Дело о преследуемом муже - Гарднер Эрл Стенли - Страница 25

Он вышел на яркий свет холодного весеннего дня.

Глава 14

В зале судебного заседания царила деловая активность. Судья Кортрайт разложил перед собой не менее полудюжины дел и с нарочитым вниманием слушал адвоката, который, казалось, никак не мог добраться до сути вопроса; наконец судья прервал его и перешел к следующему делу. Входили и выходили адвокаты. Спешка висела в самой атмосфере этого зала. Дела разбирались незначительные, те, что случаются сплошь и рядом, и для суда они уже давно утратили всякую индивидуальность — нарушения закона, которые накапливаются быстрее, чем их можно было бы разрешить, не будь машина правосудия столь четко отлажена. И только те, кого это непосредственно касалось, думали, что их дела имеют особую важность.

Побледневшая жена сидела, сложив руки на коленях, пока адвокат ее мужа доказывал, что жалоба на мужа, отказывающего ей в материальной помощи, неконкретна, прекрасно осознавая при этом, какую силу духа она проявила, обратившись в суд, чтобы заставить своего мужа, который сидел, уставясь на нее испепеляющим взглядом, тратить деньги не на других женщин, а на своего ребенка. Муж клялся, что убьет ее, если она обратится к закону. А вдруг он и вправду решится на это? Сердце толчками проталкивало кровь по ее усталым венам. Она чувствовала, как эти удары громом отдаются в ушах. Муж сказал, что убьет ее. И вид у него такой, будто он действительно собирается это сделать. А может, и сделает. И что же тогда будет с малышкой? Адвокат продолжал бубнить. Жалоба недостаточно обоснована, так как в ней нет пункта о том, что ответчик намеренно отказывает в поддержке.

Судья Кортрайт устало выслушал этот аргумент. В конце концов, какая разница? Отклонить жалобу и заткнуть этого малого — вот и все. До чего же он многословен.

Судья физически ощущал, как идут минуты — его рабочий график забит до предела.

Наконец он избавился от всех этих второстепенных дел.

— Слушается дело Стефани Клэр, — объявил он. Гарольд Хэнли из окружной прокуратуры считал, что это тяжелый юридический случай.

— Ваша честь, обвиняемую представляет в суде Перри Мейсон. Советник согласился провести предварительное слушание дела. Обвиняемая выпущена под залог.

— Прекрасно, — сказал судья Кортрайт, — ваши свидетели на месте?

— Да, ваша честь.

Последовала обычная рутинная процедура: адвокаты, чьи дела были отложены, выходили из зала, кое-кто из них продолжал горячо спорить, некоторые шутили, иные торопились в другие места, где их ждали незаконченные дела.

Гарольд Хэнли вызывал своих свидетелей одного за другим. Фрэнк Корвис, офицер дорожной полиции, вызванный на место происшествия, вытащил обвиняемую из разбитой машины. Он описал положение тела девушки. Она находилась за рулем на водительском месте. Когда он прибыл, обе дверцы машины были закрыты. В отделении для перчаток он обнаружил бутылку. Нет, этой бутылки он с собой не захватил. Он ее опечатал и вручил главе дорожного департамента. Да, конечно, он узнает бутылку, если ее предъявят. Да, это та самая бутылка. Именно в таком состоянии он ее и нашел — в ней оставалось примерно на одну треть виски. Да, он заметил, что от обвиняемой пахло виски.

— Перекрестный допрос. — Хэнли посмотрел на Перри Мейсона.

Офицер дорожной полиции повернулся к Мейсону, расправил плечи и вытянулся — настоящая воюющая сторона, готовая отразить любую атаку.

— Заметили ли вы, — начал Мейсон, — что руки моей подзащитной лежали на руле?

— Об обеих руках сказать не могу. Я схватил девушку за правую руку, чтобы вытащить ее из машины.

— Где находилось ее правое запястье?

— На руле.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Значит, ее пальцы не обхватывали руль?

— Что вы имеете в виду?

— Если ее запястье находилось на руле, — пояснил Мейсон, — она не могла обхватить его пальцами.

Корвис нахмурился, посмотрел на помощника прокурора и пробормотал:

— Наверное, я недопонял.

