Все будет хорошо, или Свободный плен - Рощина Наталия - Страница 15

– Я хочу честных отношений, вранье не для меня. Я полюбил другую и не могу оставаться в этом доме. Я понимаю, что ты не можешь быть довольна таким развитием событий. Единственная компенсация с моей стороны – эта квартира, которую я оставляю тебе и детям. Конечно, плюс материальная помощь в разумных пределах.

– И кто же будет определять их, эти пределы? – Лариса пыталась разобраться в происходящем. – Уж не Тамара, часом?

Не удостоив ее ответом, Сергей ушел, громко хлопнув дверью. Все его рыцарские побуждения остались только на словах. Он действительно ушел к соседке. Каждый день Лариса созерцала из окна идеальную пару. Она тайком глотала слезы, стараясь не пасть духом окончательно, ведь у нее были две пары внимательных глаз, постоянно следивших за ее настроением. Ей нужно было держать себя в руках и ждать, чем завершится расторжение брака. В результате она теперь жила с мамой и детьми в двухкомнатной квартире почти на окраине города. Когда-то любящий и внимательный отец перестал интересоваться мальчиками. Это Леська переживала тяжелее потери материального благополучия. Лита поражалась тому, как подруга стойко перенесла предательство любимого человека. Природа одарила ее легким, отходчивым характером и оптимизмом. Осталась с двумя детьми, а духом не падает. Виду не подает, что тяжело, и, кажется, снова готова любить. Единственное, чего она не собирается больше делать – еще рожать.

– Даже если мне на блюдечке преподнесут документ, подтверждающий верность до гроба. Не хочу. В конце концов, это напоминает детский сад, в котором собрались дети от любимых мужчин неугомонной мамы. – Она позволяла себе шутить, Леська оставалась самой собой.

Лита вздохнула: вот бы ей так легко расстаться с прошлым и без оглядки окунуться в водоворот новых страстей. Ничего, у нее тоже должно получиться. С таким мужчиной, как Мартов, трудно остаться в проигрыше.

– Ты опять не со мной, – грустно сказал Георгий. Задумчивость Литы не укрылась от него. Они остановились перекусить. Саша, открыв капот, что-то подкручивал, проверял. Мартов расстелил на траве что-то наподобие скатерти и выгружал из сумки съестные припасы.

– Лита, Игорь, Саша, присоединяйтесь. Где Елена? – Георгий уже жевал бутерброд с ветчиной. Лита приняла приглашение, наливая себе кофе из термоса.

– Пикник у обочины, – заметила она, откусывая сыр. Охранники, выпив по стакану минеральной воды, отказались от трапезы, занимаясь каждый своей машиной.

Мартов, извинившись, встал и подошел к «мазде». Елена Васильевна спала на заднем сидении, прикрыв лицо шифоновой косынкой. Она дышала не глубоко и не ровно, тело ее не было достаточно расслаблено. Закрытое лицо довершало догадку Георгия. Она просто не хочет присоединяться к их компании. Кажется, в его стане появился если не враг, то недруг точно. Этого он не потерпит. Если Стеблова не успокоится, то многолетний этап ее работы в их доме будет завершен. Что она так бесится? Уж не собиралась ли она сама править балом? Какая чепуха! Жалко будет расставаться. Бросив последний взгляд на Елену, тихо сказал: «Желаю тебе, Еленочка, проснуться поумневшей».

Лита допила кофе и отошла в сторону, собираясь покурить. Под осуждающим взглядом Мартова она щелкнула зажигалкой. Сигарета была долгожданной. В машине она курить не станет, хотя Георгий прав – с никотином надо завязывать. Не женское это дело, распространять запах пепельницы. От нее должно пахнуть свежестью, чистотой, духами.

продекламировал Георгий.

– Боже мой, отголоски Шекспира смешались с неприкрытой самодеятельностью, – рассмеялась Лита.

– Попрошу без издевок. Шедевр родился только что, а его не оценили, – с наигранным разочарованием сказал Мартов.

– Оч-чень даже оценили, Гера. Не каждый найдет смелость примазаться к славе великого трагика. Да и с лужами на асфальте напряженка, – теперь смеялись оба.

