Обратная связь (сборник) - Шоу Боб - Страница 84

— Вообще-то он майор. Получил повышение. Хочешь знать, как его зовут?

— Лиза, я ничего не хочу знать, если ты сама не хочешь рассказывать. Но если ты хочешь, то тогда меня интересует, как он с тобой поступил.

— Он не женился на мне, если ты это имеешь в виду. Он предлагал, когда понял, что умирает, но я его отговорила. Может быть, это был мой самый благородный поступок в жизни. А может быть, самый глупый. Незадолго до падения Сайгона я попыталась пробиться в американское посольство, но не сумела. Про трудовые лагеря в Кампучии я тебе уже говорила. Потом я попала в Таиланд, и, когда наконец добилась, чтобы американцы обратили на меня внимание, оказалось, что мой майор все еще разыскивает меня. Он и организовал мой переезд сюда. Я успела как раз вовремя: он уже умирал от рака. Я провела с ним всего два месяца, постоянно в больнице.

— О, боже, — у меня возникла ужасная мысль. — Это из-за войны?

— Нет. По крайней мере не из-за вьетнамской. Но он оказался одним из тех, кому довелось близко увидеть атомные взрывы в Неваде. Будучи слишком армейским человеком, он не стал жаловаться, но, я думаю, он знал, что его убивает.

Осборн появился через неделю. Выглядел он как-то пришибленно и без особого интереса слушал то, что Лиза решила ему рассказать. Взял приготовленные для него распечатки и пообещал передать их в соответствующие подразделения полиции. Уходить не торопился.

— Полагаю, я должен сообщить это вам, Апфел, — сказал он наконец. — Дело Гэвина закрыли.

Я не сразу сообразил, что Гэвин — настоящая фамилия Клюга.

— Медэксперт установил самоубийство уже давно, и я не закрывал дело некоторое время лишь на основании собственных подозрений, — Он кивнул в сторону Лизы. — И на основании того, что она сказала о предсмертной записке. Но никаких доказательств у меня нет.

— Это, должно быть, случилось очень быстро, — сказала Лиза. — Кто-то заметил его, проследил, откуда он работает — это возможно, тем более что Клюгу везло слишком долго, — и прикончил его в тот же день.

— Вы не думаете, что это самоубийство? — спросил я Осборна.

— Нет. Но того, кто это сделал, даже не в чем обвинить, если не появятся новые факты.

— Я сообщу вам, если что-то всплывет, — пообещала Лиза.

— Тут есть одна загвоздка, — сказал Осборн. — Я уже больше не вправе разрешать вам работать здесь. Дом со всем его содержимым поступил в распоряжение окружных властей.

— На этот счет не беспокойтесь, — мягко произнесла Лиза.

Пока она вытряхивала сигарету из пачки на кофейном столике (Лиза курила, когда очень волновалась), в комнате царило молчание. Она зажгла ее, затянулась, села, откинувшись назад, рядом со мной и посмотрела на Осборна с совершенно непроницаемым лицом. Осборн вздохнул.

— Не хотел бы я играть с вами в покер, леди, — сказал он. — Что значит "на этот счет не беспокойтесь"?

— Я купила этот дом четыре дня назад. Со всем его содержимым. И если я найду что-нибудь, что позволило бы вам вновь открыть дело об убийстве, то непременно сообщу.

Осборн был настолько сражен, что даже не разозлился. Какое-то время он просто спокойно ее разглядывал.

— Я бы хотел знать, как вы это провернули.

— Я не делала ничего незаконного. Можете проверить. За все уплачено. Власти решили продать дом, и я его купила.

— А что если я посажу на дело об этой трансакции своих лучших людей? Может быть, они откопают какие-нибудь левые деньги? Или мошенничество? Что, если я обращусь в ФБР, чтобы они этим занялись?

Лиза смотрела на него совершенно спокойно.

— Ради бога. Хотя, если честно, инспектор Осборн, я могла бы просто украсть этот дом и парк Гриффит вместе с автострадой, и я не думаю, что вы сумели бы меня в чем-то уличить.

— И что же мне остается?

— Все то, что и было. Закрытое дело и обещание с моей стороны.

— Мне не нравится, что в вашем распоряжении находятся все эти компьютерные штуки, особенно если то, что вы говорили об их возможностях, правда.

— Я и не ожидала, что вам понравится. Но это теперь не по вашей части, правильно? Какое-то время имущество находилось в распоряжении властей округа, поскольку дом был просто конфискован. Они там не поняли, что у них в руках, и продали все целиком.

