Обратная связь (сборник) - Шоу Боб - Страница 40

Чем больше различных путей и взаимосвязей, тем проще запутаться человеку, который хочет выйти на нужный объект — неважно, с какими намерениями он это делает. Чем разветвленное сеть, тем легче обеспечить безопасность. Чтобы ухватиться за верную нить, требуется огромный опыт. Опыт и чутье.

Казалось, Пейли играет со мной в кошки-мышки. Данные о ее банковском счете, об учебе, уплате налогов, видеокадры юных лет, медицинская карта — все было за семью печатями. Потрясающе.

10.30. Прошло целых два часа, прежде чем мне удалось найти брешь в ее защите, что позволило определить местонахождение Пейли. Коттедж на побережье, немногим более ста километров к северу. Но даже эта зацепка выглядела весьма сомнительно — слишком большая удача, чтобы поверить в нее. Никто другой не провел бы поиск именно так, как я. Это выдало меня. Я четко осознал, что теперь мои действия можно будет проследить и даже предсказать.

Нужно было на время уйти в тень. Иначе она поймет, что я уже где-то рядом, и сможет провести свой поиск, узнав обо мне еще больше. Ей надо было лишь следовать моей методике, делать все в точности как я, сопоставлять полученные результаты со сведениями о тех немногих, кто достиг столь высокого уровня. Боюсь показаться нескромным, но теперь она почти наверняка могла понять, кто именно напал на ее след.

Когда я отправился в «Каравансарай» на свидание с Дингером, в голове у меня роилась масса взаимоисключающих предположений.

На место встречи я снова прибыл за пять минут до назначенного срока. Очень жаль, что не удалось еще посидеть за пультом. Я резко остановил кодомобиль, сам не знаю почему. Свело ногу. Я совсем забыл проверить, нет ли переломов, и сейчас после длительной неподвижности мои ушибы снова дали о себе знать, и казалось, уже не отпустят меня.

Поставив кодомобиль на тормоз, я решил оставшиеся несколько сот метров пройти пешком. Может, перехвачу Дингера по дороге. Воздух был свеж и чист. Чудесный вечер. Склонный к самоистязанию, я практически игнорировал ноющую боль в суставах и резкие уколы при неосторожных движениях.

Наверху, на крепостной стене, двое рабочих в блестящих защитных комбинезонах ремонтировали рекламный щит «Каравансарая», который, как видно, уже давно был закрыт. Вспышки яркого света — такая иллюминация будет пожирать жуткое количество электроэнергии.

Вокруг больше никого. Я шел не торопясь, поглядывая наверх. Подъемный мост и закрытая билетная касса были совсем рядом.

Рабочие не смотрели в мою сторону, но явно наблюдали за мной. На них были защитные очки с темными стеклами, словно они ожидали ослепительной вспышки. Между ними виднелось какое-то приспособление, похожее на большую подзорную трубу.

И вдруг я все понял, понял за какую-то долю секунды до того, как они выстрелили.

Мой рывок чуть запоздал. Словно молния, ударил разряд, жар опалил мне ноги, обтянутые джинсами, и обуглил подметки ботинок. Животный страх помог мне с большим запасом перемахнуть через доходившую до груди стену вокруг «Караван-сарая». Ноги горели от адской боли, как будто они, впитав всю энергию разряда, раскалились добела.

Я сразу же бросился в ров с водой, и в ней захлебнулся уже готовый вырваться у меня вопль. Я барахтался, задыхался, пускал пузыри и, судорожно ловя ртом воздух, наконец ощутил под ногами дно — вода доходила до плеч, хотя ноги и погрузились в ил; на мгновение взглянув вверх, я увидел, что те двое все еще угрожающе маячат на стене.

В момент, когда я снова нырнул, страшный удар потряс меня, пронзив каждый нерв, так что потемнело в глазах. Я беззвучно застонал. Судорожно работая руками и ногами, я рванулся с того места, где вода буквально закипала.

Сейчас я полагался не на разум, а на первобытный инстинкт самосохранения, который подсказывал мне, где искать спасения. Я испытывал панический страх, почти утратив способность совершать осознанные действия.

