Все будет хорошо, или Свободный плен - Рощина Наталия - Страница 29

– Прости, милый. Земля ему пухом.

– Спасибо. Ладно, уговорили вы меня. Остаюсь на широком кожаном диване Сергея Сергеевича. Возьму томик Тютчева и понаслаждаюсь.

– Библиотека у отца знатная, – вмешалась Светлана, пытаясь перевести разговор с ночевки Георгия на другую тему. У нее подкашивались коленки от одной мысли, что он будет спать так близко. Воображение рисовало одну эротическую картинку за другой. Благо, книг она прочитала об этом немало плюс фантазия влюбленной.

Однако все произошло гораздо проще и банальнее. Прошел примерно час, как перестала шуршать на кухне баба Люба. Светлана ворочалась, никак не могла согреться. От волнения ее знобило.

«Господи, дай мне уснуть», – молила она, но напрасно. Почему-то ей пришла в голову мысль, что если сближения не будет сегодня, она может распрощаться с Мартовым. Он такой шикарный, а она, если честно, ничего особенного собой не представляет. И что он в ней нашел? Он, который любую университетскую диву заполучит в любой момент. Она видела, какие взгляды бросают в его сторону. Кристина несколько раз прозрачно намекала, что у Жорки интерес особый. Правда, когда Света пыталась ее прижать к стене и разговорить, та постоянно отнекивалась, отшучивалась.

– Это я все от зависти, подруга. Плету себе интрижки, не запрещено ведь? А ты и сама не дуреха последняя, должна понимать что к чему.

Борзова злилась ужасно, но обижаться на Кристину не стала. Дружба дружбой, а сама точно хотела бы провести с Георгием хоть ночку. У нее с этим давно зеленый свет. Пока она тут страдает, время идет, и сейчас оно работает не на нее. Боже, у нее даже ладони стали холодными и влажными. Светлана вскочила, успокоив дыхание, на цыпочках подошла к кабинету отца. Дверь было приоткрыта. Посмотрев на свою голубую пижаму, Света едва не передумала. «Как глупо – явиться, словно чучело, в пижаме, с косичкой, скрепленной резиночкой». Но оставался один бесенок. Он хозяйничал в ее теле где-то ниже пояса и подбил ее тихонько открыть дверь.

– Я уже думал, ты никогда не решишься, – раздался голос Георгия. Стало ясно, что он не спал, ожидая ее.

Она быстро зашла в комнату и прикрыла за собой дверь. Сердце стучало в сумасшедшем ритме. Глаза привыкли к темноте. Тусклый свет ночных фонарей позволял увидеть контуры мебели, стеллажи книг и белоснежную постель, одеяло на которой было выжидающе откинуто.

– Почему ты не сделал первый шаг? – шепотом спросила Света.

– Боялся заблудиться в твоих хоромах.

– Врешь.

– Если бы ты ночевала у меня, то я пришел бы ктебе.

– У меня коленки дрожат.

– Давно пора юркнуть под одеяло, а не вести глупые разговоры. Иди ко мне.

Он обнял ее худенькое, дрожащее тело. Почему-то ему показалось, что от нее пахнет молоком. Как от ребенка – чистотой и молоком. Его нежные поцелуи сменил жадный напор истосковавшегося по женщине мужчины. Пижама мгновенно оказалась на полу. Светлана уже находилась в состоянии, когда между реальностью и вымыслом стираются границы. Ушло чувство неловкости. Она понимала, что сейчас отдает свое тело любимому человеку. Остались позади наставления матери, осторожность, девичий стыд. Каждой клеточкой, изнывающая от страсти, она чувствовала жар, исходящий от возбужденного мужчины. Ее удивляла только его немногословность. Он не шептал ей на ушко слова любви. Только тяжелое дыхание и властные руки. Они обнимали, сжимали, мяли, ласкали, сковывали.

– Я люблю тебя, – обхватив голову Георгия ладонями, прошептала Света. Она сделала признание первой.

Черт с ними этикетом, предрассудками. Она счастлива и хочет, чтобы эта ночь никогда не кончалась.

От своего первого сексуального опыта Света не ожидала ничего, кроме неприятных ощущений, описанных в популярной литературе. Но, на удивление, вдруг почувствовала прилив волны, охватившей ее тело, заставивший ее застонать от наслаждения.

