Дело о сумочке авантюристки - Гарднер Эрл Стенли - Страница 32

— Откуда вам известно о пуле? — удивленно спросила Салли Мэдисон.

— Не имеет значения. Я задал вам вопрос. Как вы узнали, что на дне аквариума лежит пуля?

— Мне сказала об этом миссис Фолкнер.

— Так, так, — воодушевился Мейсон. — Уже интересно, продолжайте.

— Миссис Фолкнер сказала мне, что я обязательно найду на дне аквариума пулю тридцать восьмого калибра. Она знала, что Тома должны были вызвать для лечения рыбок, и хотела, чтобы мы достали пулю. Она также настаивала, чтобы в момент извлечения пули присутствовали и я, и Том, чтобы она потом легко могла доказать, откуда эта пуля взялась. Вот, пожалуй, и все, мистер Мейсон. Когда мистер Фолкнер передал мне ключ, я заехала за Томом. Мы хотели сначала достать пулю, а потом вернуться, уже после приезда мистера Фолкнера, и заняться лечением рыбок. Когда мы приехали в контору, рыбок там уже не было. Минуту или две я стояла в растерянности, не знала, что делать. Потом решила действовать по плану. Я взяла черпак, мы достали пулю и услышали шум подъезжающей машины.

— Том не остался в машине?

— Нет. Мы оба должны были присутствовать. Так мы договорились с миссис Фолкнер. Мне казалось, что у нас масса времени. В соседней квартире свет не горел, я считала, что мистер Фолкнер еще какое-то время пробудет в ресторане. Но потом мы услышали шум машины и так испугались, что выбежали из конторы, позабыв даже забрать черпак.

— Что вы делали потом?

— Заехали за угол и подождали, пока вы с мистером Фолкнером не подъехали к дому. Потом мы присоединились к вам и пытались вести себя, как будто ничего не случилось, и мы только что приехали из зоомагазина.

— Что вы сделали с пулей?

— Отдала миссис Фолкнер.

— Когда?

— Только вчера.

— Почему только вчера?

— Я позвонила ей и сказала, что пуля у меня. Она ответила, что все будет в порядке, что я получу деньги, но только после того, как все успокоится.

— И вчера вечером?

— И вчера вечером я отвезла ей пулю.

— Том был с вами?

— Нет, я была одна.

— На пуле были какие-либо отличительные знаки?

— Да. Том дал мне гравировальную иглу и мы написали на основании пули свои инициалы. Миссис Фолкнер настаивала на этом и предупреждала, чтобы мы ни в коем случае не повредили боковую поверхность. Она хотела иметь возможность доказать, из какого оружия была выпущена эта пуля.

— Какую сумму вы должны были получить?

— Она сказала, что если определенная сделка закончится успешно, мы получим пятьсот долларов, а если удастся еще одна сделка — две тысячи.

— И вчера вечером вы отвезли ей пулю?

— Да.

— В какое время?

— Примерно, в половине десятого.

— В половине десятого?! — удивленно воскликнул Мейсон.

— Да.

— Где она была?

— В своем доме.

— И она заплатила вам две тысячи долларов?

— Да.

— Именно эти деньги лежали в вашей сумочке?

— Да.

— А эта история о том, что две тысячи вам дал мистер Фолкнер, была пустой болтовней?

— Да. Я должна была как-то объяснить эти две тысячи, и такой рассказ показался мне лучшим выходом. Миссис Фолкнер заявила, что если я расскажу кому-нибудь об этих деньгах, она откажет мне в любой поддержке. В этом случае извлечение пули из аквариума будет считаться кражей со взломом, и мы с Томом попадем в тюрьму.

— Подождите. В половине десятого Фолкнер был уже мертв.

— Да, вероятно.

— Лежал в ванной.

— Да.

— Где была миссис Фолкнер, когда вы привезли ей пулю? В гостиной? Она не могла не знать, что муж убит, если находилась в это время дома.

— Не та миссис Фолкнер, — воскликнула Салли. — Неужели вы не поняли, мистер Мейсон? Я говорила о первой миссис Фолкнер! О Дженевив Фолкнер.

Секунд десять Мейсон сидел молча, закрыв глаза и сосредоточенно нахмурив брови.

— Салли, вы говорите правду?

— На этот раз, чистую правду, уверяю вас.

