Дело о воющей собаке - Гарднер Эрл Стенли - Страница 11

Услышав вой полицейской сирены, Мейсон затолкал полотенце обратно и поспешил навстречу детективам.

Глава 9

Перри Мейсон сидел в кругу яркого света. Справа, за маленьким столиком, расположился стенографист, записывающий каждое слово адвоката. Допрос вели трое сотрудников отдела убийств во главе с сержантом-детективом Холкомбом.

– Эти дешевые эффекты совершенно ни к чему, – заметил Мейсон.

– Какие еще эффекты? – буркнул Холкомб.

– Яркий свет и все прочее. На меня это не действует.

Сержант Холкомб глубоко вздохнул.

– Мейсон, вы что-то скрываете. И мы хотим знать, что именно. Совершено убийство, а вы почему-то оказались на месте преступления.

– Другими словами, вы думаете, что его застрелил я, не так ли?

– Мы не знаем, что и думать, – раздраженно ответил Холкомб. – Нам известно, что вы представляете клиента, который находился на грани того, чтобы преступить закон. Нам известно, что вы всячески противодействовали убитому, Клинтону Фоули. Мы не знаем, что вы здесь делали. И как попали сюда. Мы не знаем, кого вы хотите прикрыть, но не сомневаемся, что вы кого-то прикрываете.

– Например, себя, – предположил Мейсон.

– Я начинаю склоняться к такому мнению, – признал Холкомб.

– И это характеризует ваши деловые качества. Не нужно большого ума, чтобы осознать ту простую истину, что Фоули был бы очень осмотрителен при контактах с адвокатом, представляющим интересы другой стороны. Он бы постарался, чтобы наши отношения оставались сугубо формальными. Вряд ли я мог быть настолько близок к Фоули, чтобы он принимал меня в домашнем халате и с наполовину выбритым лицом.

– А если вы тайно проникли в дом? – возразил Холкомб. – Собака первой услышала подозрительный шум и зарычала. Фоули спустил ее с цепи, и вы застрелили ее, когда она бросилась на вас. Фоули вбежал в библиотеку на звук выстрела, и тогда вы уложили и его.

– И вас устраивает подобная версия? – спросил Мейсон.

– Я не вижу в ней особых изъянов.

– Тогда почему я еще не арестован?

– Клянусь богом, именно так я и поступлю, если вы не докажете свою непричастность к убийству. Разве можно выказывать такое безразличие, когда убит человек. Вы сказали, что Фоули назначил вам встречу на восемь тридцать, но не привели никаких доказательств.

– О каких доказательствах вы говорите?

– Кто-нибудь слышал ваш разговор с Фоули?

– Не помню. Я не смотрел по сторонам, когда говорил с ним.

– А что вы можете сказать насчет такси, доставившего вас на Милпас Драйв?

– Обычное такси. Я не заметил ничего особенного.

– У вас не осталось квитанции таксометра?

– Разумеется, нет. Я не коллекционирую квитанции.

– А куда вы ее бросили? На тротуар?

– Я даже не помню, брал ли я ее вообще.

– Вы не обратили внимания на внешний вид такси? Машина была желтая, в шашечках или с красным верхом?

– Черт, конечно, нет. Не помню я никаких подробностей. Я же не предполагал, что меня будут допрашивать. Кстати, хочу отметить, что вы на ложном пути. Судя по всему, вы не представляете, как произошло убийство.

– Так, может быть, вы, – буркнул Холкомб, – просветите нас?

– Я, между прочим, располагаю той же информацией, что и вы.

– Если вы так уверены в себе, – ухмыльнулся Холкомб, – расскажите нам о ваших предположениях.

– Во-первых, – начал Мейсон, – собака сидела на цепи, когда убийца проник в дом. Клинтон Фоули вышел из спальни, встретил пришедшего и говорил с ним какое-то время. А потом вернулся в ванную и спустил собаку с цепи. Убийца застрелил собаку, а затем и самого Фоули.

– С чего вы это взяли? – удивился Холкомб.

– А не заметили ли вы полотенце, – ехидно спросил Мейсон, – лежащее под ванной?

– Ну и что?

– Полотенце вымазано в пене от крема для бритья.

– И что из этого следует?

