Интендант третьего ранга - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 65

- Как? - насторожился Крайнев.

- Российские трудно сделать. Не беспокойся. По возвращению немедленно оформишь брак, с загсом Семеныч договорился, Настя получит постоянный вид на жительство, а впоследствии - и гражданство. Семеныч сказал: самая лучшая схема. В мединститут ей поступать поздно, да и непросто. Конкурс высокий. Позанимается пока на курсах.

- Спасибо! - сказал Крайнев.

- Не за что! - засмеялся Пищалов. - Настю благодари. После того, как она объяснила Семенычу, как правильно доить коров, тесть вечер плакал. Семеныч ведь деревенский, в детстве пастушком работал. Где ты отыскал такое сокровище?

- Сам знаешь! - сказал Крайнев.

- До сих пор поверить не могу, - вздохнул Пищалов. - Это ж надо, сорок второй… Были на кладбище?

- Нет еще.

- Присмотри за Настей!

- Сам бы не догадался! - буркнул Крайнев и отключил телефон.

Крайнев сообщил новость вышедшей из кафе Насте, та впервые с утра заулыбалась. Рабочие наскоро перекурили и загрузились в микроавтобус. Заместитель мэра сел в "лэндкрузер" - показывать дорогу. Ехали, как понял Крайнев, на Кривичи. Двадцать километров проскочили в один миг: к деревне вела асфальтированная дорога, к удивлению Крайнева, даже не разбитая. По пути он узнал пойму реки, где кипело сражение с карателями, местность изменилась мало. Разве что речка обмелела, да мост, соединяющий берега, из деревянного стал бетонным.

За Кривичами началась грунтовая дорога, но опятьтаки не убогая. Микровен Крайнева бойко прыгал на стиральной доске гравейки, однако днищем кочки не цеплял. Скоро они остановились у кладбища. За прошедшие годы оно сильно разрослось: ограды, памятники, деревянные кресты. Однако могилу Брагина с Елатомцевым Крайнев нашел сразу. Бетонная пирамдка с железной звездой на вершине венчало знакомое место.

- Только аккуратно! - попросил сопровождавший группу Сергей Петрович. - Могила героев.

Дюжий вместо ответа указал на рабочих, выгружавших из микроавтобуса памятник. Изящная мраморная стела с надписью "красноармеец Елатомцев Иван Павлович" в обрамлении золоченых оливковых листьев смотрелась и вправду красиво. Следом рабочие выгрузили ограду из стальных столбов и тяжелых цепей.

- До сих пор не понимаю, как удалось узнать имена? - сказал Сергей Петрович. - Мы все архивы обшарили.

- Свидетельство очевидца, который их хоронил, - торопливо сказал Крайнев. - Вот! - он протянул пакет с красноармейскими книжками. - Документы Елатомцева и других павших.

- Хорошо как сохранились! - заметил заместитель мэра.

- Оставьте для музея, - сказал Крайнев. - Или передайте родственникам, если найдутся.

Сергей Петрович согласно кивнул и забрал пакет. Рабочие, надсадно крякнув, стащили в сторону бетонную пирамидку. Затем взялись за лопаты. Пока они раскапывали могилу, Крайнев посматривал на микровен. Настя сидела внутри, не делая попытки выйти. Крайнев облегченно вздохнул и стал наблюдать за раскопом. Рабочие бросали песок споро и скоро углубились на метр.

- Кости! - внезапно крикнул один, ковырнув землю носком ботинка.

- Вылезайте! - скомандовал Дюжий. Рабочие один за другим выбрались наверх. Дюжий вопросительно глянул на Крайнева.

- Слева! - подтвердил Крайнев. - Еще примета - нет обуви. Красноармеец в ботинках.

- Сами будете доставать? - удивился рабочий, видя, как Дюжий раздвигает людей.

- Подай гроб! - сказал Дюжий, прыгая вниз. - И помолчи!

Стоя у края могилы, Крайнев смотрел, как Дюжий голыми руками разрывает песок, достает бурые кости и бережно укладывает в маленький гроб, обитый изнутри красным бархатом. Все стояли молча. В наступившей тишине неожиданно громко хлопнула дверца автомобиля. Крайнев оглянулся. Настя осторожно, словно ступая по болоту, шла к кладбищу. Крайнев подождал, пока она минует раскопанную могилу, и неслышно двинулся следом. Настя подходила к оградам, читала надписи на памятниках, качала головой, затем продолжала путь. Внезапно она пошатнулась и схватилась за ограду. Крайнев стремительно метнулся к ней и подхватил.

