Венок из звёзд (сборник) - Шоу Боб - Страница 45

«Ни одна квартира не бывает более одинокой, — вспомнил он собственный афоризм, — чем та, в которой слышны звуки веселья за стеной».

Жизнь в заключении на маленьком необитаемом островке, со временем осознал Снук, не так уж много добавляла к выпавшему на его долю испытанию — жизни в заточении в чужой вселенной, хотя Люди оказались гораздо гуманнее, чем можно было ожидать. Узнав одного только Феллета, он создал для себя некий идеализированный образ авернианцев — сверхразумных существ, восстанавливающих свою цивилизацию после одной всепланетной катастрофы и стоически готовящих себя к последнему испытанию.

Он был просто ошеломлен, узнав, что раса, как ему казалось, движимых лишь разумными соображениями существ, не желает присутствия в их мире представителя планеты, отказавшей им в помощи. А известие о том, что Феллет отстранен от своих обязанностей Ответчика, поскольку в глазах авернианцев он с ними не справился, одновременно опечалило и рассердило Снука. Кроме всего прочего Феллета критиковали и за то, что он единолично принял решение о переправке Снука в этот мир.

«Искоренить мелкие и незначительные пороки, — сказал Феллет в тот день, когда Снук оказался на Авернусе, — гораздо труднее».

Обо всем этом Снук старался не думать, неся свой груз забот, состоявший в том, чтобы выдержать от одного дня до другого, потом снова повторить этот процесс, потом снова и снова… Жить в мире, где никто не хочет тебя убить, — одна сторона медали, но у нее была и оборотная: Снук существовал во вселенной, где никто не дарил ему жизнь и где он не мог передать жизнь другим. Мысли эти были особенно болезненными для человека с его жизненной историей, для человека-нейтрино, но свою ошибку он осознал еще в тот день, когда вошел в отель в Кисуму и увидел…

Добираясь в своих размышлениях до этого места, Снук обычно приступал к уже привычному вечернему ритуалу, который заключался в том, что он снимал часы и клал их на оранжевый ящик у кровати. Если он хорошо потрудился днем, спасительное забвение приходило к нему быстро. И иногда ему что-нибудь снилось.

Каждый день тянулся, как месяц, каждый месяц — как год.

Глава 15

По расчетам Снука, минуло уже двенадцать месяцев с тех пор, как он очутился на Авернусе, когда однажды утром он получил мысленное послание: авернианцы подтвердили существование других планет в их солнечной системе.

С самого начала своего пребывания в этом мире он понял, что его способности к телепатической связи здесь, на Авернусе, немногим отличаются от способностей, которыми он обладал, когда жил на Земле и периодически улавливал обрывки мыслей других людей. Как ни парадоксально, полной «самоконгруэнтности» с Феллетом он мог достичь, только когда они находились в разных вселенных и Снук имел возможность совмещать свой мозг в одном объеме с мозгом Феллета. Во время регулярных визитов своего друга на остров Снук пробовал развить способность к телепатическому обмену мыслями, но прогресс тут был едва заметен, если он вообще был.

Однако в этот особенный день он безошибочно уловил настроение Людей. Радость и триумф, усиленные в миллионы раз, разлились на островами, словно золото заката, которого авернианцам никогда не доводилось видеть.

— Неплохо, — вслух произнес Снук, оторвавшись от грядки. — От полного незнания о том, что творится за облаками, до развитой радиоастрономии всего за один год. Неплохо.

Вернувшись к работе, он то и дело окидывал взглядом морской простор в надежде, что Феллет нанесет ему неожиданный визит и расскажет о подробностях открытия. Ведь массы и параметры орбит новых небесных тел должны определить расстояние, которое будет разделять Авернус и Планету Торнтона при ее следующем прохождении, и Снук испытывал к этой проблеме живейший интерес. Понять соответствующие уравнения он не мог, но они повлияли на всю его жизнь, и он хотел знать, что ожидает Авернус: новая катастрофа, большая или меньшая по масштабам, или же планета будет наконец в безопасности. Кроме того, ему казалось, что, обретя уверенность в будущем, Люди будут более терпимы к его пребыванию среди них.

