Интендант третьего ранга - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 23

- Для зажигалок.

- Думал, обзавелись автомобилем! - засмеялся Клаус. Он сложил листок и сунул в карман мундира.

- Еще пистолетные патроны калибром 7,62. Есть русский ТТ, а патронов нет, - пожаловался Крайнев.

- Просите Краузе, - покачал головой Клаус. - В Городе нет. Надо заказывать в округе.

- Не хочется обременять господина коменданта мелочами, - вздохнул Крайнев. - К тому же это трофей, немецкая армия не использует русские патроны. Кому они нужны? Я хорошо заплачу.

- Сколько?

- По рублю за штуку.

- То есть марку за десяток, - прикинул Клаус. - Русский рубль - десять пфеннигов. Сколько нужно?

- Побольше… Ящик!

- Поищем, господин Кернер! - плутовато улыбнулся Клаус.

- Зовите меня Эдуардом! - предложил Крайнев. - Я не офицер.

- Договорились! - согласился Клаус. - Приятно иметь дело с умным человеком. А то чванятся некоторые… Я в Берлине жил, а Ланге пас свиней в Швабии. Теперь нос задирает… Вас он хвалил, Эдуард. Еще бы! Вы кормите его так, как полковники не едят!

- Господин Краузе тоже доволен?

- Ворчит… Не обращайте внимания. У него язва. К тому же он старый. Ждет не дождется конца войны, чтоб вернуться в имение тестя. Если б мой тесть владел имением, я б того же желал.

- Не поедете в Берлин после победы?

- Проверять билеты в поездах? Мы для того лили кровь в боях с большевиками? - важно сказал Клаус. - Сами видите, какие богатые здесь земли! Я б остался в Городе! Взять в аренду тысячу гектаров леса… - Клаус зажмурился. - Это такое богатство! Кончится война, попрошу Краузе похлопотать. Надоела эта форма!

- Вам не плохо живется! - поддержал Крайнев, взглядом указывая дверь, за которой скрылась Лиза.

- Хороша! - согласился Клаус. - Глупа только. Но зачем женщине ум? Дети, кухня, кирха…

- Собираетесь жениться?

- Не разрешат! - вздохнул Клаус. - Пока война… К тому же русская… Немки хорошие товарищи, но как жена, русская лучше. Заботливая, преданная, порядочная. Поверите ли, у Лизхен я первый мужчина! Единственный раз в жизни встретил девственницу и где - в России!

- Домик маловат, - заметил Крайнев, окидывая взглядом обшарпанную штукатурку стен. - Слишком беден для немецкой семьи.

- Ерунда! - махнул рукой Клаус. - Через месяц у Лизхен будет отличный дом! Большой, просторный, красивый…

- Почему через месяц?

- Потому что сейчас в нем живут.

- Кто?

- Евреи.

- Куда они денутся?

- Переселятся!

- Куда?

- Туда! - Клаус ткнул пальцем в потолок и тут же, воровато оглянувшись, приложил его к губам. - Это секрет. Никому! Окончательное решение еврейского вопроса…

Крайнев задумался.

- Выбираете дом? - засмеялся Клаус. - Дадут, не сомневайтесь! Уж кому - кому… Чур, мой не брать! Я покажу. Лизхен очень нравится.

- Она знает о евреях?

- Нет, конечно! - пожал плечами Клаус. - Я только спросил, в каком доме она хотела бы жить.

- Мне пора! - сказал Крайнев, вставая. - Скоро комендантский час, время искать ночлег. У вас тут тесно, к тому же не хочу мешать… - он подмигнул.

- Знаю, куда направляетесь! - засмеялся Клаус. - Ну и вкус у вас, Эдуард! Выбрать такое страшилище… Старая, тощая… Посмотрите на Лизхен! Кругленькая, румяная, ножки толстенькие… Хотите найду такую же?

- Сам найду! - возразил Крайнев.

- Точно! - согласился Клаус. - Это проще, чем ветчину…

Во дворе к Крайневу побежала Лиза.

- Говорили с господином Клаусом? - спросила, просительно глядя снизу вверх.

Крайнев кивнул.

- Что они сказали?

- Подтвердили, что в отношении вас у них серьезные намерения, - важно ответил Крайнев.

Лиза вспыхнула, схватила руку Крайнева и прижала к губам. Когда она убежала, Крайнев вздохнул и взял под уздцы коня. Заставив его пятиться, он вытолкал телегу на улицу. Закрывая ворота, увидел Клауса: тот бежал в сортир, держа хлеб, накрытый ломтем ветчины. Крайнев видел, как немец спускает штаны, устраивается над очком, все так же продолжая сжимать в руке бутерброд. Покачав головой, Крайнев сел в телегу и слегка ударил вожжой по круппу лошади. На ближайшем повороте он свернул направо, затем налево, пока не выехал на окраину. Здесь он остановился у небольшого домика с облупившимися наличниками на окнах и постучал в стекло кнутовищем.

