Знак Единения - Морозова Юлия - Страница 24

– Пришли, девоньки, – крикнул откуда-то сзади главарь. – Пора бы уже на ночлег устраиваться.

– Ну это само собой. – Неранка перехватила удавку повыше и подтолкнула меня по направлению к храму.

– Э-э-э! Краля, ты куда?! – спохватился главарь.

– Туда. – Нож сильнее ткнулся под ребро. – Помолиться на сон грядущий.

Я вновь от души выругалась. Ткань бы острием не пробило! Рана-то зарастет, а куртку зашивать придется.

– Может, другой домик займете? Там кроватки помягче храмовых лавок будут.

Неранка презрительно смолчала, понукая меня быстрее двигаться к храму. Перед крыльцом мы ненадолго замешкались.

– Эона, дверь!

Светловолосая потрусила к входу.

– Прости, Рель, что так долго. Скоро освобожу, погоди. – То, что говорила Кирина, было слышно лишь нам двоим. – Открывается дверь, рвем в храм. Там дружно налегаем на засов. Что-то мне подсказывает, крепкий он…

Тыльной стороной ладони, сжимающей нож, она попыталась смахнуть со лба выступивший пот. Тут же, откуда-то слева, взвились в воздух несколько арбалетных болтов, чтобы с хрустом врезаться в открывшийся девичий бок.

Неранка сделала изумленный шаг в сторону. Следом полетели еще несколько болтов, опрокидывая девушку на спину. Кирина упала, невольно затягивая ременную удавку и сваливая меня на землю. Я впечаталась коленями в мягкий торф, хрипя и пытаясь ослабить ремень. В глазах темнело, но я успела увидеть, как, схватившись за голову, точно она должна была треснуть пополам, с нечеловеческим воплем Эона, оступившись с высокого крыльца, упала на землю.

– Сочтем… – хрипнула багровая темнота голосом Кирины и затихла.

Вслепую нашарив на поясе у неранки нож, я перерезала душащий меня ремень, полосуя заодно нежную кожу горла, и смогла глотнуть воздуха полной грудью.

Зрение прояснилось.

Нас окружили наемники. Я тупо посмотрела на расхлябанные сапоги в комьях грязи, потом перевела взгляд на два тела рядом со мной. Эона, закатив глаза, лежала без чувств. Кирина же была мертва…

Утыканное арбалетными болтами худенькое девичье тело. Кровавая пена на усмехающихся губах успела чуть подсохнуть. Глаза, помутневшим стеклом отражающие пасмурное небо…

«Мертва». – Тяжелый валун отчаяния сорвался и ухнул в ту выгребную яму, что некогда была моей душой.

Это было настолько невероятно и как-то совершенно по-дурацки, что я сначала тихонько захихикала, а потом вовсе запрокинула голову и рассмеялась в голос.

– Эй, Седой, глянь, пацанка-то… того, двинулась умишком.

– Сам вижу. Ничего, пусть с ней кровососы сами разбираются!

Стоя в грязи на коленях, я захохотала еще громче. Прямо до слез.

А ведь угадали, сволочи!

Что-то сдвинулось во мне. С убийственным скрипом, с чудовищной болью, но сдвинулось. Мукой прокатилось по телу изменение, впиталось в каждую его частичку.

Изменение произошло.

Теперь я жадно вбирала опасность. Хлестала ее, как водку. Большими глотками, не чувствуя вкуса, разбавляя самоуверенностью вместо тоника. Опасность горячила кровь, вместе с ней неслась по сосудам, ударяла в голову. Похмелье будет тяжелым. Но это потом. Если вообще будет это «потом». А сейчас меня накрыло пьяное чувство всесилия и вседозволенности.

– Франт, Мелкий, хватайте девку – сдадим утречком. Косой, вещи подбери. В Храме клыкастых подождем. Береженого… сами знаете что.

Я метнулась от наемников к лежащей Эоне. Правая рука самостоятельно, без подсказки сознания, нашла рукоять Неотразимой и, крепко обхватив, потащила меч из ножен.

Я больше не боялась.

Не боялась человеческих жертв, не боялась увечий, не боялась ни-че-го. Люди без страха – это сумасшедшие, лишенные стержня, инстинкта самосохранения.

Сомнений больше не было, осталась необходимость. Необходимость и неутолимая жажда действия.

Понеслось.

«Труп слева. Еще два справа. Впереди. Позади. В сумме – пять», – равнодушно считалось где-то на уровне, близком к подсознательному.

