Джокеры Марса - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 12

После едва уловимого молчания (Усяго знал, что за эти мгновения между тремя хозяевами произошёл оживлённый обмен мнениями – без единого звука, разумеется: способностью к телепатическому общению Нижние обладали, надо полагать, уже очень давно) их главный переговорщик заговорил снова:

– Почему вы не пришли за нашей помощью широким путём, а двинулись Тропой немногих?

Ответ был готов заранее:

– За много лет мы никогда ничего не слышали об этой тропе. Вы только что дали нам первое знание о ней.

Снова пауза – обмен мнениями. И вопрос:

– Куда вы хотели прийти этой тропой?

– Мы просто заблудились. Не понимаете? Где-то свернули не туда. И сами не знали, где находимся…

Очертания трёх фигур чуть завибрировали, силуэты слегка размылись. Это было равнозначно земному смеху, даже хохоту.

– Как можно свернуть не туда? Ходы меняются нечасто, так что заранее известно, куда приведёт каждый из них. Верхний свет лишает вас памяти и сообразительности.

«Верхний свет» – Солнце, иными словами.

– Я уверен, что ты прав, человек тепла. – Именно таким было самоназвание Нижних – в буквальном переводе; «Нижние» – так они себя никогда не называли, потому что не воспринимали место своего обитания как низ: для них это был главный, единственно нормальный уровень. – Но я свидетельствую: у нас не было желания идти именно по этой тропе. Так получилось.

– Обитающий в Центре покарает тебя, если ты кривишь душой…

Ну, да. «Обитающий в центре планеты». Источник тепла, а также наверняка – воды и воздуха, которым можно дышать. Для землян в недрах – ад и сатана. Для Нижних – податель всего, Бог.

– …но мы верим тебе. Теперь расскажи, какая вам нужна помощь, и мы решим, куда будет лучше направиться.

Наконец-то дошло до дела.

– Мы решим, куда направиться, после того, как ты позволишь мне задать вопросы – и ответишь на них.

– Спрашивай.

– На вас новые костюмы. Они у вас недавно?

– Я не понял, о чём ты спрашиваешь.

Да, конечно. Вот что значит – надолго выпасть из общения. Мы ведь и по сей день не знаем, как Нижние воспринимают время, если воспринимают вообще. Это и естественно: у них нет смены дня и ночи, нет времён года, счёт времени – если он ведётся – не может быть привязан ни к каким внешним точкам отсчёта, устанавливающим периодичность. А где нет циклов – там можно обходиться и без Хроноса… Разве что у них есть какой-то внутренний ритм, как и у всего живого. Когда-то они ложатся спать, когда-то, в соответствии с ним, пробуждаются – хотя эти, условно говоря, ночи и дни для разных особей могут иметь различную протяжённость. Ну ладно, сейчас не до этого.

– Я неправильно спросил. Сколько раз вы ложились спать и вставали после того, как эти костюмы у вас появились?

– Кто из нас? Нас тут трое, и каждый ложится и встаёт по-своему – когда ему нужно. Я – так, он – иначе, другой – ещё иначе.

А, вот! Сообразил, наконец, к чему привязаться.

– Скажи мне: едите ли вы сейчас живущих в воде?

– Сейчас? Едим.

– Сколько хотите – или их осталось уже мало?

– Сколько хотим. После лова ещё не съедено и половины.

Вот он – отсчёт. Лов – не занятие одиночек, на него выходят все, кто способен принять участие.

– Эти костюмы вам принесли до лова – или уже после него?

Пауза: вспоминают.

– После. Да, да, после. Или до. Нам трудно ответить.

Вот и пойми. Но всё равно, думай дальше. Ты знал когда-то, надолго ли им хватает одного улова. Да, вспомнил: на две недели. Во всяком случае, так было тогда. Но за минувшие годы они не могли ни заметно размножиться, ни сократиться – если бы их посетил, скажем, мор, до нас бы это дошло. Значит, так: неделю назад у них этих костюмов ещё не было? Ну что же, вполне может быть…

– На лов вы ходили уже в этих костюмах?

– Там нет холода. Ходим, как живём.

Голяком, значит. Мог бы и сам сообразить.

– Скажи: костюмы вам принесли те Верхние, кто всегда приносит что-то для обмена?

Силуэты хозяев снова стали расплываться: похоже, человек сказал что-то, нелепое до смешного.

– Как мне знать это? – был ответ. – Вы все одинаковы.

Фу. Действительно, вопрос глупый. Они ведь видят только костюмы, а слышат – или как-то по-другому воспринимают, всё равно, – лишь голоса компьютерных переводчиков, то есть по сути – один и тот же голос. Вернее, имитацию голоса.

– Значит, не знаете. Тогда скажи вот что: вам принесли только костюмы? Или ещё и еду?

– Костюмы, да. Еда – нет.

Ага, уже теплее: нормальный ареит обязательно прихватил бы хоть немного еды. Она всегда радует Нижних больше, чем костюмы, хотя бы потому, что наверх, ближе к холоду, они поднимаются редко, а есть желательно каждый день – во всяком случае, периодически.

Есть надо периодически. Вот тебе и основа цикличности!

– Сколько раз ты ел после того, как получил костюм?

– Сколько хотелось.

Снова сорвалось. Какой-то этот Нижний уж слишком тупой. Или наоборот – ушлый? Хитрит – потому, что понимает или хотя бы чувствует: что-то в этой последней их сделке, принесшей им новые костюмы, сделано неправильно. Но признавать не хочет; может быть, боится, что полученное надо будет отдать, а то, что за него заплатили, уже не вернуть?

– Но ты должен знать: что вы отдали в обмен за костюмы?

Ответ оказался совершенно неожиданным:

– Верхний, вам больше нельзя быть здесь. Идите туда, откуда пришли.

Вот тебе раз!

– Почему? Что случилось?

– Нам уже нехорошо здесь. Пора в тепло.

– Постой! Последний вопрос: тот Верхний принёс костюмы по широкой дороге? Или по другой тропе?

– Пришёл, как знал. Тихо.

– Так всё-таки…

Усяго не сразу понял, что обращается к пустоте: только что перед ними стояли трое – и вот уже никого. Как растаяли. Словно их и не было.

– Знает кошка, чьё мясо съела, – как бы подводя итог, проговорил Тендер.

– Ничего. Отрицательный результат тоже важен для науки, – ответил ему Усяго. – И кое-что мы всё же установили. Первое: мы оказались на какой-то тропе, а всякая тропа куда-то да ведёт. Второе: партнёр по последней сделке вряд ли пришёл по широкой дороге – то есть не так, как обычно ходят наши торговцы. Почему? Скорее всего, не хотел лишних встреч и вообще огласки. И третье: почему Нижние предположили – или поняли, – что в этой сделке что-то не так? Пока на ум приходит только одна причина: контрагент попросил их не рассказывать об этом обмене. Наши этого никогда не делают – хотя бы потому, что любая их операция известна в Губернаторстве заранее, с момента, когда выдаётся лицензия. Они пообещали молчать – и честно выполнили обещание. Потому и ушли.