- Добрый вечер, Валентина Гавриловна! - сказал Крайнев выбежавшей женщине.

- Что так поздно? - тревожно спросила хозяйка, открывая ворота. - Комендантский час!

- У меня пропуск!

- Они сначала стреляют, потом спрашивают! - ворчливо сказала Валентина Гавриловна, запирая ворота.

- Никто не встретился, - успокоил Крайнев и улыбнулся: - Деньденьской подарки развожу. Вы - последняя.

- Остатки - сладки! - хмыкнула хозяйка.

- Разумеется! - серьезно сказал Крайнев, доставая изпод соломы завернутый в полотно окорок.

Валентина Гавриловна ахнула и всплеснула руками.

- В корзине - яйца, - продолжил Крайнев. - В мешке - мука. Ржаная.

- Сейчас любая на вес золота, - засуетилась хозяйка, доставая из телеги гостинцы. - Я не заслужила, Эдуард Эрихович!

- Мне лучше знать, - сказал Крайнев, освобождая окорок от полотна. - Где у вас кладовка?…

Пять минут спустя он сидел за столом перед большой эмалированной миской с дымящимся варевом. В другой тарелке сочилась ароматным жирком порезанная круппными кусками ветчина. Крайнев ее будто не замечал.

- Есть самогон, - вопросительно сказала Валентина Гавриловна. - Из картошки, вонючий. Будете?

Крайнев хлопнул себя по лбу:

- В телеге под соломой бутылка!

- Я принесу!

Хозяйка выбежала, но вернулась не сразу.

- Распрягла лошадь, - пояснила, ставя бутылку на стол. - Что мучиться скотине? Во дворе травка - пусть щиплет!

- Умеете? - удивился Крайнев.

- Я деревенская! - хмыкнула Валентина Гавриловна, доставая из шкафчика граненые стопки. - Все могу.

Они выпили, Крайнев налег на щи, а хозяйка робко потянулась к ветчине.

- Кушайте! - ободрил Крайнев. - Клаус хвалил: "Русиш спецалитет!"

- Заезжали к потаскушке? - сощурилась хозяйка.

- У них серьезные намерения, Клаус подтвердил.

- Он скажет! - не согласилась Валентина Гавриловна. - Что не накормили?

- Строгая немецкая экономия, - надувая щеки, сказал Крайнев.

Хозяйка прыснула. Некоторое время они сосредоточенно ели. Скоро миска опустела, от добавки Крайнев отказался.

- Как ветчина? - поинтересовался.

- Не помню, когда ела такое! - призналась хозяйка.

- Семен Михайлович коптил. Самогонка тоже его.

- Как там Настенька? - улыбнулась Валентина Гавриловна.

- Передает вам привет.

- Чудесная девочка! Умничка! Лучшая в моем классе! Если б не война, училась бы в институте.

- Не взяли бы.

- Почему?

- Изза отца.

- Ее отец - колхозник,- не согласилась хозяйка. - Что до прошлого, то сам Сталин сказал: "Сын за отца не отвечает!"

- Он скажет! - подражая реплике Валентины Гавриловны, протянул Крайнев.

Хозяйка обиженно поджала губы. Крайнев достал из кармана кисет, набил трубку. Валентина Гавриловна молча поднесла спичку. Крайнев раскурил и благодарно кивнул. Хозяйка полезла в шкафчик, достала стопочку бумаг, положила на стол. Покуривая, Крайнев рассматривал их. Затем развернул сложенный вчетверо листок.

- Это инструкция, - пояснила Валентина Гавриловна. - Где, какой штамп или печать ставить, какими чернилами заполнять. Образцы всех документов… Вы уверены, что сумеете воспроизвести бланки?

- Не сомневайтесь! В Москве и не такое делают.

- Я хотела взять больше, но побоялась. Строгий учет.

- Вы умничка! - растроганно сказал Крайнев, пряча бумаги. - С удовольствием бы расцеловал!

- Так в чем дело?

Крайнев положил трубку на стол, поднялся. Хозяйка растеряно встала. Крайнев обнял ее и чмокнул в губы. Затем еще…

- Хватит! - задавленно прошептала Валентина Гавриловна. - Я пошутила.

Крайнев вновь взял трубку. Хозяйка присела, опустив глаза в стол.