Одежду заляпало быстро подсыхающей кровью. Мелькнула несуразная мысль, как же это потом отстирывать. Царапнула и сгорела в запале боя.

Движения на пределе выносливости, на грани видимости.

Внезапно все остановилось. Парные кинжалы поймали Неотразимую в ловушку, а меня словно кто-то дернул за нить. С трудом, но я сфокусировала взгляд на противнике. Тот мне заговорщицки подмигнул.

От изумления, плавно переходящего в ступор, я опустила меч.

– Цветов не надо, объятия – позже, – широко улыбнулась мне знакомая длинноносая физиономия.

Верьян!

Что он тут делает?! Каким образом он вообще сюда попал?!

Вопросы вихрем пронеслись в сознании и растворились в полном непонимании происходящего. Впрочем, шок помог мне прийти в себя.

Не тратя времени на объяснения, парень обошел меня и принялся за дело. Извлек из вещмешка два свертка и распотрошил их. Внутри нашлась парочка амулетов порядочной силы. Первый представлял собой медную фигурку лягушки размером с мужской кулак. Второй – монетка с толин, испещренная рунами, словно кожа переболевшего оспой рытвинами.

«Одноразовые. Объект воздействия – подпространственная ткань», – на автомате определила я, безо всякого интереса наблюдая за его приготовлениями – лишь бы не смотреть на мертвые тела вокруг. Руки у меня дрожали, в голове было пусто до гулкости.

Верьян посадил лягушку на ближайшую более-менее удаленную от домов кочку. Парочку трупов, валявшихся в опасной близости, наемник отволок за ноги в ближайшую канаву.

Аккуратно, точно она сейчас взорвется и снесет к хмари весь поселок, парень вставил монетку в распахнутую лягушачью пасть и быстро отшагнул в сторону.

Собранный артефакт окутала голубоватая дымка, которая постепенно сгущалась в облачко. В наползающих на Бераз сумерках исходящее от него свечение казалось почти нестерпимым. Облако быстро разрасталось. Скоро оно достигло среднего роста человека и стало вытягивать углы, образуя широкий прямоугольник. Руны перехода мигнули вспышками и растворились в общем свечении. Цвет пространственного окна сменился с голубого на ярко-зеленый.

Мельком бросив взгляд на неранку, наемник присел и взвалил бесчувственную Эону себе на плечо.

– Пошли. – Верьян поднялся с заметным усилием. – Сумки захвати.

Он сделал шаг по направлению к порталу, а я снова упала на колени рядом с мертвой девушкой. Осторожно убрала с застывшего лица волосы. Вытерла краем куртки запекшуюся на неподвижных губах кровь.

Очень хотелось заплакать, но слез не было, хотя в уголках глаз отчаянно свербело, почти до жжения.

– Детка, я сказал, потопали.

– Я… не брошу ее здесь. – Мертвые, но еще теплые пальцы – в моей ладони. В остекленевших глазах отражается закат.

Верьян свободной рукой почесал кончик длинного носа.

– Детка, труп я не потащу: Забудь. Забыть…

– Мы должны ее похоронить!

– Дура, – сплюнул Верьян. – Кровососы вот-вот повылазят, а она похороны какие-то затеяла!

– Мне все равно. – Я упрямо мотнула головой.

– У тебя лопата хотя бы есть?

Не дождавшись ответа на свой ехидный вопрос, парень безнадежно сплюнул еще раз и сгрузил Эону на землю. Бросил на меня быстрый, приценивающийся взгляд.

– Только попробуй. – Я крепче сжала руку Кирины.

Верьян сплюнул в третий раз.

– Ладно, давай в храм затащим. Только быстро! Портал недолго продержится.

Не понимая даже, чем же мне так глянулось предложение Верьяна – ведь Неран почитал Богиню, а не Единого, – я кивнула и убрала Неотразимую в ножны.

Илиш подхватил тело за ноги, и мы втащили Кирину на каменное, обросшее с боков лишайником крыльцо.

– А может, в болото? Слыхал я как-то от одного знакомого алхимика, что трупы там лучше всего сберегаются. Он из порреонцев, кстати. Был… – Парень напоролся на мой тяжелый взгляд и на время решил завязать с неудачными шутками, толкая спиной дверь. – Понял, в храм.

Внутри было сумрачно, сыро и пахло плесенью. Последние закатные лучи почти не проникали в потолочное окно над нефом. В укрывшем каменные скамьи и алтарь одеяле пыли наблюдались солидные прорехи. Восточная часть храма, за алтарной перегородкой, вообще была чисто выметена.