Свидание по приколу - Щеглова Ирина Владимировна - Страница 12

Я поймала себя на том, что время от времени озираюсь по сторонам и отвечаю невпопад на вопросы ребят.

Они что? Издевались?

– Где Данька? – я не выдержала.

Генка пожал плечами и как-то заметно поскучнел.

– Он обещал прийти, – отозвался Вовка.

– Да…

– Мы хотели поиграть сегодня. Он должен свою гитару принести, – объяснил Вовка.

– Здорово, – я оживилась.

Даньки все не было. И вот, когда ожидание стало невыносимым, он, наконец, появился. Даня шел с гитарным кофром за спиной. Издали махнул нам. Но я сразу поняла, что это какой-то чужой парень, не тот, с кем мы вчера гуляли.

Он слегка кивнул. Снял кофр, бережно поставил его на сиденье, уселся рядом. У него было усталое лицо, он то и дело тер глаза и смотрел на нас равнодушно, как на малознакомых людей.

– Не выспался, – он усмехнулся.

Вовка почему-то тоже.

– Я недолго сегодня, – Данька зевнул, в мою сторону он даже не смотрел.

Наташка появилась неожиданно, и вид имела победный, хотя и несколько взъерошенный. Она громко поздоровалась со всеми, причем расцеловалась с ребятами, чем развеселила Даньку, хотя и ненадолго.

– Все, – сказала Наташка, – арест снят, я оправдана по всем статьям. И ты тоже, – она посмотрела на меня, но, заметив мое сумрачное настроение, запнулась.

– Что-то не так?

– Нет, просто все сонные, как мухи, – съязвила я.

Данька снова усмехнулся:

– Мы не спали всю ночь, правда, Вовка?

Вовка смутился и опустил голову.

– Разве ты не домой пошел? – ничего глупее я спросить не могла.

– Это ты пошла домой. Я в общем тоже… но, по дороге встретил одних знакомых, они затащили в гости, нужна была гитара, я позвонил Вовке, и он, как настоящий друг, выручил, пришел с гитарой.

Они засмеялись каким-то своим воспоминаниям.

– Ты когда ушел-то? – тихо спросил Данька. – Я тебя потерял…

– Да утром, часов в шесть, – отозвался он.

– Как на меня вахтерша орала! – Данька покрутил головой и добавил шепотом: – Мы кровать сломали…

Генка кашлянул.

Данька и Вовка тихонько засмеялись, но быстро смолкли. Наташка сидела с вытянувшимся лицом.

Данька потянулся к кофру, достал свою гитару:

– Ну, что, Вовка, повеселим девчонок?

– Давай…

Они попытались играть вместе, но все время сбивались, начинали заново, то принимались петь, но обрывали песню. Перебрасывались между собой непонятными нам шутками, говорили о неизвестных людях. Генка нервничал, мы с Наташкой сидели с каменными лицами. Так продолжалось примерно с час. Мне все время хотелось встать и уйти, но я все еще надеялась.

– Мне пора, – Наташкин голос прозвучал довольно резко. Данька и Вовка оборвали невнятное бренчание. Данька положил гитару в кофр, потянулся.

– Не получается что-то сегодня, – он снова зевнул. – Отложим до другого раза.

Провожать Наташку пошли короткой дорогой. Едва спустились с железнодорожного моста, как Данька сказал:

– Ну, вам туда, а мне – туда, – он махнул рукой в сторону заводского клуба. – Пока!

У Наташки отвалилась нижняя челюсть. Я прятала глаза и злилась так, как никогда еще в своей жизни.

– Что это значит? – я почувствовала, что мой голос дрожит как натянутая струна.

– Брось, Кира, – ответил Вовка – Данька хороший парень, но по отношению к своим бабам он – просто дерьмо.

Он так и сказал «бабам».

– Я не баба! – мой взгляд был прикован к удаляющейся спине парня, в которого я имела несчастье влюбиться, и который записал меня в свои «бабы».

– Вот и не становись ею, – посоветовал Вовка.

Он что? Раскусил меня? Понял? Неужели так заметно?

– А по-моему, мы все тут «бабы», – подвела итог Наташка. Она брезгливо сморщила нос, – Что он о себе воображает? Что вообще за поклонение такое?

Она фыркнула и отвернулась, бросив через плечо:

– Надеюсь, вы проводите Киру?

– Конечно, – поспешно ответил Генка.

