Путевка в семейное гетто - Кускова Алина - Страница 5

Алиса согласилась с Багровым, что солнечные ванны полезны для тела, испорченного искусственным загаром, тем более ей давно хотелось искупаться в деревенской реке, поваляться на песке и послушать пение соловьев. Соловьев Багров пообещал только ночью, днем они прятались от жары. Алиса поняла предложение как намек и заявила, что по ночам предпочитает спать, а не слушать пение птиц. Туся обиделась за Багрова и заметила, что готова слушать пение и днем, и ночью, но Багров не заинтересовался ее предложением. Ему явно нравилась ее подруга. Это стало ясно после того, как, прощаясь, он поцеловал девушкам руки, а Алисину ладонь продержал дольше остальных.

За разговором с ним девушки не заметили, как во двор спустились густые сумерки. Захотелось спать, но предстояло поймать собаку, накормить ее, уложить подруг. Алиса принялась за дело. Туся пела разухабистые песни и возвращаться в дом не хотела, она требовала продолжения банкета. Аня хоть и шла за Алисой покорной овцой, но намеревалась свалиться под каждым кустом, который ей приходилось огибать. Одна собака оказалась трезвомыслящей. Когда Алиса подошла к крыльцу, та опрометью кинулась в дом и уселась перед своей пустой миской. Девушка горько вздохнула и полезла за геркулесом.

Когда все дела были сделаны, девчонки разложены по своим кроватям, Алиса позволила себе немного помечтать. Теткино родовое гнездо было именно тем местом, рядом с которым она сможет свить свое. Алиса это знала, но понимала, сколько еще нужно приложить усилий, чтобы ее мечта стала явью! А тут этот Багров со своими дурацкими рассказами про английских принцев. Да, Туся не блещет умом, но зачем же обижать девушку до такой степени? Этим он унижает и ее. Алиса злилась на соседа, и все ее мечты сводились к обдумыванию мелких пакостей для него. Она ворочалась на новом месте, представляя, как проколет шину его автомобиля, разобьет окно или подкинет на порог дохлую крысу. Где ее взять? Алиса понимала, что все это детские проказы, нужно решиться на что-то более серьезное. Натренировать глупую Глашку на команду «Фас!», ротвейлер же она, в конце концов. Пусть кинется на Багрова в самый неподходящий момент и сделает его евнухом. Такого от нее и от ее собаки он точно не ожидает. Алиса злорадно улыбнулась, представила его глупое лицо, грозную Глашку и удовлетворенно сомкнула веки. Что может быть более приятным для девушки, кроме как мысли о возможной победе над привлекательным холостяком? Только сама победа.

Глава 2

Одинокий миллионер, не желающий знакомиться

Роман Шереметьев в последнее время привык вставать не раньше одиннадцати, к чему спешить жить? На дворе лето, каникулы, последние в его студенческой жизни. Следом за ними – защита диплома в строительном институте, нудная каждодневная работа, возможно, жена, куча малолетних ребятишек… Бр-р-р. Сегодня он свободен, молод и полон сил, которые использует по назначению, укладывая деду в ванной на втором этаже, рядом со спальней, кафельную плитку, тем самым зарабатывая себе карманные деньги. Дед строг необыкновенно, да и ванная комната у него не такая, как у всех. Двадцать квадратных метров, шутка ли! Замеси раствор, разровняй стены, уложи, переложи. Не все получается с первого раза. А дед, бывший коммунист, выросший на крестьянских хлебах, не любит некачественно сделанной работы. Пообещал, если ему понравится, то подарит внуку такой же «Мерседес», который презентовал своей двадцатилетней жене. Обрек внука на трудотерапию, а сам укатил со своей молодухой на Багамские острова. Но старается Ромка Шереметьев не один, помогает ему однокашник Веня Говоров. Тот хоть и из интеллигентной семьи, но работать умеет – кладет, перекладывает вслед за Ромкой. Так и трудятся ребята целыми днями в трехэтажном особняке, света белого не видя.

– Вставай, народ! Труба зовет! – заорал Ромка, выливший на себя ведро холодной воды. – А-а-а-а!

