы — особенно его съемочные камеры — ведут себя прилично лишь при самом бережном обращении. Харбен на миг удивился, как пилот терпит такое издевательство над аппаратом. "Каждому свое", — подумал он. И, словно в награду за веру, проработав точно рассчитанное время, двигатели выключились. Аппарат перешел в свободное падение, и наступила блаженная тишина.

Харбен посмотрел через прозрачный купол и увидел, как материнский корабль «Кувырок», продолжая движение по орбите, превращается в яркую точку. Сверху спускаемый аппарат освещало солнце, внизу сверкали бескрайние жемчужно-белые просторы незнакомой планеты, и все находящееся в посадочной капсуле, будто светясь, ярко проступало на фоне космоса. Пилот, почти скрытый массивной спинкой противоперегрузочного кресла, управлял полетом, практически не двигаясь. Харбен невольно восхищался мастерством и отвагой, с какими он вел скорлупку из металла и пластика через сплошные облака к намеченной точке неведомого мира.

В эти секунды Харбен испытывал редкое для себя чувство гордость за Человека. Он повернулся к Сэнди Киро, сидящей рядом, и положил ладонь на ее руку. Сэнди продолжала смотреть прямо перед собой, но по чуть дрогнувшим полным губам Харбен понял, что она разделяет его настроение.

— Давай заявим сегодня ночью свои права на планету, сказал он. У них была тайная игра, согласно которой физическая близость наделяла их правом владения той местностью, где это происходило.

Бледные губы слегка разошлись, давая желанный ответ, и Харбен, довольный, расслабился в кресле. Через несколько минут тишину спуска нарушил тонкий настойчивый свист — лодка вошла в верхние слои атмосферы.

Вскоре ее движения стали более резкими, почти судорожными, и, когда Харбен посмотрел на пилота, тот уже утратил свою богоподобную неподвижность и трудился как простой смертный. Внезапно их окутала серая пелена, спускаемый аппарат превратился в самолет, борющийся с ветром, облаками и льдом. И пилот, словно пониженный в чине, стал старомодным авиатором, пытающимся совершить посадку наперекор внезапно налетевшей буре.

Сэнди, не привыкшая к таким маневрам, встревоженно обернулась к Харбену.

Он улыбнулся и указал на свои часы.

— Уже почти пора обедать. Как только разобьем лагерь, сразу поедим.

Его очевидная озабоченность будничными делами, казалось, успокоила Сэнди, и она вновь откинулась на спинку кресла, осторожно расправив плечи. И снова пилот оправдал доверие Харбена. Корабль вырвался из слоя облаков и лег на курс к появившимся внизу горным цепям и террасам, образованным сдвигами пластов, к темной растительности и блестящей паутине небольших рек. Харбен с профессиональной быстротой оценил вид, достал из нагрудного кармана панорамную камеру и заснял остаток спуска. На удивление скоро пилот посадил лодку в тучах пыли, поднятой двигателями, и все трое ступили на хрусткую почву незнакомой планеты.

— Вот радиомаяк Бюро, — сказал пилот, указывая на низкую желтую пирамидку, которая словно бы присосалась к скалистой поверхности метрах в ста от них. Пилот был довольно уверенным на вид молодым человеком с мягкими золотистыми волосами. Глядя на него, можно было подумать, что все на свете ему давно надоело… «Напускное», — решил Харбен, учитывая крайнюю молодость пилота.

— Вы посадили нас в самую точку, — сказал он, проверяя свою догадку. — Поразительное мастерство!

Пилот на мгновение просиял, но тут же опять сделал серьезно-деловую мину.