— Может быть, я смогу направить сюда людей из отдела по расследованию мошеннических операций для конфискации матобеспечения. Там есть доказательства нелегальных действий Клюга.

— Вы можете попытаться, — согласилась Лиза.

Довольно долго они смотрели друг на друга, не отводя глаз. Победила Лиза. Осборн устало потер веки и кивнул, затем тяжело поднялся на ноги и пошел к двери. Лиза загасила сигарету, и мы продолжали сидеть, прислушиваясь к звуку его шагов на садовой дорожке.

— Меня удивляет, что он сдался так легко, — сказал я. — Или это мне показалось? Как по-твоему, он будет добиваться конфискации?

— Мало вероятно. Он знает расклад.

— Может, ты и меня просветишь?

— Ну, во-первых, это не его отдел, и он это понимает…

— Зачем ты купила дом?

— Тебе следует спросить, как я его купила.

Пристально посмотрев на нее, я заметил, что за непроницаемостью черт в ее лице проглядывает какой-то веселый блеск.

— Лиза, что ты еще вытворила?

— Это как раз тот вопрос, который Осборн задал себе. Он угадал правильный ответ, потому что в какой-то степени понимает, как работают машины Клюга. И кроме того, он знает, как и что делается в этом мире. Конечно, это не случайность, что власти решили продать дом, и не случайность, что я оказалась единственным покупателем. Я использовала одного из «прирученных» Клюгом членов муниципального совета.

— Ты его подкупила?!

Она засмеялась и поцеловала меня.

— Кажется, мне наконец удалось вызвать у тебя возмущение. Наверно, именно здесь заключается самая большая разница между мной и американцами. В Америке средний гражданин особенно много на взятки не тратит. В Сайгоне это делали все.

— Ты дала ему взятку?

— Не так прямо, конечно. Пришлось зайти с черного хода. Несколько совершенно легальных перечислений на предвыборную кампанию вдруг появились на счету одного сенатора, который напомнил некую ситуацию еще кое-кому, кто оказался в состоянии совершенно легально провернуть то, что мне было нужно. — Она посмотрела на меня искоса. — Конечно, я подкупила его, Виктор. И ты бы удивился, узнав, как дешево он мне обошелся. Тебя это беспокоит?

— Да, — признался я. — Мне не по душе взяточничество.

— Ну, а я отношусь к этому явлению совершенно безразлично. Оно просто существует, как гравитация. Восхищаться тут, разумеется, нечем, но таким образом можно сделать очень многое и очень быстро.

— Я надеюсь, ты себя как-то обезопасила?

— Более-менее. Когда дело касается взяток, никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Человеческий фактор. Тот член муниципального совета может сболтнуть лишнего, если окажется когда-нибудь перед судом присяжных. Но, я думаю, он не окажется, потому что Осборн не станет заниматься этим делом. Он знает, как устроен мир, знает, какой властью я обладаю, и знает, что ему меня не пересилить. Это вторая причина того, что он ушел сегодня без драки.

Мы долго молчали. Я хотел многое обдумать, и то, о чем я думал, по большей части мне не нравилось. Лиза дотянулась было за сигаретами, потом передумала. Она ждала, когда я приду к какому-нибудь выводу.

— Это огромная сила, — сказал я наконец.

— Страшная сила, — согласилась она. — Ты не думай, что меня она не пугает. И не думай, что мне в голову не приходили всяческие фантазии о сверхчеловеческом могуществе. Власть — это ужасное искушение, и не так-то легко от нее отказаться. Я могла бы сделать очень многое.

— А станешь?

— Я говорю не о том, что можно украсть что-то или разбогатеть.

— Я понимаю.

— Это политическая власть. Но я не знаю, как ей воспользоваться… Может быть, это прозвучит банально, но я не знаю, как использовать ее во благо. Я слишком часто видела, как добрые намерения оборачивались во зло. Мне кажется, что мне недостает мудрости, чтобы сделать что-то хорошее. И слишком велики шансы оказаться разорванной на куски, как Клюг. Но и оставить эту затею я тоже не могу. Я все еще беспризорная девчонка из Сайгона. У меня хватает ума не пользоваться этой властью, кроме тех случаев, когда нет другого выхода. Но просто выбросить или уничтожить такие сокровища я тоже не могу. Ну, не глупо ли?