– Я позвоню тебе завтра, – голос Наташки смягчился, она чмокнула меня в щеку, сделала ребятам ручкой и гордо удалилась.

– Может, погуляем еще? – робко предложил Генка.

И я подумала, что он ни в чем не виноват. Ведь мы знакомы тысячу лет, мы тысячу писем написали друг другу.

Я взяла Генку и Вовку под руки, и мы пошли, медленно удаляясь от моста, от заводского клуба, от общежития, куда наверняка отправился Данька.

@int-20 = – Все, с меня хватит, – заявила я Наташке.

– Ура! Наконец-то! – крикнула она, и от избытка чувств кинулась обниматься.

– Да, но ты уверена?

– Вполне.

– Я знала, что ты справишься, – заверила она меня. – Итак, раз уж мы освободились от влияния этого злополучного Даньки, что будем делать сегодня вечером?

– Пойдем пугать местных обывателей, – в тон ей ответила я.

Мы снова сидели у нее дома. Наташина мама прибегала на обед и как-то слишком бурно обрадовалась мне. Конфликт, видимо, был исчерпан. Я снова приобрела незапятнанную репутацию. Точнее, пересмотрела свои ошибки, сделала выводы и исправилась.

– Не сидите целый день взаперти, – крикнула Наташкина мама, уходя на работу.

Но в такую жару выползать на улицу не хотелось, да и незачем. Мы перебирали Наташкины диски с фильмами, посмотрели новую японскую анимашку. В очередной раз перемыли Даньке кости. Решили вечером погулять вдвоем, а завтра с утра пойти позагорать на поляну, недалеко от моего дома. Там обычно все загорают.

Потом Наташка уселась за фортепиано, и мы на два голоса принялись петь все, что приходило в голову. Пели мы очень громко. Но в какой-то момент нам послышалось, как кто-то выкрикивает наши имена под окном.

– Кто бы это мог быть?

Наташка подошла к окну и отдернула штору. Солнечный свет хлынул в комнату вместе с жаром летнего полдня.

– Полюбуйся-ка, – позвала меня Наташка.

Я выглянула на улицу.

Данька стоял под окном, задрав голову – все-таки третий этаж. Его глаза скрывали солнцезащитные очки, на смуглом лице широкая улыбка.

– Ну, вы и лажаете, девочки! – крикнул он.

– Что ты понимаешь в музыке! – надменно бросила Наташка.

– Куда мне!

Наташка быстро шепнула мне:

– Так я и знала, изо всех окон высунулись.

– Кто?

– Да соседи! Теперь разговоров будет!

Наша довольно громкая беседа, естественно, привлекла внимание всех, кто в этот час находился дома.

– А я вас везде ищу, – ничуть не смущаясь любопытных глаз и ушей, сообщил Данька.

– Соскучился? – хохотнула Наташка.

– Подняться можно? – он сделал вид, что не заметил ее сарказма.

Наташка посмотрела на меня. Я лишь слегка пожала плечами.

– Поднимайся, – крикнула она.

– Не хватало еще, чтоб он орал на всю улицу, – сказала мне подруга и пошла открывать дверь.

Данька предстал перед нами с совершенно невинной, счастливой улыбкой, как будто не было вчерашнего вечера. Он снова стал другим, прежним.

– Ты выспался? – уколола его Наташка.

– Сном младенца, – подхватил он. – Встал в одиннадцать, и никого не могу найти. Хорошо, бабушка Киры сказала мне, что она у тебя. Вот я и пришел.

Он по-хозяйски развалился в кресле и рассматривал нас вполне доброжелательно.

– Вы мне не рады? – спросил.

– Честно говоря, мы тебя не ждали.

– Тоже мне – друзья, – он сделал вид, что обиделся. – Человек, можно сказать, погибает, а им хоть бы что.

– Чем же мы можем тебе помочь? Ты только скажи! – Наташка все так же насмешливо говорила с ним, но, видимо, это даже доставляло ей удовольствие.

– Дайте попить, – просто ответил Данька.

– Это – всегда, пожалуйста. Тебе воды или чаю? – Наташка направилась на кухню, как заправская хозяйка дома.

Я стояла у окна, отвернувшись.

Он подошел ко мне бесшумно, я вздрогнула, когда почувствовала его ладони на своих плечах.

– Обиделась? – негромко спросил он.

Я резко повернулась к нему и ответила, глядя прямо в глаза:

– Не надо меня очаровывать! Знаю я твои чары по приколу.

Он поднял руки, сделал шаг назад: