Дело о королеве красоты - Гарднер Эрл Стенли - Страница 25

– Почему? – спросил Мейсон.

– Потому что об этом уже знают в полиции, и, боюсь, это известно уже и прессе. Я не хочу сказать ничего, что бросило бы тень на вашу клиентку, но в конце концов улики есть улики, и, кроме того, имеется еще свидетельница Максин Эдфилд, которая даст полиции весьма ценные показания в отношении мотивов убийства. К тому же она может поставить под сомнение утверждение Эллен Эйдер о том, что та имеет сына от Хармена Хаслетта, который оставил после себя двухмиллионное состояние. Все эти факты неизбежно всплывут на поверхность, когда речь зайдет о причинах убийства, и я буду весьма удивлен, если мисс Эйдер не побоится прокомментировать их, когда они дойдут до общественности.

– Мисс Эйдер нет надобности комментировать что-либо!

– В таком случае объяснения придется давать вам как ее адвокату.

– Как ее адвокат, я тоже не обязан давать какие-либо объяснения.

Трэгг пожал плечами:

– Что ж, значит, будем играть в молчанку. Вы, конечно, оба понимаете, что мы заинтересованы раскрыть это дело. Но мы не желаем, чтобы вокруг него поднялось много шума. И если мисс Эйдер может ответить нам на вопросы, мы будем рады выслушать ее объяснения, проверим факты, о которых она сообщит, и, если все окажется действительно так, мы не станем ее больше задерживать.

– Мы оба с вами отлично знаем, – бросил Мейсон, – что вы все равно не сможете ее отпустить до тех пор, пока дело не будет решено в судебном порядке. А все эти слова вам нужны для того, чтобы заставить ее говорить.

Трэгг усмехнулся:

– Что ж, Мейсон, я больше не буду делать никаких попыток. А вам, мисс Эйдер, придется проехать вместе с нами. Кстати, хочу заметить, Мейсон, что попытка послать компрометирующие материалы по почте говорит сама за себя. Конечно, сейчас я не выдвигаю никаких обвинений, но вам следует знать, что эту бандероль мы обязательно вскроем. Я буду очень рад и за вас и за вашу клиентку, если в ней не окажется дневника Агнес Берлингтон, но боюсь, что именно его мы в ней и найдем. А теперь, мисс Эйдер, если вы будете так любезны и проедете с нами в полицейское управление, мы выполним там все формальности по возможности быстро, конечно, при условии, что вы измените свое решение и дадите объяснение своим поступкам. Если вы согласитесь дать нам толковое объяснение, мы с радостью вас выслушаем.

– Никаких объяснений не будет! Ни толковых, ни бестолковых, – ответил Мейсон. – Мы будем пользоваться своим правом – хранить молчание. Кроме того, я хочу пять минут поговорить со своей клиенткой наедине, лейтенант. Может быть, вы подождете в холле? После этого вы можете везти ее в управление.

– Переговорить с ней вы можете и в управлении, – ответил Трэгг.

– После того, как вы сделаете запись в регистрационной книге… Конечно, если вы мне отказываете в разговоре с моим клиентом…

– Вы не так меня поняли, – поспешно произнес Трэгг. – Я не хочу ставить вам никаких препятствий, Мейсон. Во избежание осложнений. Значит, вы просите пять минут?

– Да.

– Я даю вам это время, – ответил Трэгг и с саркастической улыбкой вышел из комнаты.

Мейсон повернулся к Эллен Эйдер:

– В этой бандерольке дневник Агнес Берлингтон?

– Да.

– Где вы его нашли?

– В верхнем ящике бюро.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Итак, вы побывали у нее, нашли ее мертвой, обыскали комнаты и забрали дневник?

– Да.

– Револьвер не находили?

– Нет.

– У вас самой есть револьвер?

– Почему вы об этом спрашиваете?.. Да, есть.

– Какой?

– «Кольт» 38-го калибра.

– Где он сейчас?

– О боже мой! Откуда я знаю? Где-то дома. Мне кажется… Ой, нет, вспомнила! Я дала его Уайту. Он хотел поупражняться в стрельбе… Выезжал за город с девушкой… ну, и поскольку он очень хороший стрелок, хотел покрасоваться перед девушкой…

– А что он потом сделал с револьвером? Отдал обратно?

– Нет, он еще у него, если он не… О боже!

– Ну что там еще? – спросил Мейсон.

– Теперь я все вспомнила! Он сказал мне, что положит его в отделение для перчаток моей машины.

