Знак Единения - Морозова Юлия - Страница 35

До нашей двери оставалось совсем ничего, когда мужчины появились в коридоре. Верьян не растерялся и тут: аккуратно поставил поднос на пол и прикрылся мной от загонщика. Для этого наемник чуть приподнял меня над полом и прижал теснее к себе. Сопротивляться ему было глупо, а то и опасно. Лицо Верьяна приблизилось, губы оказались неожиданно мягкими, нежными. И ищущими. У меня как-то странно закружилась голова, в ушах зашумело, а вниз по позвоночнику прокатилась жаркая волна, отчего колени совсем ослабели.

– Ох, дело молодое! – как сквозь вату донесся до меня заговорщицкий шепот хозяина. – Может, благородному господину тоже мужское потешить охота?.. Могу прислать… Что? Нет?.. Обеты Единому – это ж святое! Понимаю-с. Но если надумаете… Молчу-молчу-с.

Мне никак не удавалось определиться: кружится мир или моя голова. На всякий случай я перестала упираться руками Илишу в грудь, а обняла за шею, прильнув к нему всем телом.

– Уй! – Резкая отрезвляющая боль в левом плече привела меня в чувство.

Я заозиралась в поисках возможной опасности, на которую среагировал браслет. Однако было тихо. Коридор, оказывается, уже давно опустел. Я отпрянула от наемника, неосознанным жестом вытирая губы.

– Брезгуете, Ваше Величество? – Взгляд парня, как всегда, был насмешливо-непроницаем.

– Нет, опасаюсь. – Я наконец-то заметила оцепеневшую в дверном проеме Эону.

Интересно, что она видела?

«Достаточно, раз ее так перекосило». Вот хмарь!

Постояв еще пару мгновений неподвижно, закрыв рукой рот, девушка сорвалась с места и скрылась в умывальне. Из-за запертой двери до нас донеслись сдавленные рыдания.

– Вот посмотри, что ты натворил! – бросила я Верьяну, гордо проходя мимо него в наш «люкс-номер».

Наемник подхватил поднос и пошел следом за мной.

– Что именно не понравилось Вашему Величеству? – Верьян ногой толкнул дверь, закрывая ее за нами. – Неужели ваш покорный слуга чем-то не угодил?

И взгляд такой… честный-честный.

Запах съестного направил мои мысли в более прозаичное русло. Изо всех сил стараясь не покраснеть еще больше, я подошла к парню, взялась за поднос с едой и потянула его на себя.

– Илиш, скоморошничать не надоело еще? – Скептически приподнятая бровь. – А то ты мало сделал! Кто с мужиками теми внизу целенаправленно надирался?

– Полукровку элем не свалить, – усмехнулся Верьян, не отпуская поднос. – Только голова яснее становится да память лучше.

– Зачем тогда придуривался? – Слюну приходилось сглатывать, иначе она бы капала прямо в тарелку.

– Надо было, – веско сказал Илиш, разжимая руки. Я еле устояла на месте. – Скоро приду.

После столь глубокомысленных заявлений парень свалил из комнаты, оставив меня в глупейшем виде с полуоткрытым ртом.

Ну надо так надо. Поесть, например.

– Эона! – Я закрыла рот и пнула дверь умывальни.

Всхлипы затихли.

– Чего? – угрюмо спросили оттуда.

– Есть пошли.

– Не хочу!

– Вот и замечательно, мне больше достанется, – философски заметила я, пристраивая поднос на прикроватном столике. – К тому же, когда ты помрешь голодной смертью, я смогу сделать из тебя зомби, который будет беспрекословно таскать за меня сумки.

– Ты не посмеешь! – Разгневанная заплаканная Эона появилась на пороге умывальни.

Я предостерегающе махнула куриной ножкой.

– На твоем месте, я бы проверять не стала.

Девушка шлепнулась на кровать рядом со мной и, потянувшись к другой куриной ноге, тихо спросила:

– Зачем?

Мы обе старательно отводили взгляды друг от друга.

– Надо было. – Верьянова фразочка пришлась к месту. Глубокомысленности в ней по-прежнему хватало.

Возня и бренчание во мраке перемежались недовольными возгласами.

– Надевай!

– Сам надевай!

– Малы они мне! Надевай, я сказал!

– Воняет же!