Я плыл и полз под водой, стремясь удалиться на безопасное расстояние, и так редко хватал ртом воздух, что удары пульса все сильнее отдавались в голове. Через водослив удалось выбраться наружу. Потом какая-то изгородь из колючей проволоки, низкое строение, которое я не стал огибать, а предпочел перелезть. До сих пор иногда перед глазами возникает его черепичная крыша, и тогда я непроизвольно стараюсь затаить дыхание.

По другую сторону здания был узкий переулок. Я спрыгнул. Никаких ограждений, но переулок еще надо пересечь.

Только перебежав на другую сторону, я понял, где нахожусь. Бегство вслепую привело меня к тому месту, куда мне при сложившихся обстоятельствах, пожалуй, и нужно было попасть. СБПД — Справочный банк персональных данных, до него отсюда всего один квартал.

СБПД был открыт круглосуточно. Будучи государственным учреждением, он позволял частным лицам знакомиться как с собственными, так и с чужими открытыми досье, вносить в них поправки и ходатайствовать о публичном обсуждении тех сведений, которые они сочли ошибочными. До глубокой ночи здесь засиживались не только юристы, но и те, кто занимался скрупулезным изучением различных материалов.

Я огляделся. Вокруг никого — поводов для опасений нет. Мокрая одежда прилипла к телу; только сейчас я наконец заметил это и затрясся в ознобе.

Вперед, в СБПД. Похоже, теперь ничто не должно помешать мне добраться туда.

В СБПД была теплая и уютная душевая с несколькими сушильными камерами. Я помылся и, как мог, отстирал свою одежду; только после троекратной сушки она перестала быть влажной, а мне удалось наконец унять нервную дрожь.

От ботинок почти ничего не осталось. Носки обуглились. Нижнее белье в нескольких местах оказалось прожженным. Голени были красными от ожогов. Конечно, не бросься я в ров с водой, все могло кончиться гораздо хуже.

Они пытались убить меня. Поразительно, насколько трудно оказалось признать этот факт. С враждебным отношением мне приходилось сталкиваться, но чтобы столь реально и хладнокровно покушались на мою жизнь — эта мысль просто не укладывалась в голове.

Я заставил себя мысленно проследить последовательность событий. Наконец-то можно было какое-то время отдохнуть физически. Сделав несколько дыхательных упражнений, я постарался осмыслить все происшедшее.

Итак, вначале некто пришел к выводу, что я подбираюсь к разгадке — правда, пока непонятно чего. Затем звонок Дингеру. Мой кодомобиль теряет управление. У «Милашек» Дингер не появляется. Для меня оставлено сообщение. Я должен отправиться туда, где меня ждут убийцы. Настоящий заговор.

Мой видеоком все это время был пристегнут к поясу. Они знали каждый мой шаг. Я позволил им поймать себя на крючок. Еще немного, и я решил бы, что сообщение было перехвачено или оно вообще не от Дингера.

Ужасно не хотелось раскладывать все по полочкам, докапываться до сути. Куда соблазнительнее было строить более общие догадки, не делая конкретных выводов.

Я вдруг почувствовал ужасную усталость. Мне пришлось пересилить себя, чтобы подняться на ноги. Они все еще сильно болели. Ступни распухли. Я покинул уютную душевую и направился на просмотровый стенд.

Здесь меня знали. Я имел разрешение на доступ к любой системе в любое время суток, когда мне требовалось проконтролировать те объекты, с которыми, как мне подсказывало чутье, не все в порядке. Не составило особого труда получить жетон допуска.

Я настроил свой видеоком на частоту приемного устройства, имевшегося на стенде, что позволяло видеть увеличенное изображение при лучшем разрешении и с большей четкостью, чем на мини-экране видеокома. Пришлось выполнить обратный поиск в памяти, чтобы восстановить разговор с Дингером от момента, когда я непроизвольно нажал на кнопку «память». Когда я перешел на режим воспроизведения, он появился на экране со словами: "Шантаж? Поясни, пожалуйста, о чем речь, Фредди".

Я посмотрел все до последнего эпизода, когда он помахал мне рукой на прощание.

Одежда моя совсем просохла, свежий воздух приятно бодрил, и все же я не мог унять дрожь. Это был Дингер. Готов поклясться. Или все-таки не Дингер? Дингер. Нет, не он. Это… от этого стыла кровь в жилах.