- Там… Там… - зарыдала Настя. - Папа…

Крайнев осторожно стирал слезинки с ее щек, затем стал ловить их губами. Она притихла, спрятав лицо у него на груди. Крайнев глянул поверх Настиного плеча. На черном "габбро" богатого памятника проступало лицо Семена. Постаревшее, но вполне узнаваемое. Взгляд Крайнева скользнул ниже, он замер, а затем бережно взял Настю за плечи.

- Что ты плачешь, глупенькая! - сказал он, с любовью глядя на дорогое лицо. - Посмотри! Семен умер в 1989 году. Ему было девяносто два года! Это еще не все. Читай!

Настя послушно повернулась к памятнику.

- Видишь! "От детей и внуков!" Семен жил долго и умер не в одиночестве. У тебя есть братья или сестры, племянники… Мы не одни в мире! Возможно, у племянников есть дети, тогда ты - внучатая тетка. То есть бабушка…

- Я? Бабушка?… - Настя улыбнулась сквозь слезы. - Скажешь! На ком папа женился?

- Да вот! - ткнул Крайнев в соседний памятник.

- Валентина Гавриловна! - тихонечко ойкнула Настя.

- Семен был старше на девять лет, но она ушла первой. У тебя крепкая порода, Настенька. Переживешь меня!

- Не хочу! - замотала она головой.

- Не надо! - согласился Крайнев. - Будем, как Филимон и Бавкида жить долго и счастливо и уйдем в один день.

Он отвел ее к машине, усадил на заднее сиденье, напоил чаем из термоса и вернулся на кладбище. Рабочие заканчивали монтаж нового памятника. Вмонтированный в могильную плиту, он стоял высоко и торжественно. Гроб с прахом Брагина унесли, Дюжий молча наблюдал за работами. Увидев Крайнева, отвел его в сторону.

- Давно хотел сказать… В прошлом году на меня вышла некая Софья Давыдовна Гольдман. Ей сейчас за девяносто, живет в Израиле. Я открыл в Интернете страничку в поиске сведений об отце, она обнаружила…

Крайнев молчал.

- Гольдман сообщила, отцу за спасение городских евреев в Израиле присвоено звание "Праведник народов мира". Еще написала, что близко знала отца, пригласила в Израиль. Я немедленно полетел. Познакомился с ней и семьей. У нее сын пенсионного возраста, двое внуков и пять правнуков. Проговорили ночь. Она рассказывала, как жила в войну, затем после. Голодали… Ей пришлось тяжко - сына растила без мужа.

- Почему без мужа? - встрепенулся Крайнев. - Погиб?

- Не вернулся с войны. Только не погиб. После освобождения Города его призвали в армию, военврачом. На службе нашел другую жену. Сами знаете, какое соотношение мужчин и женщин было в СССР к сорок пятому…

- Херувимчик! - зло прошептал Крайнев.

- Я пожаловался, что не сохранилось отцовских фотографий - пропали в эвакуации, - продолжил Дюжий, не обратив внимания на шепот Крайнева. - Старушка ответила: ее сын - копия Брагина, он от него. Я поначалу обрадовался - у меня есть брат! но потом вспомнил, что я тоже копия отца, мать много раз говорила. А мы с Фимой совсем разные… Говорить ничего не стал, но холодок возник. Заподозрил корыстный интерес. Вернулся в Москву и больше им не звонил. Вот! - Дюжий достал из кармана фотографию. - В юности мне хотелось знать, как буду выглядеть в старости. Странное желание, конечно. Мне не удалось его реализовать, у вас такая возможность есть.

Крайнев взял фотографию. На снимке была запечатлена семья Гольдман. Восемь человек разного возраста, обступив сидевшую на стуле седенькую, но еще красивую женщину, улыбались в объектив.

- Фима, как и мать, врач, - пояснил Дюжий. - В Израиле ему удалось подтвердить диплом. Сами понимаете, врач не из последних. В Израиль они перебрались только в 1991 году, ранее не хотели. Не миллионеры, но живут в достатке…

- Что она просила передать? - перебил Крайнев.

- Откуда вы знаете?! - изумился Дюжий. - Хотя, да, конечно… Я очень удивился, подумал, что старушка не в себе. Возраст… Привожу дословно: "Увидите Брагина, скажите: я дура! Хоть и еврейка…"

- Она не изменилась! - улыбнулся Крайнев. - Все такая же!

- Вам видней! - пробурчал Дюжий и побрел к машинам. Крайнев двинулся следом. У микровена стоял Сергей Петрович и о чемто беседовал с Настей.