– Это запах благородного рыцарства.

– Видимо, во мне недостаточно благородства.

– Вот и наберетесь, Вашество. Пропитаетесь духом, можно сказать.

– Прекрати меня так называть! И вообще издеваться!

– Как будет угодно моей Императрице.

– Тьфу на тебя!

Долгие препирательства в почти абсолютной темноте привели-таки к желанному Верьяном результату: жаркий, вонючий, потный поддоспешник сел на меня как влитой. Наемник взялся за кирасу. Было такое чувство, что под ее весом я ушла в пол на пару сантиметров. Парень заскрипел следующей железякой. В конюшне было практически ничего не видно, но Илиш безошибочно находил нужные завязки.

– Локоть согни, – скомандовал он.

– Все равно мне не нравится, как попахивает твоя идея, – пожаловалась я. – В этих доспехах точно кто-то помер. От старости.

Верьян хмыкнул:

– Не волнуйся, детка, когда я свернул шею их хозяину, этот цветущий мужчина был только в ночной рубашке.

В прежние времена я напустилась бы на парня с упреками в жестокости. Но… то было раньше.

– Надеюсь, тело припрятал?

– Обижаешь, детка.

– А со слугами что? – Я стала до циничности практичной.

– Эти щедрые люди с радостью поделились с нами вещами – они им теперь без надобности.

– Понятно…

Мы надолго замолчали. В окружающей темноте особенно отчетливо было слышно бряцание доспехов, всхрапывание потревоженных лошадей и наше недовольное сопение.

Скрипнула дверь, заставляя нас затаить дыхание.

– Вы там скоро? – нервно спросила Эона, вертя головой в попытках увидеть хоть что-нибудь в темном нутре конюшни. – Я уже здесь замерзла совсем.

– По-о-оы-ы а-о-о-ы. – Верьян как раз что-то мудрил с завязками подшлемника.

Светлое пятно дверного проема стало шире.

– Что?!

– Почти… закончили. – Цепкие пальцы Илиша наконец освободили мой подбородок, и я смогла нормально разговаривать. Однако на голову мне тут же нахлобучили шлем. Хорошо еще забрало не опустили.

– Все, детка, можешь валить, – великодушно разрешил наемник.

Я попыталась как можно более бесшумно подобраться к двери.

«Крался по деревне трактор». Удачное сравнение.

У меня как раз было такое ощущение, что от издаваемого мной лязга всполошится все поселение.

А ведь нужно еще взгромоздиться на лошадь!

Слава всем святым и тому же Единому, мне удалось-таки это сделать. Правда, только с помощью Верьяна и подруги. Не будем уточнять с какого раза.

ГЛАВА 13

Поселение осталось далеко позади. Рассвет подкрался незаметно: небо, которое еще недавно было цвета переспелой черники, вспыхнуло холодным неприветливо-осенним утром. Дорога петляла по лесу, чья листва давно променяла легкомысленную зелень на роскошные «багрец и золото». Моя лошадь шла степенно, не торопясь. Неся двойную ношу и поэтому отставая, брела вторая. К утру подморозило, листва хрустела под копытами. А в доспехах (точнее, в поддоспешнике) было тепло, почти жарко. К запаху я тоже уже притерпелась, поэтому чувствовала себя вполне сносно.

Мы с Эоной со вчерашнего вечера так и не разговаривали. Вернее, общались только по необходимости. Объяснения типа «это совсем не то, что тебе показалось» ни к какому результату не привели. А еще я постоянно ловила себя на мысли, что то и дело задерживаю взгляд на губах Верьяна и тут же отвожу и краснею… Вот хмарь!

Повинуясь какому-то предчувствию, я резко натянула поводья. Лошадь заплясала на месте – у ее копыт, подрагивая древком, взрыла землю стрела. За первой полетели остальные. Животное поднялось на дыбы. Скрипуче взмахнув руками, под аккомпанемент вскрика Эоны, грудой железа я брякнулась на землю. Дыхание прервалось, чтобы вернуться через мгновение – вместе с болью в ребрах.

Смотря сквозь решетку забрала на небо, с тем же, кстати, стальным оттенком, я лежала неподвижно, приходя в себя после падения и сосредотачивая в солнечном сплетении тугой комок Силы. Драться в этом обмундировании не представлялось возможным.