— Том может подтвердить ваш рассказ?

— Только о том, как мы извлекали пулю и метили ее. Человека, который должен был передать мне деньги, он не знает. Этой частью сделки занималась только я.

— Салли, если вы говорите мне неправду, вам гарантирована камера смертников, а Том Гридли умрет в тюрьме.

— Я говорю чистую правду, мистер Мейсон.

— Вы получили две тысячи долларов вчера в половине десятого?

— Именно так.

— Но к мистеру Фолкнеру вы приходили?

— Да, между восемью и половиной девятого. Все было так, как я вам рассказала. Дверь была чуть приоткрыта, на дюйм или два. Я вошла. В доме никого не было, кроме мистера Фолкнера. Он разговаривал по телефону, но только что, вероятно, закончил бриться — на лице еще оставались следы пены. В ванну лилась вода, одет он был только в брюки и нижнюю рубашку. Думаю, он не услышал, как я позвонила, из-за шума воды. Я вошла, потому что мне было необходимо увидеться с ним. К тому же, его машина стояла у крыльца, значит, он был дома.

— Что произошло?

— Он сказал мне убираться. Сказал, что вызовет меня, когда посчитает нужным. Он был очень груб, позволили себе оскорбления в мой адрес. Я пыталась объяснить, что мистер Роулинс сказал мне, что он взял вещи, принадлежащие Тому и это очень похоже на воровство.

— Что ответил Фолкнер?

— Приказал мне убираться.

— Он не передавал вам чек на имя Тома в качестве расчета?

— Нет.

— Просто приказал убираться?

— Сказал, что если я не уйду сама, он выкинет меня из дома. Я чуть помедлила, и он действительно вытолкал меня за дверь, мистер Мейсон. Подошел, взял за плечи и вытолкал.

— Что вы делали потом?

— Потом я позвонила его первой жене, чтобы договориться о встрече. Она попросила перезвонить через полчаса или минут через сорок пять. Я так и сделала, и она попросила меня приехать немедленно, сказала, что я могу получить деньги. Я поехала к ней и получила две тысячи долларов.

— При передаче денег присутствовал кто-нибудь еще?

— Нет.

— Вы виделись с человеком по фамилии Диксон?

— Нет.

— Не обязательно в тот день?

— Нет.

— Знакомы с ним?

— Нет.

— Итак, миссис Фолкнер передала вам две тысячи долларов. Куда вы направились?

— Я поехала в зоомагазин, чтобы забрать панели для лечения рыбок Стонтона, как и обещала мистеру Роулинсу. Потом… остальное вы знаете, мистер Мейсон. Я поехала к Стонтону, потом позвонила вам.

— Салли, я рискнул взяться за ваше дело, потому что вынужден так поступить. Я хочу, чтобы вы мне сказали четыре слова.

— Какие?

— Обращайтесь к моему адвокату.

Салли смотрела на него в полном недоумении.

— Повторите, — сказал Мейсон.

— Обращайтесь к моему адвокату, — произнесла Салли.

— Вы можете запомнить эти слова?

— Конечно, мистер Мейсон.

— Повторите еще раз.

— Обращайтесь к моему адвокату.

— Салли, с этого момента вы знаете только эти четыре слова. Примерно через час к вам, потрясая протоколом допроса, приедут полицейские. Они укажут вам все несоответствия, все ошибки. Покажут, что именно вы солгали. Докажут это, докажут то, докажут множество различных вещей. Они попросят вас объяснить вашу ложь относительно маршрута поездки на такси. Они пообещают даже отпустить вас, если вы скажете правду. А если не скажете, будут угрожать, что им придется арестовать Тома Гридли. Вам все понятно?

Салли кивнула.

— Что вы должны им сказать? — спросил Мейсон.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Обращайтесь к моему адвокату.

— Слава Богу, нам удалось хоть о чем-то договориться. Других слов в английском языке для вас не существует. Понимаете?

Салли кивнула.

— Будете помнить, чтобы ни случилось?

Салли снова кивнула.

— А если вам скажут, что Том во всем признался, чтобы спасти вас, что нельзя посылать в камеру смертников любимого человека, который, к тому же, пытается спасти вас, что вы ответите?

— Обращайтесь к моему адвокату.

— Все. — Мейсон кивнул надзирательнице. — Свидание окончено.