Кажется, Мартов тоже не ожидал такой быстрой реакции на свои ласки. Никаких неудобств, связанных с девственностью Светланы, он не ощутил. Промелькнуло подозрение, что он не первый, кто направляет ее на сексуальную ниву удовольствий. Это было неприятно, лишало его лавров победителя-открывателя. Но долго задумываться Мартову не пришлось, его захватил шквал удовлетворения. Наверное, стон был слишком громким. Ладонь Светы мягко легла на его полуоткрытый рот. Когда эмоции улеглись, она уткнулась в его плечо, поцеловала ключицу, шею, подбородок. В темноте она поймала его пристальный взгляд. В нем не было нежности, чувственности.

– Жорка, ты что застыл? Ты так странно смотришь. Он улыбнулся и чмокнул ее в кончик носа.

– Беги в ванную, пока я не помчался.

– Это все, что ты сейчас хочешь сказать? – Света приподнялась на локте и немного отстранилась от расслабленного тела Георгия. – Я не могу в это поверить.

– Светик, наша задача – не разбудить бабу Любу, а то мой авторитет беззаветно рухнет. Давай потихоньку двигайся и не плескайся долго.

– Господи, какая проза, – выдохнула Светлана и, подобрав пижаму, воровски выглянула в коридор. Дверь в бабушкину комнату была как раз рядом с ванной. Но, кажется, старушка спала крепко. Вернувшись, Светка прошептала: – Иди теперь ты.

Когда Георгий вышел, Света присела на диван. Вот он сейчас вернется. Что-то во всем случившемся было не так. С ее стороны восторг, благодарность, ревность, а он – словно парень по вызову. Доставил даме удовольствие и сейчас спокойно уснет. Ему, кажется, тоже было хорошо с нею. Но он не сказал даже об этом. Принял ее приход как должное – и все. Светка заерзала. Что она ему скажет? Спасибо, что я тебе предложила себя, а ты не отказался?

Мартов неслышно зашел в комнату, прикрыл за собой дверь. Подошел к окну, не глядя на Светлану. Медленно падали хлопья снега. По дороге проезжали одинокие машины. Было уже за полночь. Какие дела заставляли водителей в столь поздний час сидеть за рулем? В доме напротив в редких окнах горел свет. Там тоже не спали. Обернувшись, Георгий посмотрел на Свету. Она сидела, сжавшись, обхватив руками коленки. Опять в своей голубой пижаме, такая жалкая, испуганная. Он почувствовал себя повелителем. Она сделает для него все, а он рядом с нею будет создавать того Мартова, о котором пока никто не знает. Пауза затягивалась.

– Светка, ты правда ни о чем не жалеешь?

– Правда. Я счастлива, поверишь? Оказывается, так мало нужно для того, чтобы почувствовать крылья за спиной. Бывает первая любовь и любовь к первому мужчине. Для меня это соединилось в одном лице. Я твоя от головы до пяток. Знаю, такое лучше не говорить. Вы не любите открытой любви. Вас нужно водить за нос, держать на расстоянии и иногда подставлять щеку для поцелуя. Я так не могу. Сказать точнее, с тобой не могу. Не хочу тратить время на бессмысленные кривляния. Надоело кокетничать, очаровывать, расточать обаяние во все стороны, авось в кого-нибудь попадет – и наповал. Мне нужен ты, только твоя любовь. Разочаровала?

– Нет. Просто, думаю, рано говорить о сильных чувствах. Мы не так много времени провели вместе, но ты вправе говорить то, что чувствуешь. Искренность свойственна сильным личностям.

– Я слабая, ленивая, привыкла к роскоши, свободе. Родители и бабуля избаловали. Но я быстро учусь всему.

– Всему?

– Абсолютно, – Светка встала и, подойдя к Жоре, обняла его. – Я стану такой, какой ты захочешь меня видеть. Стервой, святошей, дурочкой, умницей. Только одно «но».

– Интересно.

– Ты должен быть только моим.

– Ходить на привязи и преданно заглядывать в глаза?

– Не утрируй. Хоть за тридевять земель, но душой и телом мой.

Мартов подумал, что Борзова не так проста и наивна, как ему казалось. Разговор о верности и обязательствах после первой же близости. Как мужчина, он увидел в этом посягательство на свою свободу. Если бы женитьба на Светлане не входила в его планы, то он, пожалуй, больше бы ни на что не претендовал. Но в данном случае ему следовало изобразить легкое негодование и только.

– Все вы, девушки, одинаковые. Сами ножки расставляете, а потом обязываете за это платить. Я, конечно, готов, но это просто попахивает.