— Запястье находилось не на руле?

— На руле была ее рука.

— Говоря так, вы подразумеваете, что ее пальцы обхватывали руль?

— Да, я думаю, что так оно и было.

— Вы схватили ее за правое запястье, когда тащили через окно?

— Да.

— Вы обхватили пальцами ее запястье?

— Да.

— Вы не заметили чего-нибудь особенного на ее правой руке?

— В тот момент нет.

— Но позднее заметили?

— Да.

— Когда?

— После того как ее извлекли из машины и положили на землю в ожидании санитарной машины. Один из проезжавших мимо дал брезент. Мы с ним растянули его на земле и положили на него девушку.

— Говоря о девушке, вы имеете в виду мою подзащитную?

— Да.

— И именно в это время вы заметили что-то на ее правой руке?

— Да.

— Что это было?

— Ее мизинец был в чем-то красном. Сначала я подумал, что это кровь. Когда я нечаянно коснулся его, у меня на тыльной стороне руки появилось красное пятно. Ну, я попытался его стереть, но оно не стиралось. Это была не кровь.

— Губная помада?

— По всей вероятности, да.

— Вы обратили внимание на ее левую руку?

— Да.

— На ней была перчатка?

— Да.

— А на правой руке перчатки не было?

— Нет.

— Вы осмотрели автомобиль?

— Да.

— Вы нашли в машине губную помаду?

— Нет. Я нашел ее сумочку и отправил вместе с девушкой в больницу.

— А были еще какие-нибудь вещи?

— Никаких.

— Значит, в автомобиле ничего не было?

— Нет.

— Так… Если правая рука подзащитной находилась на руле, в особенности если, пытаясь избежать столкновения, она с силой в него вцепилась, на руле должна была бы остаться губная помада. Верно?

— Ну…

— Возражаю. Вопрос спорный, — заявил окружной прокурор.

— Возражение принято.

— Обследовали ли вы руль машины, чтобы проверить, нет ли на нем следов губной помады?

— Тогда нет.

— А позднее?

— Да.

— И что-нибудь обнаружили?

— В одном месте — едва заметный след губной помады… Понимаете, если она пыталась подкрасить губы во время инцидента и держала руль одной рукой…

— Достаточно, — сурово оборвал его судья. — Суд сам сделает заключение. Просто излагайте факты.

— Вы заглядывали в багажник машины?

— Да, конечно.

— В нем были какие-нибудь вещи?

— Никаких.

— Зажигание в машине было выключено? Офицер опустил глаза.

— Не знаю, — сказал он. — Когда машину доставили в гараж, оно было выключено. А доставляли ее специализированным транспортом, поэтому заводить мотор не было смысла. Я осмотрел машину на предмет обнаружения спиртного и багажа, а о зажигании не вспомнил до вчерашнего дня, когда на это обратили мое внимание.

— Тогда оно было выключено?

— Да.

— Что вы скажете об отпечатках пальцев на руле?

— Я их не искал. Когда мы находим машину, свалившуюся в кювет, в которой за рулем находится водитель в бессознательном состоянии, причем его пальцы вцепились в этот руль, а в машине больше никого нет, мы не берем отпечатки пальцев, чтобы выяснить, кто вел машину.

По залу прокатился смешок. Судья вопросительно посмотрел на Мейсона:

— Мистер Мейсон, вы желаете, чтобы последняя фраза была вычеркнута из протокола?

— Пусть остается, — сказал Мейсон и снова повернулся к свидетелю: — Пойдем дальше. Дверцы в машине были заперты?

— Да.

— Обе?

— Да.

— Вечер был довольно холодный, не так ли?

— Какая разница, не понимаю?

— Я просто спрашиваю.

— Ну, было холодно, да.

— Дул сильный ветер?

— Да.

— Не знаете ли вы, был ли в машине, в которой сидела моя подзащитная, обогреватель?

— Полагаю, что да. Да, припоминаю… Обогреватель там был.

— И он был включен?

— Совершенно верно.

— Далее. Вы сказали, что извлекли подзащитную из машины через окно?

— Совершенно верно. Через окно в дверце машины.

— С какой стороны?