Новый Орден Джедаев: Изменник - Стовер Мэтью Вудринг - Страница 31

Джейсен просто знал... Он мог чувствовать йуужань-вонгов, кишащих на склонах и пробивающихся через грозу в центре кратера. Он чувствовал всплески неведомых гормонов в венах чужаков.

Он чувствовал прерывающееся дыхание воина, скользнувшего к углу, за которым мог скрываться беглый джедай; чувствовал лютый гнев из-за участи товарищей, погибших в Детской, и его сердце откликалось чужой жажде мести. Он чувствовал отвратительное, тошнотворное онемение, охватившее подвернутую на неустойчивом обломке лодыжку; и чувствовал досаду воина, которому приказали задержаться и осмотреть сломанную ногу какого-то неуклюжего брензлита, тогда как ему не терпелось бежать вперед - искать, находить и убивать. Джейсен чувствовал их всех. Будто он был каждым из них, и все они были им. Одновременно.

Более того: он чувствовал, как сминаются под тяжелыми горячими каблуками ботинок хрупкие ветви.

Он чувствовал примитивные переживания мхов, когда половина несчастной колонии была сорвана со сломанной двери, задержавшей одного из воинов.

Он чувствовал панический ужас маленькой семейки норных - едва ли млекопитающих - животных, съежившихся из-за подземных вибраций, рожденных топотом множества ног. Воспринимая чувства воинов, открывшись их эмоциям и ощущениям, Джейсен перестал чувствовать холод: йуужань-вонгский метаболизм, проходящий с более высокой скоростью и температурой, превратил ледяной ливень в освежающе покалывающий душ. Удары градин стали чрезвычайно болезненными, похожими на царапанье по воспаленной коже.

И он больше не боялся... Не то чтобы он когда-то боялся смерти. Он оставил страх смерти на Миркре - но посреди губительной грозы его тело сжималось и вздрагивало, уклоняясь от выпадов воображаемых амфижезлов, уворачиваясь от воображаемых ударных жуков: биологический рефлекс, который не имел ничего общего с храбростью.

Зато теперь... Теперь он чувствовал лишь неудержимый всплеск хищной радости воина, который воздел свой амфижезл и приблизился к маленькому человеку в белой одежде, дрожащему в углу на стыке двух разрушенных стен; и только когда высокая тень воина выступила из пелены дождя прямо перед его лицом, Джейсен осознал, что маленький человек в белом, приговоренный к смерти - это он сам. Где-то в вышине сверкнула молния; Джейсен увернулся, и амфижезл, лишь слегка задев его ребра, глубоко засел в дюракритовой стене за его спиной. В воющей темноте, последовавшей за вспышкой, он стряхнул с плеч ранец и ухватился за лямку; пока воин пытался вытащить амфижезл из стены, Джейсен обеими руками швырнул ранец с пятидесятью килограммами еды и вещей тому в лицо.

Воин отшатнулся, и Джейсен снова прыгнул в его сторону, тяжело приземляясь и подсекая колени воина. Джейсен еще раз поднял ранец, чтобы сбить воина с ног, но тот взмахнул клинком и рассек сумку, раскидав при этом в разные стороны протеиновые брикеты и банки с синтемолоком, аккуратно разрезав электробинокль ровно напополам. Лезвие застряло в электронных внутренностях консоли, вспыхнувших бело-голубыми искрами, которые осветили стену дождя и спалили амфижезл дотла - до самых ладоней воина. Тот гортанно выкрикнул проклятие, непроизвольно дернув руками. Дымящийся скрюченный амфижезл упал к их ногам.

Джейсен скривился от боли, охватившей его собственные руки, поднимающейся все выше к плечам... но это была не его боль. Это болели ожоги воина.

Когда воин наскочил на него снова, Джейсен пресек эту атаку без усилий, уклонившись от удара ботинком всего лишь на сантиметр. Воин поскользнулся, выпрямился и направил в висок Джейсена сокрушительный удар. Джейсен лишь слегка повернул голову, и рука воина всего-навсего задела его волосы.

- Если ты не прекратишь, - сказал он, - Я буду вынужден причинить нам боль.

Воин зарычал и бросился на него со сцепленными в замок кулаками. От первого удара Джейсен уклонился, второй отразил открытой ладонью, шагнув при этом вперед и взмахнув согнутой рукой, так что костяшки пальцев воина врезались прямо в его выставленный вперед локоть. Воин взвыл из-за сломанных суставов, и пламя чужой боли обожгло руку Джейсена: раздробленные кости в разрядах электрического пламени, тянущего на третью степень.