– Полотенце упало на пол, когда Клинтон Фоули отцеплял поводок. В процессе бритья пена не может попасть на полотенце. Такое возможно, если человек по какой-то причине решил стереть пену, не закончив бриться. Например, если к нему кто-то пришел. Клинтон Фоули не стал стирать пену, когда собака гавкнула, почуяв присутствие незнакомого человека. Выйдя в библиотеку и увидев незваного гостя, Фоули начал говорить с ним, одновременно стирая пену полотенцем. Затем что-то заставило Фоули броситься в ванную и спустить собаку с цепи. Тогда посетитель выстрелил в первый раз. Внимательно осмотрев полотенце, вы могли бы додуматься до этого сами, не задавая мне множества глупых вопросов. Вы ведь заметили, что на лице Фоули осталось немного пены? На полу пены нет совсем. Значит, в Фоули стреляли после того, как он стер ее с лица.

– Я не понимаю, почему он не мог стереть пену до того, как вышел в библиотеку, – запротестовал Холкомб.

– Нет, он уронил полотенце, когда открывал защелку цепи. Если бы он спустил собаку до встречи с посетителем, он мог стереть пену лишь спеша в библиотеку на звук выстрела, а в этом случае полотенце не могло оказаться на полу в ванной комнате.

– Ну ладно, а где сейчас Артут Картрайт?

– Не знаю. Я пытался найти его сегодня, но экономка сказала, что его нет дома.

– Телма Бентон уверяет, что он убежал с миссис Фоули, – заметил Холкомб.

– Да, – кивнул Мейсон, – она говорила об этом.

– А Клинтон Фоули сказал то же самое Питу Доркасу.

Мейсон тяжело вздохнул.

– Означают ли ваши слова, что вы хотите начать все сначала?

– Нет, – рявкнул Холкомб. – Я лишь подчеркиваю, что ваш клиент, Артур Картрайт, по всей вероятности, убежал с миссис Фоули, а потом, услышав от нее о тех издевательствах, которые она терпела от мужа, вернулся и убил Клинтона Фоули.

– И единственным доказательством вашей версии является тот факт, что у Картрайта возникли трения с Фоули, и он, возможно, убежал с миссис Фоули. Так?

– Этого вполне достаточно.

– А теперь я вдребезги разобью вашу версию. Если бы Артур Картрайт вернулся, то лишь затем, чтобы застрелить Фоули. Верно?

– Полагаю, что да.

– В этом случае, проникнув в дом Фоули и увидев хозяина, Картрайт сразу бы выстрелил. Он не стал бы ждать, пока тот вытрет пену с лица, вернется в ванную и спустит с цепи овчарку. Ваша беда, парни, в том, что, найдя мертвеца, вы ищете подходящего кандидата в убийцы, вместо того чтобы попытаться восстановить сцену убийства и в дальнейшем вести поиски, основываясь на фактах.

– И на что указывают факты? – раздраженно спросил Холкомб.

– О боже, – вздохнул Мейсон. – Я и так достаточно поработал за вас. Все-таки вы детективы. Вам платят за эту работу, а мне – нет.

– Насколько нам известно, – заметил Холкомб, – вы тоже не остаетесь внакладе.

Перри Мейсон потянулся и сладко зевнул.

– Это преимущество моей профессии, сержант. Но не забывайте, что ей присущи и определенные недостатки.

– Например?

– Например, адвокату платят по способностям. Чтобы хорошо зарабатывать, надо доказать, что получаешь деньги не зря. Если бы налогоплательщики давали вам ежемесячный чек лишь после того, как вы докажете, что отработали свою зарплату, то, судя по этому делу, вы бы через несколько месяцев умерли с голоду.

– Вы не имеете права оскорблять нас, – голос Холкомба дрожал от негодования. – Этим вы ничего не добьетесь, Мейсон. Сейчас вы не адвокат, черт побери, а подозреваемый в убийстве!

– Именно поэтому я и говорю о деньгах налогоплательщиков, – огрызнулся Мейсон.

– Послушайте, – продолжал Холкомб, – или вы лжете насчет того, что пришли к Фоули ровно в восемь тридцать, или специально пытаетесь напустить туману. Согласно предварительным данным медицинской экспертизы, Фоули убит с половины восьмого до восьми. Мы приехали сюда около девяти. Чтобы снять с себя подозрения, вы должны сказать, что вы делали с половины восьмого до восьми вечера. Почему вы не хотите сотрудничать с нами?

– Повторяю вам, что не помню. Даже не смотрел на часы. Я ушел из конторы, погулял, пообедал, вернулся, вышел на улицу, прошел пешком пару кварталов, кажется, выкурил сигарету, поймал такси и поехал на Милпас Драйв.