– Вы не знаете, Уайт уже сделал это?

– Не знаю, но думаю, что да.

– И значит, когда полиция осматривала вашу машину, она могла обнаружить револьвер?

– Думаю, что могла.

Мейсон сказал:

– Если окажется, что роковая пуля была выпущена из этого револьвера, вас уже ничто не спасет. Присяжные не будут сомневаться в предумышленном убийстве.

– Мне кажется… Вы думаете, я вела себя глупо… Да, мистер Мейсон?

– Вы правильно оценили свои действия, мисс Эйдер. Вы пытались поступить как можно умнее, но вышло наоборот. – И адвокат открыл дверь в холл.

– Вам понадобилось всего три с половиной минуты, – дружески подмигнул Трэгг.

– Вот и хорошо, – хмуро ответил Мейсон. – Полторы минуты возвращаю вам в порядке сдачи.

Глава 15

Перри Мейсон сидел у себя в кабинете в рубашке с расстегнутым воротом. Перед ним стояла чашка кофе. Пол Дрейк расположился напротив, в кресле для посетителей, и делал записи. Делла Стрит варила ему кофе.

Мейсон устало сказал:

– Эта женщина втянула меня в грязную историю. А я сунул голову в петлю и теперь не могу вытащить ее обратно. И я не могу тебе сказать, что собирается предпринять в отношении нее полиция, потому что сам этого не знаю. И самое главное – нашла ли полиция револьвер, из которого была застрелена Агнес Берлингтон.

– У твоей клиентки есть револьвер? – спросил Пол.

– Это еще полбеды, – ответил Мейсон. – Револьвер куплен в солидном магазине, и регистрационная книга этого магазина быстро подскажет полиции, чье это оружие.

– А где он сейчас?

– Видимо, в руках полиции, – ответил Мейсон. – Мне совершенно необходимо узнать, Пол, из этого револьвера был произведен выстрел или нет.

– А если из этого – что тогда?

– В этом случае мне остается поднять вверх лапки, – ответил Мейсон. – Тогда не будет ни одного шанса из тысячи, что присяжные ее оправдают.

– А если стреляли не из этого револьвера?

– Если стреляли из другого оружия, я попытаюсь это доказать. Тогда факт, что она имеет револьвер и именно того самого калибра, в сочетании с другими фактами поможет мне доказать, что обстоятельства просто неудачно сложились для моей клиентки.

– Но тем не менее «обстоятельственные» улики останутся, – заметил Дрейк. – Я понял, что полиция способна доказать, что машина Эллен Эйдер стояла на подъездной дорожке к дому Агнес Берлингтон и что Эллен Эйдер побывала в доме до того, как полиция была извещена об убийстве. Прокурор же будет строить свое обвинение на том, что женщина утаила или уничтожила какие-то улики, находившиеся в доме, а потом направилась к тебе и пригласила тебя с собой на место преступления, чтобы ты зафиксировал положение вещей и вызвал полицию.

– Да, они будут придерживаться именно такой версии, – ответил Мейсон. – Но у меня будет достаточно возможностей разбить ее.

– Если они смогут доказать, что ее машина стояла у дома, а сама мисс Эйдер побывала в доме, – сказал Дрейк, – то дело плохо. Тут уже придется поискать для суда очень толковое объяснение.

– Такое объяснение не так уж трудно найти, – произнес Мейсон. – На суде выяснится, что Агнес Берлингтон умерла не позже чем через два часа после приема пищи. Я хотел бы выяснить, что именно она ела и в какое время.

– Как ты собираешься это узнать?

– Неподалеку от ее дома находится универсальный магазин. Я думаю, что именно туда она ходила за провизией. Попробуй разузнать там что-нибудь.

– Ты думаешь, ее кто-нибудь там запомнил?

– Не знаю. Но попытаться нужно. Ведь мы имеем дело с одинокой женщиной. Судя по всему, она регулярно покупала там полуфабрикаты или какую-нибудь готовую пищу. Если она вообще питалась дома, и, думаю, что она брала еду в магазине рядом с домом. Помнишь, полиция не хотела давать нам информацию относительно содержимого ее желудка. По всей вероятности, здесь можно будет за что-нибудь зацепиться. Если, например, оказалось бы, что она пообедала в ресторане – съела бифштекс с жареным картофелем, салат и так далее, то можно было бы предположить, что она ходила в ресторан с мужчиной и что этот мужчина проводил ее до дома.