- Я могу продолжать так весь день.

Он и правда мог: воин был все равно что часть тела Джейсена. Он так же был способен отразить любое нападение, как сцепить руки в полной темноте. Он чувствовал всю ту боль, которую сам же и причинял, но что с того? Это была всего лишь боль. А в остальном... Он поддался искушению, легкими и непринужденными движениями отражая любой выпад, словно это были простые, очевидные и предсказуемые приемы, виденные им тысячи раз: это было все равно что тренироваться в паре с Джейной, с которой он, благодаря Силе и родственной связи, становился практически одним целым.

Схватку-танец заметили другие воины, и по воздуху понеслись ударные жуки, а Джейссен буквально почувствовал, что ему не мешало бы извиниться за то, что он изящным обманным приемом лишил воина равновесия и дернул за вытянутую руку, чтобы прикрыться его телом от ударов. Жуки заколотили по воину как молоточки.

Вондуун-крабовая броня спасла ему жизнь, но провоцировала гидростатический удар, достаточный, чтобы его сознание погасло, как отключенный светящийся провод.

Джейсен тоже почувствовал это: мгновенное затемнение, поразившее его зрение. Когда все прояснилось, Джейсена уже окружали трое воинов. Угадывать их действия было бесполезно; никто из живущих не был настолько быстрым, чтобы отразить эту атаку.

Воины взмахивали амфижезлами, удлиняющимися с впечатляющей скоростью. Но ни одно из лезвий не задело Джейсена.

Он не двигался с места. Нервным узлам, которые служили амфижезлам в качестве примитивных мозгов, Джейсен вдруг предстал в виде... маленького, тревожно изуродованного, но все равно узнаваемого... полипа-амфижезла; несчетные тысячелетия эволюции исключали нападение амфижезла на полип.

"Ага, сработало", подумал Джейсен. "Но как только они бросят оружие и возьмутся за меня голыми руками, я готов." Так что он напал первым.

В одно мгновение он сделал три быстрых шага в сторону первого из воинов и взвился в воздух. Автоматическая реакция воина - поднять амфижезл и воткнуть его Джейсену в живот - сослужила плохую службу, потому что амфижезл вяло повис меж его ладоней, оставив воина с раскрытым от удивления ртом. Удар обеих ног Джейсена пришелся воину в грудь и припечатал к полу, словно он был сбит спидером.

Джейсен побежал чуть ли не на лету, и ни разу не оглянулся. Они преследовали его, яростно рыча, словно голодные гундарки. Он вслепую мчался через шторм, перебегал и скользил с опущенной головой, ведомый ощущениями из середины своей собственной груди - туда, где не было йуужань-вонгов. Он чувствовал, как они выслеживают его, чувствовал, как со всех сторон поднимаются волны гнева и дикой кровожадности, едва он, неуловимый, призрачный в пелене дождя и града, попадался на глаза охотникам. Джейсен чувствовал каждую вспышку незамутненной радости, когда они могли видеть его во вспышках бело-голубых молний.

Ударные жуки летели ему вслед и высекали из стен мелкие обломки, разбрасывали лохмотья мокрых мхов. Со всех сторон слышались выкрики: резкий лай с большим количеством согласных, наполовину приглушенные дождем, наполовину поглощенные раскатами грома. Джейсен не знал языка, но все равно понимал. Они окружили его и начали сжимать кольцо. "Вот", подумал он, "как раз подходящий момент для явления Вержер". Словно материализовавшаяся мысль, в его плечо ткнулась невидимая рука, пригибая голову. Прежде чем он мог восстановить равновесие, невидимая веревка опутала его лодыжки, отчего Джейсен ничком упал на пол... который провалился под его весом с унылым звуком расколотой волокнокерамики и не задержал его неуклюжего падения на мокрую каменную поверхность в четырех метрах ниже.

Он так и остался лежать, полуоглушенный, пыхтящий, практически полностью лишившийся дыхания, и наблюдал за неизвестно откуда взявшимися звездочками, которые кружили над его головой, но совершенно не освещали мрак. Часть стены отъехала в сторону, открывая еще одну комнату, освещенную светящимися шарами в энергосберегающем режиме. Этот свет окружал маленький, тонкий прицеобразный силуэт в дверном проеме.