Венька в своей комнате перевернулся на другой бок и поджал под себя ноги. Акустика в доме была отличная – из всех дверей стояла только одна – входная. Ромка вытерся полотенцем, подошел к календарю и отметил вчерашний день красным фломастером. «Итак, – подвел он итог, – получается двенадцать трудодней. За каждый дед дает по сто долларов на двоих – отличные деньги для студента-практиканта». Ромка отправился на кухню, чтобы заварить крепкого кофе, по пути еще раз напомнив коллеге по учебе и труду, что ему страшно одиноко.

Венька понял, что спать ему больше не дадут, открыл глаза и спустил ноги с постели. Такое отличное утро, он мог бы валяться и валяться в кровати. Венька потянулся и подошел к окну, чтобы во всех тонкостях рассмотреть проснувшуюся природу и местных обитателей. Ему нравился вид из окна второго этажа, позволяющий охватить панораму в целом. Но то, что он охватил сегодня, понравилось ему еще больше.

В доме напротив распахнулось окно и появилась полуголая девица, которая потянулась и потерла глаза. Тот с ловкостью озабоченной обезьяны отпрыгнул в сторону от окна и притих. Через секунду, а дольше вытерпеть он не мог, Венька снова выглянул в окно. Девица, как показалось, его не заметила. Она отошла в глубь комнаты и принялась переодеваться. Отличник, будущий обладатель «красного» диплома, Венька почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Давно он не видел так близко от себя раздетой женщины. Ему показалось, что он поймал запах ее тела с ароматом ванильных духов. Он вдохнул в себя воздух глубже и закрыл глаза.

– Ты че?! – возмутился не выдержавший Ромка, глядя на то, как его друг вместо того, чтобы рысью нестись на кухню, быстро хватать бутерброд и начинать работу, стоит у окна и медитирует.

– Тише, – прошептал Венька и указал на девицу.

– Ого! – произнес ошарашенный Шереметьев, следя за тем, как та медленно и грациозно снимает кружевную ночную сорочку и, прикрывая ею грудь, бродит в поисках сарафана.

Друзья, в гробовом молчании прильнувшие к окну, следили за ее передвижениями и, когда она наконец-то выудила злосчастный сарафан из кучи вещей, затаили дыхание. Девица кинула сорочку на кровать и принялась на голое тело натягивать сарафан.

– Ого! – совершенно непроизвольно вырвалось у жалких наблюдателей и тем самым раскрыло их инкогнито.

Алиса усмехнулась. Она нарочно медленно раздевалась перед раскрытым окном, чтобы поймать свою золотую рыбку. На крючок, судя по разноголосию, попались сразу две. Значит, особняк, самое приличное из всех строений в Копейке, населяли мужские особи. Естественно, они не смогли остаться равнодушными перед ее прелестями. Такое точеное загорелое тело, высокая грудь, рыжие локоны доведут до умопомрачения любого мужчину. Алиса лишний раз в этом убедилась.

– У деда наверху звездоскоп! Тьфу, телескоп! – засуетился Ромка и энергично, как горный козел, поскакал наверх.

– Отлично придумано! – следом за ним, забыв про свое сонно-лирическое настроение, побежал Венька. – Надеюсь, она там не одна!

Как по заказу, только они добрались до телескопа и развернули его в нужную сторону, из другого окна в доме напротив показалась очередная девица. Девица, а теперь ее можно было разглядеть более подробно, была худющей, без особых выдающихся деталей. Выдавался только хвостик темно-русых волос с одной стороны и с другой – очки в депрессивной оправе, которую в годы дедовой молодости носили близорукие школьницы. Венька разглядел, что девица была симпатичная, на что Ромка Шереметьев отрицательно покачал головой.

Девица тем временем уставилась в небо, видимо, считая облака, потом облизала палец и высунула его вперед, показывая в сторону особняка нехороший «фак».

– Стерва, – прошипел Ромка. – Не видит, а уже ругается.

– Тише, – шикнул на него друг, – это она направление ветра изучает. Если с запада, то жди дождя. Видишь, какие тучи ходят. – И он кивнул на небо, где девица только что считала облака. – А девчонки, скорее всего, на пляж собираются. Ого-го! – Венька переключил свое внимание на следующий объект, показавшийся из задней двери дома с мансардой. Объект двумя руками выпихнул на газон упирающегося здоровенного ротвейлера, наподдал ему вдогонку ногой по заднице и захлопнул дверь с обратной стороны. – Собаку выгуливает, – благоговейно произнес он. Венька влюбился с первого взгляда.