Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса - Jamique - Страница 282

Эпилог

Коммерчески успешно принародно подыхать,

О камни разбивать фотогеничное лицо,

Просить по-человечески, заглядывать в глаза

Добрым прохожим!

Продана смерть моя!

Продана…

Янка Дягилева.

После.

-Мда, как-то оно всё…

-Несколько пропагандично.

-Да нет, вполне ничего так. Определённые экзистенциональные вопросы, так сказать.

-Знаете, коллега, все эти вопросы давным-давно заданы…

-И на каждый из них дан свой ответ. Знаю, знаю. Но сами посудите, что, собственно, в нашей культуре ещё осталось без вопрошания? Вечные, так сказать, вопросы, человечество задавало на протяжении всего своего существования и неужели вы полагаете, что спустя несколько тысяч лет можно найти что-то новое. Главное, как оформить…

-Да-да. Вот и я об этом. Якобы сложные умственные конструкции, нарочитое разжигание страстей на пустом месте.

-Борьба против законов… это, безусловно, интересная мысль…

-Коллега, подобные мысли всегда нарастали паразитом на любом серьёзном учении, философии, книге. Когда не можешь выдумать своего, тянет на то, чтобы опровергнуть что-то чужое. И в этом проявить глубокий ум.

-Но… мне лично показалось интересным…

-Бросьте. Ну, миры. Ну, уровни. Ладно, выдумал уровни. Так изволь поднапрячься, показать, хотя бы намёком – инаковость, необычность, отличие от примитивнейших земных проблем. Хотя бы антураж туда не переносить. Хотя бы додуматься до простейшей мысли, что высшие по своей структуре существа, раз уж введён уровневый принцип, должны, как-то – отличаться от обычных. Глупо. Шаблонно.

-Это ваше мнение. Мне же понравилась концепция, идея.

-Я полагаю, что идею, сиречь мировоззрение можно выразить проще. Компактней. И не в художественной форме. Не эксплуатируя героев. А так – штампы, штампы. Трафареты. Очень трафаретная концовка.

-Так сказать, смерть.

-Ну, скажете тоже – смерть. Банальный ход сюжета. Вообще, с литературной точки зрения… этот ход… ну…

-Да-да, я вас понимаю. Я думаю, что данный сюжет…

Я весёленький солдатик оловянный,

Я смеюсь и улыбаюсь постоянно.

Я шагаю в никуда,

Надо мной горит звезда,

Но звезда от ёлки светит как-то странно.

А вокруг – леса, поля, как на обложке.

Нарисованные люди, тигры, кошки.

Зелень чистая травы

И окружность головы,

Для реальности неровная немножко.

А за кромкою листа – пустая бездна.

Там рыдают голоса куском железным.

Там смеётся пустота,

Там идёт другая – та,

Звать её сюда, конечно, бесполезно.

Я весёленький солдатик из бумаги,

И улыбка в пол-лица полна отваги.

А за краем – только вой,

Я забыла голос свой,

Я рисунок стёртый на куске бумаги.

Звёзды жёлтые на чёрном-чёрном небе.

Косы русые на мягком-мягком хлебе.

Где-то нарисован бой,

С нарисованной стрелой

Мчится воин,

Не заботясь о ночлеге.

Я на плоскости листа иду неслышно.

Эта песенка проста – её не слышат.

А за мной несётся вой,

С нарисованной косой

Ходит следом смерть –

И дышит, дышит, дышит…

Крик.

Ти-хо…

-Так о чём это мы?

Крик.

Ти-хо, вам же сказали…

-О формализации сюжета, коллега.

Крик.

-Послушайте, да что у меня всё время пищит в ухе?

-Думаю, это давление. У меня есть таблетка.

Опалённые цветы, чёрные, чёрные – пепел лохмьями по земле.

Заревые зарницы в пол-неба.

Чёрная тропинка в чащу.

Обгорелые ветки.

Мёртвая земля.

Сквозь излом ветвей – горит в небе звезда.

У неё багровый взгляд, у неё оскал хищного зверя.

Она притягивает глаза, она забирает душу.

В лесу полумрак. Там вечно полумрак – будто поздней осенью, в поздний вечер.

Горит окошко вдали.

Тропинка к дому.

Под лучами злой звезды возвращаюсь к себе.

Один, оставшийся на земле.

Я открываю дверь.

Кто-то встретит?

-Так вот, оригинальность данной концепции…

Осколки багровых пиков, привкус серы на губах – лето. Дороги тьмы привели нас сюда, в край, где чёрными хлопьями на землю падает снег.

Дороги чёрных дней, багровых бликов на земле – лето. Дороги побега в бесконечный тоннель, в овраг – в небытиё.

Дороги чёрных лент, багровые всполохи в мозгу и в небе – лето. Лето, перевёрнутое кверху дном – гулким ведром, накрывшим мир и успокоившим совесть.

Багровые дороги небытия – лето. Привкус асфальта на губах, бесконечная, тошнотная жара с рыжим полыхающим небом, с безвоздушьем вокруг, в самой сердцевине земли – рыжие небеса, перевёрнутые пики, ржавое солнце – лето – лиловый отблеск на твоём лице...

Рыжие пики гор – лето, лето опрокинутого мира, зубастых дорог, щёлкающих челюстями провалов – бездна, откуда тянутся тошнотные струи мглы...

Озверевший оскал дорог, безногая судьба – лето – пики гор, встающие на пути – и бездна бездн, заполняющая сердце.

Лето. Пора смерти. Пора разлагающихся трупов, больной, медленной крови – пора тоски.