Если так, то он будет просить разрешения перемещаться по планете так же свободно, как он когда-то путешествовал по Земле. Феллет говорил ему, что на востоке и на западе есть большие материки, и их исследование, а возможно, и кругосветное путешествие по планете могли бы придать его жизни какое-то подобие смысла.

В тот день мимо его острова не проходили суда, но, когда опустилась темнота, Снук увидел на других островах множество цветных огней, зажженных в честь торжества. Перед отходом ко сну он несколько часов кряду наблюдал за движущимися яркими точками. Возможно, думал он, еще одним всеобщим законом мироздания является то, что счастье и радость побед все разумные существа празднуют фейерверками, символизирующими рождение космических миров.

На следующее утро мимо его острова на большой скорости прошла на северо-восток флотилия из четырех катеров. Не припоминая, чтобы в этом направлении когда-либо двигались суда, Снук несколько озадаченно посмотрел им вслед. Катера работали от батарей, в которых электролитом служила морская вода; такие суда имели практически неограниченный радиус действия, но там, куда они направлялись, насколько Снук знал, не было суши.

Когда маленькая флотилия проходила неподалеку от острова, кто-то в белых одеждах помахал Снуку рукой с первого катера. Снук помахал в ответ, обрадованный этим простым актом общения. Может быть, это был Феллет? Но зачем ему понадобилось с такой поспешностью плыть в бескрайний океан?.. Через несколько минут катера скрылись из виду среди серых вод.

Даже начинавшийся несколько раз ливневый дождь не прогнал Снука в дом, но в тот день он так и не увидел возвращения катеров. На следующий день происшествие волновало его уже не так сильно, и он почти все время провел дома, поглощенный желанием соорудить печь из найденной на острове глины. Жители Авернуса, помимо того что придерживались строгой вегетарианской диеты, еще и ели все в сыром виде, и Феллет даже не подумал обеспечить Снука приспособлениями для приготовления пищи. Снук в известной мере привык к сырым продуктам, но с недавнего времени его буквально преследовала мысль о горячем супе. А больше всего он мечтал о том, чтобы, перемолов зерно, испечь из муки хлеб и съесть его с вареньем. Снук как раз выкладывал фундамент будущей печи, когда до него донесся шум мотора медленно приближающегося катера.

Он подошел к двери и увидел причаливающее авернианское судно, на носу которого стоял Феллет. Три других катера обогнули остров по крутой дуге и ушли на юг, бороздя гладкую серую воду. Снук двинулся навстречу Феллету и заметил, что авернианец держит в руке какой-то зеленый с белым предмет. Пристально взглянув на Феллета, Снук послал ему традиционное мысленное приветствие и получил в ответ неустойчивый образ вечно бегущей волны.

— Я надеялся, что ты появишься, — сказал он, когда Феллет ступил на древние доски причала. — Хорошие новости?

— Я думаю, их можно оценить именно так, — сказал Феллет. После годичной практики он говорил почти бегло, хотя голос его оставался низким и в нем слышались сиплые нотки.

— Вы нашли еще одну планету.

— Да. — Губы Феллета изогнулись в гримасе, которую Снук никогда не видел и не мог интерпретировать. — Хотя нам помогли.

Снук покачал головой.

— Я тебя не понимаю, Феллет.

— Может быть, это поможет тебе понять.

И он показал Снуку предмет, который принес с собой. Сердце его дрогнуло, когда он увидел, что это зеленая бутылка, в содержимом которой, будь Снук на Земле, он безошибочно угадал бы джин. Вместо этикетки к бутылке был приклеен исписанный от руки листок. Феллет протянул бутылку Снуку, и тот дрожащими руками принял этот неожиданный подарок, наполненный чистой прозрачной жидкостью.

— Феллет, — спросил Снук слабым голосом, — что это такое?

— Не знаю, — ответил Феллет. — Текст написан на английском или еще на каком-то из земных языков, и я не смог его прочесть. Думаю, это прислано тебе.