Игорь с Сашей переглядывались без слов. Давно они не видели Мартова в таком настроении, на таком подъеме. Никто прежде не замечал его интереса к длинным ножкам и смазливым личикам. Сейчас Георгий Иванович в их глазах поднялся на недосягаемую высоту. Кажется, без особых трудов он очаровал такую шикарную блондинку с грустными глазами цвета прозрачного неба. На Литу они смотрели с восхищением, ее красота и манера держаться тоже были по достоинству оценены. Почему такие экземпляры редки? Ребята, словно сговорившись, засмеялись. Оказалось, что подумали они об одном и том же. Единственное, непререкаемое условие их успешной работы: охрана всегда должна быть рядом. Саша вспомнил, как вчера из-за этого правила Мартов взмолился.

– Ребята, не позорьте. Хочу с девушкой познакомиться. Что ж мне, как под конвоем идти, что ли? Залягте в прибрежной лесополосе и оттуда глаз с нас не спускайте, а ко мне ни-ни! Это приказ! Ослушаетесь – уволю! – Он говорил строго, но впервые за долгое время глаза его смеялись. Саше с Игорем не оставалось ничего другого, как подчиниться. Скрепя сердце, они буквально замаскировались за ближайшими к пляжу кустами и деревьями. Борясь с желанием закурить, Саша констатировал:

– Попался наш Георгий Иванович. Такой крючок я бы и сам проглотил не раздумывая.

Сейчас, глядя на беззаботно смеющегося хозяина, каждый из них по-своему оценивал происходящее. Хорошее настроение Георгия Ивановича нравилось им гораздо больше его постоянной задумчивости, когда приходилось то и дело возвращать его из другого, далекого мира воспоминаний, сожалений, раскаяния. Сегодняшний Мартов забыл о проблемах, из-за которых пришлось прервать отпуск. Он стал просто влюбленным.

– Ну, будем двигаться дальше? – Лита собрала остатки еды, сложила скатерть.

– Да, теперь можно. – Георгий направился к машине. На ходу решил спросить: – Ты хочешь остановиться у меня? Последнее время я живу в загородном доме. Там просторно, тихо, легко дышится и нет утомляющей суеты. Что скажешь?

– Наверное, я все-таки попрошу отвезти меня домой. Пойми меня правильно. Я должна переварить в одиночестве то, что произошло. Моя суть рвется к тебе, приходится сдерживать. Мы и так достаточно форсировали события.

– Думаешь, так будет правильно? – Садясь вместе с Литой на заднее сиденье «БМВ», он поцеловал ее. – Я уже чувствую себя одиноко перед нашей разлукой. Я как ребенок, которому подарили игрушку, а теперь за провинность грозятся ее отобрать. Не хочу давить на тебя, на чемто настаивать, но больше двух дней я без тебя не выдержу. За это время я улажу формальности в загсе, чтобы нас расписали поскорее, как ты к этому относишься?

– Значит, у меня есть сорок восемь часов холостяцкой жизни. Надо устроить девичник с Леськой. Вот кто от души за меня порадуется.

– Кто она?

– Подруга детства. Мое прошлое она никогда не одобряла. Сама жила далеко не по-монашески, но оставалась при этом личностью, понимаешь? Леська – чудо, сколько судьба ее трепала, а она словно тростинка на ветру. Пригнется под сильным порывом ветра, а стихает – выпрямляется. Она моего возраста, успевшая в жизни гораздо больше меня. У нее двое детей, такие забавные мальчишки.

– У нас будут дети, похожие на тебя, – ласково обняв Литу, Мартов прикрыл глаза. Память воскресила шумные игры сына и дочки. Он наблюдал это изредка, в выходные или когда из-за болезни находился не на работе. Несмотря на угрозы Светланы, они все равно пробирались в его комнату и тормошили его. Особенно неугомонным был Ванька. Забавный черноглазый мальчишка. Тех дней не вернуть. Далекого времени, когда в доме кипела жизнь. Если бы не нежелание Светланы, Георгий хотел бы еще одного ребенка. Теперь у него будет возможность вернуть молодость, снова наблюдать за первыми шагами родного существа. Он постарается быть рядом как можно чаще. На сколько лет хватит его, сколько отмерено? Мартов почувствовал, как заколотилось сердце от этих мыслей. Конечно, он уйдет в мир иной первым, но, дай бог, чтобы это событие отодвинулось как можно дальше. Ему еще столько нужно сделать, столько наверстать. Но в любом случае он сможет обеспечить Литу и их детей. Их безбедное существование закладывалось не один год. Он слишком много работал, чтобы сейчас иметь возможность гарантировать хотя бы материальное благополучие близким.